На карте Вилейского района замечаешь прежде всего стилизованную синюю ящерицу или, может быть, цмока. Именно такие ассоциации возникают при взгляде на абрисы знаменитого водохранилища. Здесь, на Вилейщине, — уникальная природа, исторические памятники, легенды и предания. Самое место для развития агротуризма, о котором говорится столько звучных фраз, на который возлагаются столь большие надежды и который все так же пробуксовывает.
5 июня 1857 года у деревни Камено возле моста через Вилию на воде покачивалась флотилия из пяти кораблей: в долгий путь отправлялась экспедиция графа Константина Тышкевича, которая в течение четырех месяцев будет исследовать 682 версты одной из красивейших рек Европы.
Конечно, один день — не четыре месяца, а двое путешественников — не экспедиция на пяти кораблях, но все же увидеть, чем может привлечь будущие потоки туристов Вилейщина, они могут.
Итак, очередная дорожная беседа корреспондентов газеты «.
В. Лиходедов: Вилейка — небольшой уютный городок с древней историей, с очень выгодным местоположением: всего сто километров от Минска. Как его превратить в центр въездного туризма? Как из водохранилища сделать что-то вроде Балатона? Вижу три основных туристических маршрута. Первый — экологический, ведь вокруг водохранилища девственный ландшафт. Второй — связанный с историей войн.
Л. Рублевская: Я знаю, что здесь устанавливается много памятных знаков о Первой мировой войне и о войне 1812 года.
В. Лиходедов: И это очень хороший способ привлечь туристов! По Первой мировой в Беларуси вообще нигде столько не сделано, как в Вилейском районе. Это повод для въездного туризма.
Л. Рублевская: А третий маршрут?
В. Лиходедов: Сама Вилейка. В следующем году Минская область получает право провести День письменности, вот если бы такое право получил этот город!
Объект первый. Мемориал войны с Наполеоном
Вначале на дороге у нас оказался памятник событиям 1812 года, установленный благодаря усилиям Владимира Лиходедова, художника Бориса Цитовича и их друзей. Высокий крест, в основании которого четыре таблички: на белорусском, русском, польском и французском языках. У табличек — лампадки, цветы, ленточки. Вдруг на парковку подъехал автомобиль. Водитель уверенно подошел к одному из маленьких каменных крестов, окружающих памятник, и повязал на него бело-сине-красную ленточку, в цвета российского флага. Наглядное подтверждение, что место превращается в туристический объект, — неслучайно обелиск поставили так, что он виден с двух трасс.
Мы познакомились с посетителем. Им оказался Сергей Буренин, военный пенсионер, россиянин, живущий теперь в Вилейке и работающий в местной воинской части:
— Заехал сюда специально. Был на открытии этого мемориала. Такая память об истории Первой мировой войны... В России я подобного как-то не видел. А здесь же где-то лежат и мои предки — и россияне, и белорусы.
Услышав от Владимира Лиходедова, что за величественным крестом среди берез планируется открыть Аллею памяти погибших воинов всех бушевавших здесь войн, Сергей Сергеевич проект очень одобрил и заверил, что посещать мемориал и впредь посчитает своим долгом.
В. Лиходедов: Приятно видеть, что сделанное тобой нужно людям, что местные власти не оставались в стороне. Когда мы установили этот памятник, сюда не раз приезжали французы, во Франции разместили информацию на сайтах, хотя на белорусских сайтах ее еще нет. А в процессе установки сколько критики звучало с разных сторон! Отвечаю одно: что-то не устраивает — сделайте свое.
Объект второй. Ганута
В сопровождении Бориса Цитовича едем в усадьбу Ганута, принадлежавшую Огиньским, в том числе Михалу Клеофасу, автору легендарного полонеза. Сейчас это деревня Ручица, от усадьбы — только две часовни да фундаменты. В альбоме Наполеона Орды дворец в стиле позднего рококо, построенный около 1765 года воеводой Трокским, князем Тадеушем Огиньским, предстает во всей красе. С искусственным водоемом, экзотическими растениями у торжественных лестниц, с балконом, на котором во время ассамблей и балов играл оркестр.
Места и сегодня потрясающе красивы: быстрая речка Ганутка, впадающая в Вилию, пруд, отражающий белые стены церкви позапрошлого века.
Но знакомство с Ганутой началось печально: с фундаментов, которые только и сохранились от старинной водяной мельницы и лесопилки. Еще недавно здания были, их фото можно найти в интернете. Стоя на мощных камнях фундамента, мы заглядываем в заполненные зеленой водой и ряской ямы: вот мельничный жернов, вот странной формы брус с насечками — как оказалось, старинные весы... Тут же — обертки от чипсов, пластиковые бутылки. Словно кадры из фильмов Тарковского.
В. Лиходедов: Какой здесь мог бы быть музей! Снесенный сруб вполне крепкий... Об этом свидетельствуют и сваленные в яму балки. Что ж, ломать — не строить, к сожалению, здесь не имелось статуса исторического памятника. А на месте панской усадьбы, которую взорвали в конце Второй мировой войны, только пригорок. Взорвали, по словам местных жителей, чтобы «не напоминало о буржуазной Польше».
Вот и одна из двух часовен — руины, к счастью, законсервированные. Одна часовня была при входе в усадьбу, другая — на кладбище. В часовне когда-то находилась скульптура Матери Божьей. Художник Борис Цитович рассказывает, что он еще в семидесятых хотел восстановить эту часовню и рисунки сделал, но никто начинание не поддержал. А скульптура исчезла.
В. Лиходедов: Остается надеяться, что ее забрали в музей. А эта церковь Святой Анны никогда не закрывалась, даже в самые сложные времена, когда священников облагали «чрезвычайным революционным налогом». Те, кто служил здесь, голодали, «сидели на брюкве и воде», но налог выплачивали, и храм не был закрыт.
В церковном дворе, по обычаю, захоронения. Среди них самое примечательное — могила двух казаков из Сибирской дивизии. В 1915 году воинов — их было трое — взяли в плен немцы, жестоко пытали, а затем сбросили с колокольни. Прах одного забрали впоследствии родственники. К этой могиле тоже приезжают россияне, в том числе казаки... Маленький блестящий крестик на надгробье — их подарок.
В. Лиходедов: Конечно, и здесь лучше бы установить более заметный обелиск.
Когда-то в Гануте устраивался знаменитый фест на праздник Святой Анны — отсюда, кстати, и название Ганута, от Ганна. Проходил здесь Ганутский шлях на Сморгонь. А вот и кладбище, перед которым такая же полуразрушенная часовня. Когда кто-то умирал, местные говорили: «Павезлi небараку ў Гануцкi чупчыннiк» — так называли здесь заросли «шыпшыны», шиповника, росшие перед кладбищем.
Объект третий. Мемориалы в память Первой мировой войны
Возле деревни Любань, которой когда-то владел пан Любанский, села назывались антично: Констанполье, Теклинополь... Это — от имен родственников пана Любанского, получивших в наследство имения. А вот и видный издалека массивный белый крест на кургане — памятник в Русском Селе на братской могиле солдат, погибших во время Первой мировой войны, работы того же Бориса Цитовича.
Б. Цитович: На кресте — изображение Спаса Нерукотворного, который издревле присутствовал на военных штандартах. Хотя это братская могила солдат русской императорской армии, там не одни русские. Среди могил солдат с установленными личностями есть, например, и мусульманин. Кладбище появилось не случайно: до войны здесь находились церквушка и погост. Все могилы восстановить уже никогда не удастся. После Второй мировой отсюда брали песок на подсыпку дорог и прочие нужды — вместе с костями... Курган помогли насыпать дорожники. Недавно перезахоронили останки еще 64 воинов. Как видите, здесь удобно устраивать реконструкционные бои.
На кладбище возле деревни Забродье тоже мемориал, созданный стараниями Цитовича. Здесь действовал военный госпиталь, точнее, лазарет № 129-й пехотной дивизии 20-го армейского корпуса Второй русской армии. На его месте сегодня — яма. Собственно говоря, тут была просто землянка с бревенчатым накатом. В музее-часовне в Забродье мы увидели на старинной фотографии этот госпиталь, а на его фоне — раненых и медперсонал.
Упомянутый музей, точнее, музей-часовню, Борис Борисович тоже строил сам. Неужели столько под силу одному человеку? «Выпало мне такое послушание, что сделаешь», — говорит с улыбкой художник.
В. Лиходедов: Кстати, вот эти две каски я выкопал на огороде своего дома. Причем одна — Первой мировой войны, другая — Второй.
Л. Рублевская: Экспонатов хватит и на большой музей...
Б. Цитович: Я давно внес предложение: не строить для кунсткамер большие новые здания, а музеефицировать старые. Провести экскурсионные маршруты вдоль бывшей линии фронта и делать маленькие рекреационные центры вроде этого.
В. Лиходедов: Нужно просто придать существующим объектам нужный статус, чтобы в музее Первой мировой войны в Забродье не только Цитович был и экскурсоводом, и строителем, и косильщиком травы.
Что ж, местные власти делают что могут. А между тем здесь не просто музей — целая усадьба с экспозицией. Старые автомобили, сельскохозяйственные орудия, даже модель самолета времен Первой мировой в натуральную величину, созданная для съемок фильма «Спасти императора».
Правда, общее впечатление было испорчено резким характерным запахом: почему-то рядом выливают отходы с местной свинофермы. Если учесть, что за усадьбой — памятная роща, одно из деревьев в ней посадил Василь Быков, неподалеку — река, просто странно, что не нашлось другого места. В усадьбе принимают многочисленные экскурсии, в День Победы всех желающих угощают солдатской кашей из походной кухни. А тут — такие отбивающие аппетит «ароматы»!
Объект четвертый. Байдарочные маршруты
Граф Константин Тышкевич положил начало хорошей традиции — водному туризму по местным живописным рекам. Его путь, кстати, повторили наши современники-байдарочники. Но здесь еще можно проложить не один маршрут. Помогающий Борису Цитовичу в его мемориальном деле Сергей Яковлев, директор фирмы «Технотурцентр», зарегистрированной в агрогородке «Нарочь», – опытный байдарочник.
С. Яковлев: Я сюда переехал из Борисова, хочу развивать здесь туризм. Мечтаю на берегу реки Нарочь, в бывшем помещении школы, организовать турцентр. Сюда уже приезжают иностранцы, недавно принимали группу из 28 поляков. Раньше сплавлялись от озера Нарочь, сейчас участок от озера до Королевцов заболочен, палатку поставить негде. Самый интересный маршрут — сплавляться до усадьбы Огиньского в Залесье. Двухдневное путешествие, можно и на три дня растянуть удовольствие. Интересно было бы проплыть до Залесья от Вильнюса. Не хватает только информационного обеспечения. Недавно, например, проходила группа опытных байдарочников — они совершенно случайно здесь остановились, узнали, что тут можно водить экскурсии по линии фронта Первой мировой, очень удивились.
В. Лиходедов: Дело не только в информации — надо организовать инфраструктуру, чтобы туристы могли отдохнуть в комфортных условиях.
Л. Рублевская: И это будет не просто туризм, а туризм познавательный, исторический.
Объект пятый. Рыбалка
Везде, где мы проезжали, - у рек, прудов и прудиков - видели застывшие фигуры с удочками. А вот в сторону Вилейского водохранилища нередко направлялись автомобили, везущие лодки, для рыбалки «по-солидному». Но вокруг «тихой охоты», оказывается, разгораются громкие споры.
— Вилейское водохранилище — самое посещаемое рыбаками в Беларуси, — рассказывает Александр Сталыго, заместитель председателя райисполкома по строительству. — Самый рыбный водоем страны! В комплексной смете рыболовных угодий прописано его назначение как «промышленное рыболовство». Но все рыбаки-любители категорически против этого назначения. Что такое в наших условиях промышленное рыболовство? Узаконенное браконьерство. Чем отличается сеть браконьера от сети артельщика? Да ничем, только биркой, нацепленной на сетку. Райисполком вышел с инициативой на департамент по мелиорации о внесении изменений в комплексную схему рыболовных угодий: поменять в регионе промышленное рыболовство на организацию платного любительского. Наше районное предприятие «Вилейский водоканал» готово заняться этим проектом. Все просчитали... Будем работать по примеру Нарочанского парка, продавать путевки на ловлю. Прошел координационный совет департамента по мелиорации, согласились пока на двойную формулировку: организация платного любительского и промышленное рыболовство. Но после процесса согласования получили письмо, где сказано, что по вердикту Белгосинспекции нам отказали. Якобы мы не справимся.
В. Лиходедов: Ситуация для развития туризма абсурдная. На самом деле контроль за платным рыболовством организовать несложно, схемы отработаны. А жителей Вилейского района и пенсионеров можно вообще освободить от платы.
А. Сталыго: А по инвестиционной привлекательности проекта он сопоставим с такими градообразующими проектами, как завод «Зенит»! Для вилейского бюджета могут быть заработаны огромные деньги. Ведь только зимой на водохранилище приезжают пять-шесть тысяч человек. Даже если минимальную плату установить...
Что ж, понадеемся, что «голос с места» будет услышан. Вилейское водохранилище уникально, и как его использовать, нужно решать не по каким-то общим схемам.
Объект шестой. Вилейка
27 ноября 1939 года Максим Танк, который работал в областной газете «Вiлейская праўда», записал в дневнике: «Як хутка Вiлейка мяняе свой выгляд! Быццам хтосьцi разбудзiў гэты горад. Вiлейка будуецца, як не будавалася за ўсю сваю гiсторыю. Нехта павiнен запiсваць сённяшнi дзень Вiлейкi, найбольш слаўныя даты яго сучаснага i мiнулага, iмёны былых падпольшчыкаў, рэвалюцыянераў. А то схамянёмся, i будзе позна».
Чистенькая площадь, на которой в лучших белорусских традициях храмы разных конфессий. Костел, интерьер которого в 1980-х восстанавливал — догадайтесь кто? — тот же Борис Цитович, и церковь XIX века, в которой есть киот с табличкой, гласящей, что он сделан в 1864 году на деньги, собранные местными крестьянами в честь освобождения «царем-батюшкой».
Мы шли по улицам, хранящим прелесть старосветчины. Правда, деревья на когда-то тенистой улице Советской могли бы не обрезать так жестоко, по самый ствол. Проекты и прожекты возникали на ходу.
В. Лиходедов: Эта речка называется Плеснянка. Могла бы превратиться в уютное место прогулок, если сделать набережную. А это домик фотографа Бермана — именно по его работам мы и знаем старую Вилейку. За домом стояла синагога, но она не сохранилась.
Л. Рублевская: Я читала, что Берка Берман, единственный фотограф в Вилейке до 1939 года, фотографировал даже президента Речи Посполитой Игнация Мостицкого и послал ему большой портрет. А в 1939-м был репрессирован новой советской властью и выслан в Темлаг. Интересная получилась бы здесь реконструкция старинного фотоателье, с работами бывшего владельца... А что находится в белом здании с колоннами, но, похоже, без окон, без дверей?
В. Лиходедов: Теперь — ничего. Думаю, это старый кинотеатр — очень похоже на типовой проект. Находится в удобном месте, в центре. Тут можно сделать камерный зал, клуб мест на сто, кафе. А главная моя мечта — организовать яхт-клуб! На Нарочи нельзя — заповедник. А на Вилейском водохранилище — самое место! И если поедут сюда богатые люди, можно предложить им еще одно экстремальное развлечение... Есть здесь старое здание, бывшая тюрьма...
Л. Рублевская: Музей предлагаете там открыть? Видела такой во Львове.
В. Лиходедов: Не просто музей — а престижный отель! Вон в Алькатрасе такой, туристы в очередь стоят.
Л. Рублевская: Переночевать в камере? Да, звучит. А что сегодня находится в стенах тюрьмы?
В. Лиходедов: Онкологический диспансер. Думаю, стоило бы построить для него новое здание.
Л. Рублевская: Не знаю, как насчет отеля, а музей в Вилейской тюрьме можно делать.
В. Лиходедов: Да, здание с историей: по легенде, первый камень в его фундамент заложила Екатерина II, хотя по документам построено оно при Николае I.
Л. Рублевская: В Вилейской тюрьме сидели повстанцы Калиновского и матросы броненосца «Потемкин», при белополяках — поэты Максим Танк и Валентин Тавлай, критик Антон Луцкевич, после установления советской власти — первый редактор «Нашай Нiвы» Александр Власов, профессор Владимир Самойлов... Во время фашистской оккупации сюда попал изобретатель ракетного топлива Борис Кит, заподозренный в связях с партизанами...
В. Лиходедов: Так вот, если сюда будут приплывать богатые люди на яхтах, заполнится и экзотический отель. Какую ролевую игру можно организовать! Например, подавать еду в ресторане в железных мисках... Кстати, в Вилейку в прошлых веках приезжали все окрестные паны играть в карты. Известен исторический анекдот, как во время карточной игры будславский пан Аскерка уронил под стол мелкую монету, нагнулся поднять, а соперник по игре демонстративно поджег крупную купюру и стал ему подсвечивать.
Л. Рублевская: Известная шляхетская история, рассказываемая с участием разных действующих лиц...
Директор Вилейского краеведческого музея Сергей Гончар уточняет, что слышал ее в отношении пана Богдановича-Ободовского, который любил играть с паном Козелом-Поклевским из имения Сервач. А спускали за карточным столом много. Богдановичу-Ободовскому, например, проиграл имение Старинки пан Тукайла. Но жена Богдановича любила Тукайлу и уехала с ним в Вильно. И Богданович сжег выигранное имение, чтобы при разделе имущества супруге ничего не досталось.
В. Лиходедов: Тем для экскурсий много. Например, в Вилейской гимназии учился Максим Танк. Он оставил воспоминания, как в первый раз, еще подростком, попал на спектакль в здании пожарной охраны, смотрел, прячась за колонну. С Вилейщиной связано имя Игнатия Ходьки, в городе есть улица его имени. В деревне Зольки — могила поэта Адама Гуриновича. Вилейщина — родина Змитрока Бедули. Родились здесь и два знаковых персонажа украинской истории: гетман Пилип Орлик, автор первой украинской Конституции, и Эдвард Желиговский, друг Тараса Шевченко. В деревню, где есть мемориальный комплекс в память Желиговского и его дружбы с Шевченко, часто приезжают украинцы, даже памятную дубраву там посадили. Более того, есть версия, что и первопечатник Иван Федоров родом с Вилейщины.
С. Гончар: Это возможно. Печатный знак Ивана Федорова — один в один герб Рогоз, которые жили в нашем регионе.
Л. Рублевская: Герб Шренява, со стрелой, направленной вниз?
С. Гончар: Да, именно так. Нашли мы и завещание шляхтича Рогозы, который делит имущество между двумя сыновьями — Богданом и «московским сыном». А ведь Ивана Федорова так и называли — «московитянин»!
В. Лиходедов: Так что Вилейка вполне заслуживает звания столицы Дня белорусской письменности!
В музее есть зал художника Никодима Силивановича, которым гордятся три страны: Беларусь, где он родился и в Молодечненском училище получил образование; Россия, где окончил Петербургскую академию искусств и украсил мозаиками Исаакиевский собор и Спас на Крови; и Литва, где провел последние годы. Кстати, умер Силиванович в преклонном возрасте на родине, когда приехал навестить родные Цынцевичи. Но где его похоронили — неизвестно, шла Первая мировая война. В Беларуси хранится только одна картина Силивановича — «Солдат с мальчиком». Родом с Вилейщины художник Лев Альперович. А в гимназии преподавал, и даже какое-то время был главным художником города Владислав Стреминский — близкий друг Малевича, который придумал новое художественное направление — унизм. К сожалению, и его работы не здесь, а в музее города Лодзи.
Л. Рублевская: Замечательная получится картинная галерея — если б хоть по одному оригиналу произведений всех художников, связанных с Вилейщиной, ей подарили.
В. Лиходедов: И дополнить работами современных мастеров — Цитовича, Матюшонка. Для того чтобы Вилейщину превратить в туристический центр, есть все. Дело за поддержкой государства и энтузиазмом людей.
Людмила РУБЛЕВСКАЯ, Владимир ЛИХОДЕДОВ