<p>Долгое время Куршская коса была для меня мифом. Что значит "коса"? Контекст Юрмала и Пярну, Паланга и Друскининкай, все прибалтийские столицы - это я знаю, маршруты знакомые. Побережье, сосны, парки, теннисные корты, спокойные пешеходные улицы, колоритная сдержанная прохлада во всем.</p>

В этот фон прекрасно вписывались рижские джазовые фестивали, недели альтернативной моды, таллиннские песенные праздники, выставки цветов. Но где-то там, на Балтике, оставалось место - не море и не курорт, не город и не озеро - и называлось оно почему-то "косой". Никто из моих знакомых там не был. Известно было только, что это какой-то особенный лес, природный заповедник, закрытый для туристов. И вот, наконец, я в Калининграде, точнее, в Светлогорске. И отсюда можно поехать на Куршскую косу, на ее российскую территорию. Вот она какая, русская Балтика: Калининград - Светлогорск - Балтийск - Янтарный - Черняховск - Зеленоградск. А еще совсем недавно: Кенигсберг - Раушен - Пиллау - Пальмникен - Инстербург - Кранц. Как это все соединилось в сегодняшнем дне? Вот уж, действительно, особый контекст. Однако соединилось. Чудесным образом прошлое прорастает в настоящее, наверное, это климат такой. Язык, люди, даже архитектура советского времени, инфраструктура курорта - все вроде по-русски, но есть что-то иное, неуловимое, в воздухе. Во время Второй мировой войны здесь погибло столько людей, столько в этой земле старых дзотов, братских могил, фортов, что грех говорить о каком-то другом будущем этих мест, кроме российского. И все же явственно ощущается история, ее напряжение и перелом, события всего лишь полувековой давности. В этом синтезе немецкого и российского, наследия и реальности - особая атмосфера. А до косы уже совсем близко. Заповедник, птицы, лес Что меня на Куршской косе больше всего удивило и запомнилось, это цвет воды в заливе и запахи леса. Цвет - солнечно-лазурный, совсем не балтийский. А запахи леса больше всего напоминают душистое варенье, фруктовый пирог или травяной чай. И еще здесь взошло "Белое солнце пустыни". Но начнем с начала. На косе почти все нельзя: использовать грузовой транспорт, съезжать с асфальтового покрытия дороги, ставить палатки, разжигать костры, курить, выгуливать собак, собирать лекарственные травы, рвать любые растения с корнем. Потому что уже 11 лет эта территория является Национальным парком. А раньше, целые столетия, на Куршской косе вырубались мачтовые сосны. К сожалению, никакой "особый режим посещения": ни регистрация на контрольно-пропускном пункте, ни взимание экологического сбора с человека и автомобиля - уже не восстановят реликтовые леса и исчезнувшие виды животных. Древние племена - курши - воевали с соседями, позже воевали и вывозили лес их потомки, и сосны были вырублены полностью. Результат оказался непредсказуемым: пришли в движение песчаные дюны. Пески наступали, деревни буквально засыпало, и люди все время перебирались с места на место, туда, где, казалось, было более безопасно. Со временем под песками погибло 14 поселков. Бывало так, что жителям косы приходилось утром выходить из окон второго этажа, чтобы раскопать первый. Но все это в прошлом. Сейчас территория Куршской косы принадлежит Литве и России. Ее общая длина - 98 км, ширина - от 400 м до 4 км. На 44 км косу пересекает государственная граница. Дюны здесь достигают высоты 40-50 м. На российской части Куршской косы с 1901 года работает первая в мире орнитологическая станция, теперь биологическая. В самом неподвижном месте расположен единственный поселок Рыбачий, где проживают около 800 человек (все население косы - до 3 500). И дюны вокруг - песчаные холмы с предельной высотой 62 м. Фантастические пейзажи! До Второй мировой войны, во времена Восточной Пруссии, здесь даже работала школа планеристов и обучались немецкие летчики. Самые высокие в мире дюны, 80-метровые, сейчас сохранились только во Франции. Тем не менее Куршская коса уникальна. Установлено, что это самое экологически чистое место Балтики. Самое эффективное средство удержания песков - лес, решили специалисты. И начали искусственные лесопосадки. Деревья были выбраны самые разнообразные, лиственных и хвойных пород: черная ольха, береза, клен, лиственница, можжевельник, туя, семь видов сосны. Очень интересно выглядит эта молодая поросль. Чтобы поддержать саженцы, их обмазывают глиной. Небольшие участки, где высаживают растения, окружают своеобразным ограждением. Внешне это напоминает клетчатую скатерть, которая расчерчена низеньким деревенским плетнем. Он устанавливается на невысоких защитных валах. Такую "скатерть" можно увидеть не только вокруг саженцев, она охраняет и муравейники, и называется "фашина". Столь своеобразный принцип объясняется просто. Дело в том, что плодородный слой почвы косы составляет всего 4-6 см, а глубже начинаются кварцевые пески. К тому же близок к поверхности уровень грунтовых вод. В Национальном парке много животных. Туристы, подчиняясь правилам, ходят только по дощатым настилам, и привозят туристов только в несколько мест, выбранных для осмотра. Поэтому мы никого не встретили, но, по свидетельству гида, тут хорошо себя чувствуют белки и лисицы, косули (есть даже альбинос), дикие кабаны, а вот лосей осталось всего 12. К счастью, птицам государственные границы не мешают. Оказывается, Куршская коса - последний участок суши перед длинным и продолжительным перелетом птиц России в юго-западном направлении. Изучением миграции и кольцеванием занимается биостанция, где работают питерские ученые и их немецкие коллеги. (Совершенно невероятная работа. Я специально спрашивала в Минске у биологов, говорят, и у нас есть люди, которые просто не могут оставаться дома, когда начинается миграция птиц. Наблюдение ведется на Полесье, но станция там не стационарная, а временная. Орнитологи едут едва ли не за свои средства, весь сезон живут в лесу, на болоте, на озере. Практически без бытовых удобств (заповедник ведь!), при минимуме удобств вообще. И в полном уединении: иначе с птицами работать нельзя. Обычно на станцию приезжает команда из нескольких специалистов плюс студенты помогают в вахтовом режиме, тоже любители птиц и такого рода работы). Так вот, на Куршской косе построена самая большая в мире ловушка для птиц. Она представляет собой нечто похожее на воронку из рыболовной сети. Высота ее 20 м, длина - 80 м. Синтетическое полотно сети предназначено для морской соленой воды, и на солнце выдерживает всего 2 года, а потом рассыпается, и его меняют. В октябре через косу пролетает до 1 млн. птиц в день, из них 200-300 попадают в этот огромный сачок. Их и окольцовывают перед дальней дорогой. Максимальное число птиц, попавших в ловушку за день, - 800, это на самом деле очень много. Лебеди, чайки, зяблики и дятлы, в генетическую программу которых "записана" Куршская коса, по нескольку раз попадают в ловушку, из года в год давая информацию для исследований и экспериментов орнитологов. Почему это важно? Птицы часто мешают международным авиаперелетам, переносят множество заболеваний. Зная, как и куда они движутся, в какое время и в каком количестве, можно прогнозировать максимальную безопасность движения, выяснить происхождение и природу вирусных инфекций и т.д. Это все замечательно, даже если размышлять о природе с банальной точки зрения ее пользы для человека. Но главное, однако, не в этом. Национальный парк - это парк защиты природы от человека. Здесь ничто не уникально, кроме живой природы. Это и есть самое хрупкое, что не реставрируется, та самая большая ценность, которая не подлежит обсуждению. Нида в ожерелье Неринги Мои впечатления о косе самым удачным образом пополнились в этом году в Литве. Литовская территория тоже с 1991 года стала Национальным парком - 52 км в длину и более 26 тысяч гектаров суши (37%) и моря (63%). Коса разделяет Балтийское море и Куршский залив. Клайпедский пролив соединяет залив с морем. Глубина залива - около 20 м, здесь много рыбы. Иногда в шторм балтийские воды перехлестывают косу. Последний раз это происходило в 1974 году. Пресная вода залива не соединяется с соленой морской, т.к. ее уровень выше уровня моря. Отдельные поселки косы - хутор Алкснине, Юодкранте, Прейла, Пярвалка и Нида - объединены в одну, извините за казенный термин, административную единицу Неринга. И все они вместе - не просто красивейший курорт Балтики, но и "ценность культурного ландшафта, внесенная в Список мирового наследия ЮНЕСКО". Европейский совет "Синий флаг" вручил администрации Неринги Синий флаг - свидетельство того, что пляж Ниды соответствует международным требованиям. В дополнение к российским здесь введены свои ограничения: нельзя шуметь и пугать птиц, ходить и спускаться с дюн, хранить и оставлять транспортные средства на берегу моря и залива, разрушать защитные валы и др. Штрафы, говорят, очень внушительные. Всего в этих благословенных местах живет около 2500 человек. Главный архитектор Неринги приложил огромные усилия, чтобы сохранить Ниду в ее первозданной прелести. Где бы мы ни гуляли, нигде нет даже впечатления скученности: взгляду открываются лишь несколько домов и выход на ближайший пирс. Небольшие музеи и кафе, немноголюдно на набережной и полностью открытое пространство - просматриваются залив, коса, лес. В этнографической усадьбе рыбака собраны старые лодки, а в галерее флюгеров выставлены необычные изделия, сделанные в весьма колоритной местной традиции - с фрагментами городских видов на указателях. Здания в Ниде остались деревенскими домами, чей облик вот уже много десятилетий не меняется. Цветы, рыбацкие сети во дворах, компактные веранды. Даже крыши оставлены такими же, как их делали древние курши, соломенными (для Паланги традиционна "городская" черепица). О старых обычаях свидетельствует кладбище, возраст которого восходит чуть ли не к средним векам. Специалисты приезжают сюда, чтобы воочию увидеть какие-то совсем особенные надгробные камни, каких уже не сохранилось нигде в Европе. Может, кладбище и не самое интересное место для отдыхающих, но в Ниде все настолько органично, что умиротворение трудно чем-нибудь разрушить. Отдыхающие, впрочем, в Ниде есть. Об этом говорят объявления о сдаче комнат внаем и немецкая речь на набережной и в ресторанчиках. А вот чего нет, так это шумных аттракционов, повсеместного запаха дешевой еды и пива, сигаретного дыма и грохота всепроникающей попсы. Гостиница и торговля янтарем находятся в центре поселка, рядом с автобусной станцией - такое впечатление, что администрация решила на одном пятачке решить все хлопотные вопросы и больше к ним уже не возвращаться. Вплотную к поселку подходит лес, и любители прогулок могут наслаждаться им. Туристам здесь показывают целую колонию деревянных скульптур - вдоль довольно длинного маршрута расположились герои литовского фольклора: юные девы и рыбаки, ведьмы и другие престранные персонажи. Скульптуры, конечно, выполнены профессиональными художниками, но скорее всего сделано это специально для туристов. Если вы не относите себя к поклонникам мифологии, то это не самое интересное место экскурсии. А вот сам лес, густой, с темными тропинками, холмами и обрывами, с душистой травой, - это настоящее. Здесь полностью отсутствуют приметы цивилизации, кроме контейнеров для мусора. При входе, кажется, есть туалеты, киоск с сувенирами, и все. И еще в Ниде есть музей Томаса Манна. Он построил здесь себе дачу сразу после получения Нобелевской премии. Дом, замечательный и скромный, стоит на пригорке. В музее сохранилось не много подлинных вещей, но зато собраны фотографии, книжные раритеты. Правда, радоваться и любоваться Нидой Томасу Манну довелось совсем недолго. Он прожил на даче год и уже никогда больше сюда не возвращался - ведь это происходило накануне Второй мировой войны. Так или иначе, но любители немецкой культуры, в частности "Доктора Фаустуса", "Будденброков", "Иосифа и его братьев", будут приятно удивлены и музеем, и подробностями из жизни классика. А в чем же магия? Красота? Есть тысячи мест, более живописных. Климат? Так, немного солнца в холодной воде, в общем, на любителя. Может быть, здесь отдыхать дешево? Да нет, дорого, потому что нет никакого производства, и значит, все привозное. Я думаю, секрет магнетизма Ниды в ее соразмерности человеку. Притягивает особый, человечный масштаб, когда ничто не подавляет размерами и пафосом. Ее обаяние - в балансе естественности и комфорта, лишенного гламура и пошлости. А лес, невероятные пески и море так волнуют воображение.

Выпуск №40