В сентябре в Лепеле будет установлена скульптура Цмока. Об этом рассказала менеджер проекта ЕС «Вода, природа и люди в исчезающем ландшафте: развитие устойчивого сельского туризма в России и Беларуси» Ольга Маханенко.

Почему бы и нет? – решили на Лепельщине. – Ведь это мифическое змееподобное существо, по утверждению известного белорусского писателя Владимира Короткевича, обитало именно в Лепельском озере. В мифологии Великого княжества Литовского Цмок (Чмок, Змей) был похож на Змея Горыныча в русских сказках или дракона в мифологии Юго-Восточной Азии. В историческом романе  Короткевича «Хрыстос прызямліўся ў Гародні (Евангелле ад Іуды)» было написано,  как в Средние века в Лепельском озере за одну ночь издохло около 40 цмоков и  подробно описывается внешний вид чудовищ: «За адну ноч на водмелях тых яшчураў, тых цмокаў знайшлі сорак, ды палова таго хісталася на фалях, як плаваючыя выспы. Ды другой раніцы знайшлі яшчэ трохі менш паловы таго, што выдахла ў першую ноч.  А яшчэ праз ноч усплыў самы вялікі. Адзін… Выглядам той цмок быў, як звер фока (цюлень), такі самы льсняны, у складках, толькі без поўсці. І шэры, як фока. Але даўжэй за яго куды. Бо даўжыні ў ім было сем з паловай лагожаскіх (лагойскіх) сажняў, а калі пацікавіцца немец, то восем і адна пятая фадэна, а калі, можа, ангелец, то сорак дзевяць футаў і яшчэ дваццаць два дзюймы. Тулава мелі тыя цмокі шырокае і трохі пляскатае, і мелі яны плаўнікі – не такія, як у рыбы, а такія таксама, як у фокі, таўстамясыя, шырокія, але не дужа доўгія. Шыю мелі, па тулаву, дык тонкую і надта доўгую. А на шыі сядзела галава, адначасова падобная і на галаву змяі і на галаву лані.  І, дальбог, смяялася тая галава. Мо проста зубы скаліла, а мо – з нашых бедаў. І зубы былі велічынёй з конскія, але вострыя, і многа іх было на такую галаву аж данельга.  Вочы вялізныя, як сподкі, каламутна-сінія ў зелень, ашклянелыя. І страшна было глядзець у тыя вочы, і мурашкі па спіне, нібы Евінага змія ўбачыў, і непамысна неяк, і нібы ў чымсьці вінаваты…»

Так ли на самом деле выглядело чудовище, или нет – сегодня сказать сложно. Вместе с тем, если опираться на воспоминания путешествующих по древней Беларуси, цмоки – гигантские рептилии, подобные на крокодилов, водились и в болотах возле Минска, да и во многих других заповедных местах страны.

Существуют и еще свидетельства о существовании змееподобных чудовищ. К примеру, в Статуте Великого княжества Литовского записано, что обижать цмоков ни в коем случае нельзя: «Tеж уставуем: зверов спракавечных стародавнiх цмоков iж нiхто не мает бiтi альбо мучiтi в неволе, як цмок той у пущех або сенажатех гуляет, або теж у болотi сiдiт, або теж прыходiт до замку поестi. А хто цковал тово цмока i шкоду ему учiнiл, або горш тово зобiвшi гэтак с корыстiю схоплены быв, то мает той платiтi сорок рублев грошей або бiтым пугою на пляцы местскiм мае быть».

Впрочем, проект по созданию скульптурного изображения Цмока, который сейчас бурно обсуждается на Лепельщине, направлен не на воссоздание истинного облика чудища, а на создание интересного и оригинального туристического бренда. И, если говорить о способах привлечения туристов, то Цмок нисколько не хуже, чем, к примеру, Лохнесское чудовище.

Известный на Лепельщине журналист и краевед, создатель сайта www.lepel.by Владимир Шушкевич еще в 1969 году записал со слов своей бабушки Аннеты интересную историю.

В ней бабушка рассказывала: «С детства слышала небылицы, будто в Волову Гору с Лепельского озера в день свадьбы кого бы то ни было из сельчан обязательно приплывает по рекам Эссе и Береще, озеру Береща и Березинскому каналу змееподобное чудовище по имени Цмок. Делает он это ради того, чтобы получить угощение со свадебного застолья. Ровно в полночь жених и невеста уходили со свадьбы на дамбу Березинского канала и в самый глубокий омут, где якобы уже ожидал разносолы и выпивку Цмок, выливали самогон и бросали закуску… Одновременно просили у чудища благословения на будущую совместную жизнь. Делали это полулегально, поскольку церковнослужители не одобряли почитание будто бы мифического существа. Однако никто не отваживался нарушать обычай. Говорят, что молодые даже слышали, как после угощения пьяный Цмок бушевал в омуте и на местном диалекте благословлял будущую семью. Мой жених Тарента упрашивал меня пойти к омуту, поскольку и в Веребках был такой обычай. Но я наотрез отказалась подчиняться и в Воловой Горе и в Веребках. Шел 1918 год. Мне было 19, а Таренту – 24 года. Жить начали в Веребках. Тарента за участие в Первой мировой войне получил лес на хату и привел меня уже в готовое жилище справлять новоселье. Это было неслыханное счастье для молодой жены. Через год я родила сына Влодэка, а еще через пять – Костуся. Жили хорошо, и я всем встречным-поперечным хвалилась, как нарушила суеверный обычай и ничего со мной не случилось, судьба одарила меня счастьем…»

К сожалению, в 1937 году Тарента был репрессирован по навету и расстрелян. Рано ушли из жизни и сыновья. И тогда бабушка Аннета задумалась: «Не нужно было нарушать народный обычай. Теперь всех уверяю, что Цмок действительно приплывает в Веребки с Лепельского озера по Эссе и Береще». Разумеется, возможно, это простое совпадение. А возможно, в старинных обычаях есть определенный смысл? По крайней мере Владимир Шушкевич в этом уверен, поэтому и голосует обеими руками «за» появление на Лепельщине нового интересного бренда. Более того, Владимир разработал целую концепцию превращения Лепеля благодаря Цмоку в настоящую туристическую Мекку.

Справедливости ради следует отметить, что далеко не все жители Лепеля, представители духовенства с восторгом приняли идею о создании подобного туристического бренда. И сейчас по этому поводу ведутся активные споры. Вместе с тем, по мнению Ольги Маханенко, образ Цмока может стать основой для специальных туристических программ, посвященных мифологии, старинным обрядам и традициям, легендам и преданиям Лепельщины.

По предварительному проекту, двухметровая скульптура, постамент которой будет украшен цитатой из романа Владимира Короткевича, появится в городском парке ко Дню города, когда Лепель будет праздновать 574-ю годовщину своего рождения.

Воплотит в жизнь эти задумки известный скульптор Лев Аганов, которого в Лепеле знают по  памятнику Льву Сапеге.

Ольга Маханенко высказала также надежду, что после скульптуры Цмока на Лепельщине может появиться и памятник Терешке, женитьбу которого отмечают в этом регионе испокон веков.