Житель деревни Уза Александр Теселкин уже несколько лет ищет помощи в различных инстанциях, однако на свои вопросы получает лишь расплывчатые ответы. Прожив здесь полвека, он не представляет жизни без дубравы, которой славится эта местность.

Старожилы поговаривают, что среди мощных дубов охотился еще сам князь Паскевич, а водоотводные канавы по периметру леса копали его крепостные крестьяне. Сегодня же этому некогда пышному и богатому на зверье месту грозит полное исчезновение. Кто виноват и что делать? В этом попыталась разобраться корреспондент «Вечерки».

– Здесь же была вся Красная книга Беларуси, – не тая эмоций, сокрушается Александр, – лесные коты водились, бобры, болотные черепахи. Стояли дубы-красавцы. Как можно было до такой степени запустить лес? И это в пяти километрах от города! Много ли в Беларуси дубрав, чтобы так обращаться с уникальным наследием?!

Решив посетить обиженный непонятно кем уголок природы, выезжаю на место. Пока мы с Александром ходили по затопленному и замусоренному лесу, действительно, создалось впечатление, что кто-то работает недостаточно добросовестно. Или просто не хочет замечать проблему. От спиленных дубов повсеместно валялись рожки да ножки: взяв «филейную» часть ценных деревьев, лесорубы побросали ветви. Что особенно удивило, кое-где валялись (иначе не скажешь) и совершенно целые сваленные вековые дубы. Могучая дубрава, на самом деле, превратилась в убогонький лесок.

По мнению местного защитника природы, причина постоянного затопления дубравы – отсутствие элементарного ухода за вырытыми некогда вручную водоотводными канавами. От болота, которое всегда было в этом месте, полагает Александр, лес могут уберечь только эти искусственно созданные «траншеи». Побродив вдоль вырытых вручную канавок и покачав головой, Александр предлагает простое, на его взгляд, решение проблемы:

– Неужели так тяжело привезти сюда экскаваторы, чтобы прочистить канавы? Во времена СССР это делалось регулярно. Сейчас же выбирают все, что можно сдать и переработать, а на остальное – машут рукой.

Пару лет назад в дубраву приезжал и профессиональный эколог, который, проанализировав ее состояние, лишь развел руками. Мол, тяжело чем-то помочь этим деревьям. Однако Александр уверен, что можно.

***
Для начала мы решили выяснить, действительно ли по лесам вдоль Узы некогда разгуливал Паскевич со своими борзыми, создавая ей тем самым будущую историческую значимость? Заведующая отделом по сбору музейных экспонатов и экспозиционной деятельности Гомельского дворцово-паркового ансамбля Анна Кузьмич полагает, что, вероятнее всего, князь в дубраве бывал.

– В гомельское имение, которое Иван Федорович Паскевич приобрел в 1834 году, входило более 70 населенных пунктов, в том числе и Уза, – обосновывает предположение специалист. – Вполне вероятно, что Паскевичи там охотились, потому что Федор Иванович Паскевич (сын генерал-фельдмаршала) был заядлым охотником.

Кстати, в Кореневке есть сохранившийся до настоящего времени охотничий домик, в котором останавливались Паскевичи во время выездов на охоту.

– Иногда его называют «дача Паскевичей», – продолжает Анна Васильевна. – Здание сохранилось в хорошем состоянии. Сегодня там находится «Кореневская экспериментальная лесная база института леса» Национальной академии наук.

Чтобы узнать, что же на самом деле происходит с самой дубравой, пришлось проделать тернистый путь длиною в шесть инстанций.

Гомельская городская и районная инспекция природных ресурсов и охраны окружающей среды посоветовала обратиться в Гомельский райисполком – к главному архитектору района. Как и предполагалось, архитектор вопросами леса не ведал и указал нам прямой путь к ответу – в Институт леса Национальной академии наук Беларуси. Ученый секретарь института перенаправил к кандидату сельскохозяйственных наук. Однако тот сказал, что лучше всего нам задать все вопросы кому-нибудь из кафедры лесохозяйственных дисциплин ГГУ им. Ф.Скорины. Утратив всякую надежду, мы таки позвонили в университет. К счастью, доцент кафедры Петр Колодий согласился объяснить, что могло случиться с лесом.

– Существуют леса природоохранного и эксплуатационного назначения, – рассказывает Петр Владимирович. – Однако это не означает, что к дубраве в природоохранной зоне нельзя прикасаться. Есть такое понятие, как рубки ухода за лесом: им подвергаются леса, в том числе и дубравы, которые начинают гибнуть. Например, усыхающую дубраву нужно рубить обязательно, не дожидаясь, пока деревья придут в негодность.

Оптимальный срок жизни дубравы до рубки – около 120 лет, хотя деревья могут простоять и больше. В нашей стране контроль за рубками настолько строг, что вряд ли кто-то может без лесорубочного билета свалить хотя бы одно дерево. Не думаю, что в Узе кто-то рубит дубы не по правилам, в которых написано, где, в каких местах, в каком возрасте и как нужно рубить лес, а также – как его после этого убирать. Часть веток, кстати, необходимо оставлять на месте – для перегнивания. Порубочные остатки – это удобрение для следующего поколения леса. Если их объем превышает установленную величину, на организацию, осуществлявшую заготовку древесины, накладываются штрафные санкции.

Подтопление леса — результат деятельности человека

Разумеется, чтобы разобраться в вопросе до конца, нужен специалист, который съездил бы в Узу и лично увидел бы все на месте. Что, по просьбе «Вечернего Гомеля», любезно согласился сделать начальник отдела охраны и защиты леса Гомельского государственного производственного лесохозяйственного объединения Василий Савошко. Вместе с нами также отправились ведущий инженер лесопользования Адам Дрозд и помощник лесничего Макеевского лесничества (к которому и относится дубрава) Николай Русс. И, конечно же, привлекший внимание к проблеме Александр. Он поделился соображениями о спасении зеленых исполинов, однако работники лесного хозяйства его план не поддержали.

Подтопление леса, полагает Василий Савошко, произошло не из-за болота, а в результате деятельности человека:

– Дубрава с четырех сторон окружена дорогами, поблизости находятся тысячи тонн мусора свалки, которые давят на небольшой участок земли, выталкивая грунтовые воды. Все это привело к нарушению гидрологического режима. Решить эти проблемы невозможно: город не выживет как без вывоза мусора, так и без дорог…

Никакие водоотводные каналы, по мнению специалистов, не в силах спасти этот лес. Это все равно, что лечить симптомы болезни вместо ее причины. Насчет залежей стволов и веток начальник отдела охраны и защиты леса заметил следующее:

– Заготовитель, который проводил рубку и оставил недоруб, уже давно наказан. Мы же убрать эти деревья не сможем, потому что они лежат в воде. Других нарушений законодательства здесь не наблюдаю.

Да и вообще, как отметили специалисты, спасать в этом лесу уже нечего.

По их мнению, нет ничего страшного в том, что на месте дубравы вскоре появится замечательное болото, на котором будут жить бобры, утки и другая живность.

– Кто знает, может, через десяток другой годков здесь придется делать заказник местного значения, – то ли в шутку, то ли всерьез предположил Василий Савошко. – К тому же, лесистость в Беларуси с каждым годом только увеличивается.

Но «зеленого» по духу Александра такие перспективы не радуют: ностальгия по былой красе родной сторонки его не отпускает.

– Единственное, что можно было бы сделать для дубравы, – отмечает помощник лесничего, – это направить сюда лесников – очистить лес от брошенных веток. Однако и этого здесь сделать не получится: у них есть дела поважнее – например, очистка просек, в которых ведутся вырубки леса.

Кстати, подобные жалобы поступают в лесохозяйственное объединение постоянно. Чаще всего приходится слышать: «Ой, зачем вы рубите лесок, я туда в детстве по грибы ходила. Голое ж поле останется – некрасиво».

– Не все понимают, что лес садится для последующей вырубки, – рассказывает Василий Савошко. – Осенью все копают картошку, и никто не думает, мол, оставлю-ка я ее еще на год – крупнее вырастет. Когда лес достигает определенного возраста – его вырубают.

***
В общем, лес, как и Восток, – дело тонкое, и решить его проблемы порою сложно даже специалистам. Увы, вряд ли дорогой сердцу Александра дубраве можно чем-то помочь. И даже ее определенная историческая ценность в данном случае не очень весомый аргумент. Потребности жизни современного человека порой наносят лесам травмы, не совместимые с жизнью…