Как сообщает "Вечерний Брест":

Ежедневно в 8.39 утра с железнодорожного вокзала отправляется дизель-поезд Брест – Заболотье. Основной контингент пассажиров – немолодые женщины с плотно набитыми сумками и признаками усталости на лицах. Забросив дипломы о высшем образовании, они челночат, таскают тяжести, унижаются и заискивают перед проверяющими. Но средства оправдывают цель: 100-200 тысяч белорусских рублей в сутки привозит из-за украинского кордона брестский челнок.

Дату 30 октября, когда Украина перевела стрелки на час назад, белорусские челноки восприняли как манну небесную, надеясь, что любой украинский поезд они будут ждать на час дольше. Особо ликовали желающие из Заболотья попасть на ковельский рынок. Раньше у них было сорок минут, чтобы «пройти границу» и сесть в местную электричку до Ковеля. С переводом стрелок стало на час больше. А вот в Ковеле расписание движения поездов подверглось изменениям. И «съело» два часа: раньше разбежка между электричками Заболотье – Ковель и Ковель – Заболотье была почти в полтора часа, а осталось… двадцать минут! Ликование оказалось преждевременным.

Попутчики поневоле

Торговый обмен «за выживание» между Украиной и Беларусью существует давно. Еще пару лет назад мы покупали у них и дихлофос, и тюль, и персики. Тогда брестская публика по-царски расхаживала по рядам и снисходительно сбивала и так невысокую цену на товары. Мы искренне жалели украинцев… А потом начался экономический кризис, и правительство доступным языком объяснило населению, что такое девальвация. Брестчане урок уяснили быстро, и началось продуктовое паломничество на Волынь.

– Один до Заболотья, – достает из кошелька 3650 рублей женщина лет пятидесяти.

– Обратно будете брать? – ответ из кассы.

– И обратно тоже.

Пронырливые «заболотные туристы» научились зарабатывать даже на проездных документах. Дело в том, что в билете указывается только дата продажи, а действителен он в течение всего дня. Имея на руках отдельные билеты «туда-обратно», наши спекулянты по прибытии в Заболотье свои билеты «туда» (если их не погасил проверяющий) продают с рук за две гривны украинцам. Те уезжают в Брест за сыром-маслом, послеобеденным поездом возвращаются в Украину – всего за полцены. Среди челноков непопулярно обилечиваться у кондуктора: стоимость проезда выше на тысячу рублей в связи с комиссионными сборами.

За полчаса до границы

К добродушному Коленьке* относятся с пониманием, говоря, что «ему досталось больше всех». За сумки с маслом и колбасой он взялся, когда отсидел год за совершение незаконных валютно-обменных операций. Воля досталась горе-валютчику дорого, поэтому теперь он ездит по правилам – везет «норму». Коля не суетится и не носится сломя голову по душному составу.

Его соседка готовится к захвату «пустых» пассажиров. Татьяна суматошно подсчитывает, сколько банок сгущенки и палок колбасы нужно раздать «коллегам». Ведь, согласно перечню товаров и норм их вывоза физическими лицами из Республики Беларусь, выезжающий может переправить по 5 банок молочных и мясных консервов, 2 пачки сигарет, 1 кг масла животного (около пяти пачек), по 2 кг мяса (мясо птицы – отдельно), сыра сычужного, муки и сахара белого. Среди продуктов, временно запрещенных к вывозу физическими лицами, все виды круп и макаронные изделия.

Если обнаружится, что пассажир пытается вывезти на территорию Украины большее число «ограниченной» еды, то за нее, согласно букве закона, придется вносить специальный сбор в размере двукратной средней цены указанного товара. Платить трижды за пачку масла никому не хочется, поэтому в поезде происходит оживленный товарообмен.

Брестчанку Александру, как и многих других челноков, в «дизель» привела судьба-злодейка. С мужем-алкоголиком развелась, сын поступил в вуз, а копеечных алиментов не хватает даже на помаду дочке. Раньше женщина занималась перепродажей привезенных из Польши колготок, носочков. Но повышение курса злотого вызвало понижение покупательской активности. Теперь ее товар – копчено-вареная колбаса «Праздничная» и глазированные кукурузные хлопья от «Витьбы».

Александра недолюбливает оптовый рынок в Заболотье, где в багажник одной легковушки загружают масло, в другую несут зефир в шоколаде. Она ездит в Ковель (билет стоит восемь тысяч на наши деньги). Там цены на белорусские продукты выше в среднем на 2-5 гривен за единицу, а если повезет, то содержимое сеток распродается в поезде еще до прибытия в районный центр.

– Я бы не советовала на вопрос таможенников «Что везете?» отвечать: «Все по норме», – говорит Александра. – Они не любят слово «норма». Я, например, отвечаю «всего понемножку» и улыбаюсь. А еще я принимаю заказы от знакомых. Например, сегодня мне нужно привезти в Брест упаковку полиэтиленовых пакетов, на которой я заработаю доллар.

«Здравствуйте» по-тюркски

По вагону прошел слух, что сегодня на границе будет серьезная «зачистка». Пассажирка Галина достает огромные носки, явно мужские, и запихивает в них по пачке масла. «Так теплее телу, и продукт сохраняет товарный вид», – комментирует она, сооружая что-то вроде пояса шахида. Затем задирает штанины-клеш, и в натянутые до колен носки (явно одолженные у владельца первой пары) ползут по палке сырокопченой колбасы. Брестчанка заботливо обматывает систему веревочками, чтобы не повредить этикетки, и разувается. В ковбойских сапогах нынче тесно: там поселились сигареты-нелегалки.

Напротив «фокусницы» Гали восседает дама с шиньоном, в кожаной куртке, с маникюром. Она равнодушно созерцает волшебное исчезновение продуктов из сумки соседки. Та стыдливо ежится, но продолжает распределять по внутренним карманам сыр. Таможенник быстро проходит вагон и почему-то останавливается возле Гали.

– А вас, гражданка, я попрошу выйти, – говорит он. – Что это?

Галя с почти остановившимся сердцем поднимает глаза: сотрудник таможни указывает на спину ее интеллигентной соседки. Дамочка вальяжно снимает верхнюю одежду, и Галина в изумлении видит, что на спине соседки вырос «горбик» из молочных сосисок, искусно переплетенных с гирляндами сарделек, обмотанными вокруг груди и талии. Всего килограммов пять-семь. И тут «аристократка» загибает на трехэтажном украинско-тюркском наречии о том, что она думает по этому поводу.

Дамба для прилива

Когда женщина, стоявшая передо мной в очереди в одном из брестских магазинов, забрала последнюю упаковку масла (12 пачек), не скрою, испытала раздражение. В некоторых торговых точках, где возмущение покупателей перерастает в пререкания, продавцы устанавливают негласные отпускные правила «по две пачки в руки». Но вполне возможно, что вскоре мясо-молочный поток через границу начнет угасать.

Изменилось расписание движения железнодорожного транспорта, ужесточаются проверки белорусов украинской милицией. Но главное, цены на многие продукты в Синеокой растут. Например, в фирменной секции ОАО «Березовский сыродельный комбинат» сыр сычужный полутвердый «Ривьера» в ноябре стоит около 41 тысячи белорусских рублей за кг, а в августе он продавался за 25 тысяч. Дорожают мясные изделия, сыры, сахар, крупы…

Не то чтобы Беларусь сознательно выставила некий «ценовой щит», дамбу на пути челноков с целью защитить отечественного потребителя от приливов челночного бизнеса. «Мы не отслеживаем цены на популярные среди украинцев товары, – утверждает Елена Якимович, начальник отдела ценовой политики управления антимонопольной и ценовой политики Брестского облисполкома. – А на отдельные продукты, которые пользуются спросом и у данной категории лиц, вообще установлена предельная отпускная цена. К ним, например, относятся молоко и кефир до 3,5 % жирности, сметана до 25 % жирности, творог до 9 % жирности». Просто вслед за приливом всегда бывает отлив, и причины этого процесса находятся далеко от воды.

Анна Петроченко

* Имена героев изменены.