Год назад брестчанка Ольга Попко кардинально изменила свою жизнь, сообщает «. Кандидат исторических наук, преподаватель Брестского технического университета выиграла конкурс на соискание должности директора Мирского замка. В апреле 2011 года комплекс в Кореличском районе Гродненской области из филиала минского музея был преобразован в автономную единицу. В феврале 2012 года тут появилась хозяйка. На хрупкие плечи молодого ученого легла глыба самых разносторонних вопросов: от научных и административных до хозяйственных. Замковый комплекс – это 25 гектаров парка с двумя прудами и 8 тысяч кв. метров помещений. Сегодня Ольга Попко – единственный постоянный житель одного из самых красивых замков Европы. Неудивительно, что в родном Бресте Ольга Николаевна нечастый гость. Но нам повезло: в феврале директор Мирского замка приехала на вечер встречи с выпускниками и любезно согласилась уделить время и нам, чтобы рассказать о повседневной жизни Мирского замка.
«Таких находок давно не было»
– С момента вашего назначения прошел год. И мы даже несколько удивились, что нашли вас по старому номеру телефона. Не было желания сменить его?
– Нет, я же не разорвала старые связи. Хотя отношение к телефону поменялось. Сейчас на мой номер поступает очень много звонков: мы ведь не только музей, мы по сути коммерческая структура, которая выполняет сразу несколько функций. Приходится учиться говорить кратко, иначе выбиваюсь из графика. Еще я заметила, что на мою страничку в «Одноклассниках» заходит очень много незнакомых людей. Для меня это удивительно, и, если честно, совсем не нравится.
– Вы до сих пор живете в замке. Как удается разграничить служебное и личное время?
– Теоретически я работаю с 9 утра до 6 вечера. Практически каждую субботу я тоже на рабочем месте, потому что постоянно возникают какие-то вопросы административного характера, приходится принимать высокие делегации. Ведь музей наиболее востребован именно в выходные: мы работаем, когда другие отдыхают. Ну, а в воскресенье я просто прячусь (смеется).
– Год назад у вас было много идей по привлечению туристов в Мир. Что удалось сделать?
– Ну, во-первых, мы очень хорошо сработали. В 2012 году Мирский замок посетили 275 тысяч туристов, хотя ожидалось 260. И это на 60 тысяч больше, чем годом ранее. Образно говоря, несколько районных центров в полном составе снялись с насиженного места и приехали, чтобы посмотреть Мирский замок. Такое же количество туристов принимает Софийский собор в Киеве. При том, что он находится в столице Украины, а мы рядом с небольшим поселком с населением 2,5 тысячи человек.
Из последних новостей: мы сейчас активно выходим на международный рынок. Буквально на днях отправляемся на туристическую выставку в Мюнхен и будем там единственными представителями Беларуси. В Мюнхене у нас свои интересы. Этот город – столица Баварии, где были найдены портреты из коллекции Радзивиллов, которые владели замком. Намечена наша встреча с владельцем этой коллекции князем Константином Гогенлоэ-Шиллингсфюрстом, на которой проведем переговоры о том, чтобы выставить эти портреты в Мирском замке. Это будет непросто: предстоит провести оценку картин, оформить страховку, вывоз. Но князь Константин дал «добро» на это и даже готов в апреле приехать к нам. Планируется, что портреты будут выставляться у нас в течение полугода (на момент выхода материала стало известно, что встреча с князем состоялась и договоренность на вывоз портретов в Беларусь получена. – Авт.).
– Как нашлись радзивилловские портреты?
– Я искала их несколько лет. Но сама находка произошла случайно. Время от времени я делала запросы о портрете княжны Стефании, потому что мы не знали в точности, как она выглядит. Ее дочь в замужестве стала Гогенлоэ-Шиллингсфюрст. Я долго не знала, что Шиллингсфюрст – это не только фамилия, но и город. Когда это выяснилось, решила, что там должен быть какой-то музей. И вот я просто набираю в поисковике на немецком языке «музей Шиллингсфюрст» и попадаю на сайт. После поездки туда у меня неделю было высокое давление. Я шла и узнавала почти все лица на портретах. Изображений Стефании оказалось аж четыре! Я уверена, что таких находок давно не было. Сейчас я поеду туда, и, надеюсь, мы продвинемся в том, чтобы вернуть портреты на родину. Хотя бы на время. По нашим планам, выставка может состояться уже в мае. Мне бы хотелось, чтобы Мирский замок воспринимали не как Диснейленд, но как место, где ведется научная работа.
Скидка за поцелуй
– Чем интересным готовы удивить посетителей в ближайшее время?
– Самая свежая идея – на День святого Валентина. Если 14 февраля к нам на экскурсию приходит пара и поцелуем доказывает, что они действительно пара, мы пропускаем их по одному билету. Перед моим отъездом в Брест старший кассир как раз спрашивала, какие поцелуи засчитывать (смеется). А если серьезно, то мы готовим выставку совместно с «Беларусьфильмом» «Мирский замок в кино». Выяснилось, что Мирский замок снимался в девяти фильмах. Но я попросила польского коллегу из Варшавы поискать что-нибудь из кинохроники 1920–1930-х годов. И он отыскал для нас просто уникальную вещь. В 1928 году поляки снимали фильм «Пан Тадеуш» за какие-то бешеные по тем временам деньги. Лента эта была утеряна, но совершенно случайно найдена шесть лет назад. Архив отреставрировал пленку, и в ноябре в Польше был показан этот фильм. И вот на 28-й минуте там фигурирует Мирский замок. Всего три секунды в кадре, но это самое первое известное нам кинопроизведение с нашим замком. Так что теперь мы можем с уверенностью сказать, что у нас 85-летняя кинематографическая история.
– Обычно говорят сначала «Несвиж» и только потом «Мир». Вы не пробовали переставить эти два названия местами? Не получается ли так, что Мир – это как бы приложение к Несвижу?
– Знаете, соперничества серьезного нет. Мы как будто две стороны одной медали. И это проявляется в мелочах. Например, мы приходим в магазин, чтобы заказать багеты для картин, а нам говорят: вы должны сделать заказ именно у нас, так как у нас заказывал Несвиж. Безусловно, их посещает больше туристов. Но не надо забывать, что у нас музей, а у них музей-заповедник. И помимо дворца, в городе множество других интересных объектов. В чем они однозначно лучше нас, так это в спорте. В спортивных соревнованиях в прошлом году они выиграли по всем категориям, кроме перетягивания каната.
– Вот уже третий год подряд вы проводите рыцарские турниры. Предполагаем, что это нелегкий труд. Что это вам дает?
– В основном это привлекает туристов. Мы заметили, что во время рыцарских турниров посещаемость музея увеличивается в разы. Забавно: в дни турнира и меня, и моих сотрудников не покидало ощущение, что замок находится в осаде. А потом они уехали. И мы еще недели две убирали территорию и разбирали их глинобитные печи.
«Выбрала роль пастушки»
– Вы едете в Мюнхен, чтобы представить Мирский замок иностранным туристам. Сколько иностранцев посещает музей сегодня?
– Примерно 30%. Из них большая часть – это россияне. С некоторыми турфирмами у нас сложились очень тесные отношения. На праздники только одна из них поставила нам около трех тысяч человек. Иностранный турист отличается от нашего: он не экономит на комфорте, не жалеет денег на аудиогиды, сувениры и книги.
– Кстати, об аудиогидах…
– У нас их больше, чем у других. Аудиогиды есть в трех музеях Беларуси – это Мир, Несвиж и Гомель. У нас их 150, и в сезон мы можем раздавать по 80 гидов в день. Пока аудиоэкскурсии могут проводиться на трех языках – русском, белорусском и английском. Может быть, есть смысл увеличить количество языков, но пока мы не видим в этом острой необходимости. Мы пошли другим путем: издали диск на шести языках – русском, белорусском, английском, французском, немецком и польском. Там представлена вся история замка, виртуальная экскурсия и маленький трехминутный ролик-презентация. С этим роликом вышла занятная история. Была идея, что сниматься в нем должны наши сотрудники. То есть сначала они должны изображать себя на своих рабочих местах и параллельно – особу в костюме. Эта идея встретила глухое сопротивление коллектива. И мне пришлось буквально директивно назначать актеров. Поэтому если вы посмотрите этот ролик, то по лицам увидите, что делалось это иногда из-под палки. Единственный человек, который чувствовал себя совершенно спокойно, – это наш инженер-строитель. Он играл князя. Я даже ему сказала: «Знаете, я опасаюсь, что вас переманят в Голливуд!» На что он ответил: «Там есть кому сниматься!»
А вы кем были?
– Выбрала себе очень скромную роль – пасла трех коз на валах замка. И делала это, как вы понимаете, на добровольных началах. На меня надели национальный костюм, красную косынку, нашли в поселке козу и двух козлят. И во время съемок случился курьез. С моей «подопечной» было сложно найти общий язык, но ее хозяйка призналась, что коза любит жевать окурки. Пришлось одолжить сигарету, иначе не хотела слушаться. И пока мы снимали, коза съела все окурки, что нашла. Представляете, какое у этой козочки должно быть молоко? Во время всех этих манипуляций неожиданно начался дождь. Я побежала по валу, а козы – за мной. Отличные получились кадры… Кстати, когда мы смотрели этот ролик, многие пожалели, что отказались сниматься.
«Мы должны отличаться, чтобы быть интересными»
– Коллектив поменялся за время вашей работы?
– Только при мне пришло человек сорок, и сегодня у нас открыта 21 вакансия. Кто-то уволился, уехал в Минск, а кто-то пришел. Одного сотрудника, методиста, я переманила из минского музея. Вообще сама жизнь в замке изменилась. По выходным смотрители выходят в зал в костюмах. Мы стали делать театрализованные экскурсии. Там даже предусмотрен танец, и наши экскурсоводы могут вызвать человека из «зала», чтобы сделать несколько па. Мы активно шьем костюмы. Просто пока у нас князем может быть только инженер, так как размер подходит. Но мы пошили мундир князя Доминика, костюм офицера Первой мировой войны для моего заместителя по научной работе.
– Где шьете?
– Очень много шьем в минском швейном колледже. Они снабжают нас и костюмами, и сувенирами. Делали нам сумки с изображением замка, треуголки Наполеона. Эти шапки были очень скептически восприняты сотрудниками, но мы продали их буквально за пять месяцев. Я рассчитывала, что люди будут покупать их для детей, но получилось по-другому. Последнюю шапку посетитель забрал в прошлые выходные. Сказал, что шефу подарит. Я вообще считаю, что наш магазин должен продавать эксклюзивные сувениры. Должно быть что-то, что можно купить только у нас. И иногда мне приходилось отказывать партнерам, если я видела, что они поставляют одинаковый товар и на палатки, и к нам. Мы должны чем-то отличаться, чтобы быть интересными. Например, на Новый год все наши елки – а их было четыре – были декорированы самодельными игрушками. Ведь в прежние времена все ели так украшали. Шары и другие подвески были изготовлены нашими работниками. Это огромный объем работы – украсить ели, каждая из которых 3,5-4 метра в высоту. Но было интересно! И в следующем году мы собираемся такие игрушки еще и продавать.
«Пани кашталянка»
– У вас появились какие-то традиции в коллективе за этот год?
– В апреле 2012-го мы отметили свой первый год независимости. Раньше замок был филиалом Национального художественного музея, и мы только-только начали наш самостоятельный путь. Поэтому годовщину отметили 1 апреля, кстати, с одной свечкой и 17-килограммовым тортом в виде Мирского замка. Когда я дала поручение сделать торт, наши мужчины подошли основательно, сняли копии плана замка и отвезли их в кондитерский цех. Получился как настоящий, даже жалко было резать… Тогда, к годовщине, я издала первый шуточный указ по Мирскому графству, и сегодня он издается на каждое мероприятие – такая получилась первая традиция. Я заметила, что всякий раз он модифицируется коллегами. В этой связи возникла идея присвоить каждому какую-то должность времен ВКЛ. Мы разрабатывали проект с главным инженером. По всем правилам мне должна была достаться должность пани кашталянки (кашталян – управляющий замком). Но главный инженер сказал: кашталянка не приживется, станут говорить «кастелянша». Нас неправильно поймут, начнут насмехаться. Я поняла, что это политический момент. У нас ведь градообразующее предприятие, здесь многие работают семьями. И каждый житель Мира (с ударением на последний слог – здесь принято так говорить) знает о том, что происходит в замке. Так что с должностями все не так просто.
– Вы тесно общаетесь с потомками Радзивиллов. Есть вероятность, что кто-то из них может приехать сюда жить?
– Постоянно? Насколько я знаю их интересы, то нет. Но они делают очень большую работу. Я занималась историей разных родов, и порой люди просто не хотят говорить о предках. Но с Радзивиллами все по-другому: они готовы делиться и очень доброжелательны. Пани Томашевская (Эльжбета Радзивилл-Томашевская. – Ред.) очень интересный человек. Одна моя коллега как-то за чаем спросила: «А где вы работали?», на что получила ответ: «Я? Работала? Я два раза была замужем!» У этой 95-летней женщины безупречная память. Она в подробностях помнит, что было много-много лет назад. Последними владельцами замка были Святополк-Мирские. И в детстве Эльжбета часто приезжала к ним в гости. И вот она рассматривает фотографии вместе с нами и вдруг говорит: «Ой, это я помню, это такая-то кузинка». А нам Святополк-Мирские подарили пластинки с записью арий в исполнении этой самой кузинки. Но пластинка старая, там все скрипит, разобрать, как она поет, очень трудно. И вот Эльжбета нам рассказала, что пела она ужасно. Как только собирались гости, эта певунья всех рассаживала и начинала петь. Но все это ужасно не любили. А у нас экскурсоводы долго рассказывали, мол, была очень талантлива. Так сами собой создаются мифы!
– Как вы думаете, существует ли подземный переход между Миром и Несвижем?
– Археологи говорили, что нет, иначе должны быть воздухоотводы. Правда, в нашем шутливом договоре о дружбе с Несвижем сказано, что мы обязуемся этот переход построить: по 16 верст каждый со своей стороны. Сейчас это расстояние приходится преодолевать очень часто: и я, и мои сотрудники постоянно ездим в Несвиж. Я была на многих мероприятиях, которые там проводились под эгидой культурной столицы Беларуси.
«Романтика с гарантией»
– Вы подробно рассказали о Мирском замке. А что можете сказать о брестских музеях? Есть ли в них жизнь, потенциал?
– Музейная жизнь в Бресте довольно активная. Лучше даже, чем в некоторых столичных музеях. Конечно, с точки зрения техники она уступает Миру, Несвижу, Гомельскому дворцу. Но, может, это и правильно на данном этапе? Я с большим уважением отношусь к Пружанскому палацыку. Они работают очень креативно, там из воздуха появляются идеи. Приезжаешь раз в два месяца – и обязательно встретишь что-то новое. Брестская крепость тоже уникальный музей, краеведческий очень хвалят после реконструкции. Музейные работники не актеры, надо найти человека, который хотел бы заниматься творчеством. У меня получилось переманить из Минска человека, который занимается реализацией идей: приглашает артистов и пишет сценарии. Но в Мирском замке это востребовано, у нас только театрализованных экскурсий может быть пять на выходные. А если сделать такой проект и демонстрировать его раз в пять месяцев, то, может, это и не имеет смысла.
– Ощущаете это место брендом страны?
– Раз по телевизору показывают, наверное, да.
– Скучаете по Бресту?
– Не могу сказать, что скучаю. Раньше я работала преподавателем, и жизнь была размеренной. Теперь я захожу в девять часов в кабинет, и начинается: люди, звонки, частые поездки. Я понимаю, что уже обед, только тогда, когда уходит мой секретарь и перестает звонить телефон.
– А из Бреста никого не хотите переманить?
– Мы подавали заявку на программиста в технический университет. И хотим специально сделать объявление. Мирский замок будет рад принять на работу хорошего молодого программиста, и можем гарантировать, что такой веселой и романтичной жизни он нигде не найдет.
«В Бресте был очень хороший старт»
– До начала разговора вы просили задать вопрос про лицей. Задаем…
– Да, в день встречи выпускников мы собираемся с одноклассниками, с которыми 20 лет назад окончили лицей. И я хочу сказать, что многому, что сегодня есть у меня, я обязана брестскому лицею № 1. Когда на балу у меня спрашивают, где я научилась танцевать вальс, я отвечаю: в лицее № 1. Иностранные языки – английский, немецкий – все это изучалось там и сегодня очень мне помогает. Да, нам было тяжело, уроков много, требования высокие. Но сейчас я понимаю, что у нас был очень хороший старт. Очень благодарна за это учителям. Однажды я была в командировке в Бельгии, и сотрудник белорусского посольства очень удивился, узнав, что я окончила брестский вуз (истфак БрГУ. – Ред.). Ведь многие считают, что хорошее образование можно получить только в столице. Собеседование в Министерстве культуры со мной как с будущим директором замка Павел Павлович Латушко проводил на двух языках: польском и английском. Но я-то еще и немецкий знаю! И знание языков было немаловажным фактором при приеме на работу: ведь мне довольно часто приходится принимать официальные иностранные делегации. Так что хорошие знания можно получить и в Бресте.