материала.
До завтрака было еще часа два, я снова спустился к озеру и окунулся в его прохладные воды. Сегодняшний день был предназначен для отдыха. Впереди еще предстояли долгие переезды, знакомство с тремя народами Африки, восхождения в горы, ночевка у кратера действующего вулкана, поиск горных горилл, а сегодня можно было просто отдохнуть. Я вышел из воды, поднялся к себе, взял фотокамеру и пошел гулять по острову в поисках птиц. Впрочем, их и искать не надо было: они беспечно летали повсюду, и, казалось, играли в какие-то птичьи игры. От близости с пернатыми становилось веселее, и мне даже в какое-то мгновение почудилось, что у меня тоже вырастут крылья, и я смогу летать. Только мух есть не хотелось.
Я гулял по острову и любовался птицами…
…Серега Плыткевич, ты не поверишь, в это время я вспомнил тебя. Ты же, наверное, всех птиц Беларуси перефотографировал и знаешь их в лицо. А я и раньше не знал, как они называются, так и сейчас не знаю. Могу только идентифицировать ибиса и венценосного журавля.
Скорее всего, знаю еще, как должны выглядеть нектарница и ткачик.
И уже совсем не представляю, как зовут остальных. Может быть, твои знакомые орнитологи помогут?
Находившись вдоволь по тропинкам острова и увидев несколько десятков разновидностей птиц, я пришел к ресторану. Завтрак уже начался. Мои товарищи, оказывается, тоже проснулись рано и тоже ходили фотографировать птиц. Смешно сказать, но практически все пернатые, которых мы старательно отыскивали в зарослях кустов и орешника, сейчас слетелись поближе к ресторану, видимо, зная – сейчас сердобольные люди музунгу покормят их хлебными крошками.
После завтрака я спустился к берегу и на пристани попросил у служащих отеля лодку – хотел поплавать по озеру.
– А ты можешь управлять каноэ? – спросили они у меня.
– Конечно, – соврал я.
– Тогда – пожалуйста, – они показали мне на полузатопленное плавсредство очень ненадежного вида.
– А может быть кто-нибудь из вас желает поплавать со мной? – засомневался я.
– Конечно, я поплыву, – раздался голос откуда-то из зарослей высокого тростника. Это и был Вильям. Он своими могучими руками наполовину вытащил лодку из воды, ловко перевернул, и вся вода из нее вытекла обратно в озеро. Лодки в этих местах делают из толстых стволов эвкалиптов. Кстати говоря, эвкалипты здесь не местные. Когда-то в смутные времена вседозволенности все деревья не только на этих островах, но практически и по всей Уганде были вырублены. Позже вместо них посадили эвкалипты, которые начали быстро расти в этом климате. Вот из стволов этих деревьев и выдалбливают лодки. Они достаточно устойчивы, легки и служат людям до десяти лет, что вовсе немало для деревянных плавсредств...
Мы плыли с Вильямом по тихому озеру. Я разглядывал склоны островов, каждый из которых мог бы стать образцом террассного земледелия. На этих островах живут люди двух угандийских племен: бакига и батва. Они дружны друг с другом и чрезвычайно трудолюбивы.
Наша лодка проплывала мимо маленького острова, поросшего высокой травой. В середине острова росло единственное дерево: полусухой карагач, на ветках которого сушили крылья местные бакланы.
– Это остров Акампене – остров наказаний, – сказал Вильям. – Сюда привозили незамужних беременных женщин из племени бакига. Их оставляли здесь без воды и без еды. Участь, ожидавшая их, была нелегкой – погибнуть под жарким солнцем.
Я уже начал переживать за бедных женщин, представив, как они мучаются в изгнании. Спрашиваю у Вильяма:
– И много их, бедняжек, погибло на этом острове?
Тут Вильям хитро улыбнулся и ответил:
– Ни одной! Дело в том, что любой мужчина мог приехать на остров и забрать себе любую из понравившихся ему женщин. И, поверь мне, были времена, когда не женщины томились на острове в ожидании чудесного спасения, а мужчины дежурили на лодках, надеясь заполучить жену. Дело в том, что в наших племенах мужчина должен заплатить немалый выкуп за невесту. А тут и бесплатно, и уже почти с ребенком.
Я удивленно посмотрел на Вильяма. Тот же, как ни в чем ни бывало, продолжал грести и смотреть куда-то мимо меня.
– У тебя есть семья, Вильям?
– Конечно, – ответил тот.
– И дети у тебя есть?
– Да, пятеро сыновей, – он, не отрываясь, продолжал смотреть куда-то вдаль.
Я обернулся. Где-то на середине острова, находящегося за моей спиной, на пороге небольшого простого дома стояла женщина… Она не кричала и не размахивала руками. Она просто прислонилась к дверному косяку и смотрела на озеро Буньони – Место маленьких птиц. Издалека ее фигура казалась крошечной, но только слепой мог не заметить, что она смотрела на Вильяма.
– Вильям, это твоя жена?
– Да, – кивнул он.
– Ты любишь ее? – не знаю зачем, спросил я.
Вильям помолчал и ответил:
– У нас между мужчиной и женщиной нет такого понятия – любовь, как у вас, у музунгу.
– А что же у вас соединяет их? – не унимался я.
Вильям помолчал и ответил:
– Бесконечное притяжение…
Тогда я понял, зачем он вызвался поплавать со мной на лодке по озеру. Вильям работает на острове Бушара, там он зарабатывает какие-то деньги, но по условиям контракта или по договоренности не может каждый день возвращаться домой. Потому он и использует каждую возможность увидеться с женой.
– Скажи, Вильям, а откуда твоя жена знала, что ты именно сейчас будешь проплывать мимо дома? – спросил я его.
– Я же тебе ответил – это и есть бесконечное притяжение, – он сказал это, и его глаза заблестели. Мне нравится, когда настоящие философы не заботятся о философии вообще.
– Вильям, я не тороплюсь. Хочешь, мы можем сделать остановку на твоем острове?
– Нет, спасибо, Серега. Сегодня мне будет слишком мало любого времени, проведенного с ней. Завтра вы уедете, у меня будут несколько выходных дней. Тогда я и поплыву домой.
Солнце плескалось в легких волнах высокогорного озера. В высоком небе то ли за мошками, то ли друг за другом гонялись сотни птиц. Мы возвращались на пристань. Вильям легко управлял лодкой, и, казалось, ему это было совсем не трудно. Я тоже помогал ему грести, но у меня это получалось не так эффективно. Я думал о том, что сегодня на юго-западе Уганды на высоте почти 2000 метров над уровнем моря у озера Маленьких Птиц я узнал о том, что любовь – это бесконечное притяжение друг к другу.
