«В четверть третьего ночи над городом появился немецкий дирижабль, – так начнет на следующий день свой рапорт минскому полицмейстеру участковый пристав Семенович. – Он держался не особенно высоко и, несмотря на отсутствие освещения, был в темноте виден простым глазом». Про тип воздушного судна в рапорте ничего не сказано, но, вероятнее всего, это был водородный дирижабль жесткой системы «цеппелин», несколько десятков которых находилось к концу 1915 года на вооружении германской армии. Имевший 240 метров в длину (это два футбольных поля), такой аэростат мог развивать скорость 120 км/ч и подниматься на высоту до 3000 метров. Кстати, в немецких военных архивах есть упоминание о некоем цеппелине под серийным номером LZ 55, который с сентября 1915 по май 1916 года совершал авианалеты на Минск, Динабург (ныне Даугавпилс), Ригу и Салоники.
Немецкая открытка 1915 г. Германский цеппелин над Варшавой
Главной целью первого налета на прифронтовой Минск стал Александровский железнодорожный вокзал, который находился на Суражской улице, примерно на месте нынешнего остановочного пункта электропоездов «Институт культуры». До 1912 года, когда в рамках празднования столетия победы над Наполеоном его переименовали в честь царя Александра I, вокзал назывался Брестским. Именно он в 1871 году принял первый поезд, прибывший в Минск, и долгое время считался здесь главным.
Фото с открытки из личного архива Олега Тижовко. Источник – www.minsk-old-new.com
Однако Александровский вокзал во время той бомбардировки не пострадал (о том, почему – чуть позже). Он сгорел пять лет спустя, при отступлении из города белополяков в июле 1920-го. А вот как выглядит это место сейчас.
В ночь с 1 на 2 октября, по свидетельству очевидцев, вражеский дирижабль был первоначально замечен в районе Александровского вокзала, а затем, покружившись, он полетел к Либаво-Роменскому вокзалу (современная станция Минск-Пассажирский), после чего взял курс на юго-восток, где и сбросил первые бомбы. Видимо, из-за отсутствия или неточности имевшихся у немцев разведданных (иначе это объяснить никак нельзя) первым пострадавшим объектом оказалась… городская скотобойня! Она находилась на пересечении улицы Аранской и Игуменского тракта (ул. Маяковского), ориентировочно на месте, которое нынче занимает предприятие «Белмедпрепараты». Бомбы разорвались во дворе скотобойни, но никаких повреждений не причинили.
Следующие бомбы упали у железнодорожного полотна, на Коломенской (Свердлова) улице, где одна из них, пробив крышу дома, разорвалась внутри квартиры, занимаемой чиновником Муравицким. Взрывом разворотило пол, потолок и выбило окна, при этом сам мирно спавший хозяин жилища не пострадал – его кровать осталась стоять на краю глубокой воронки. Особенно активно дирижабль отбомбил на Ильинской (сейчас это перекресток Ульяновской улицы и Привокзальной площади), где приблизительно на месте нынешних международных ж/д касс тогда находился лагерь беженцев. Взрывами разбило помещение дворника, засыпало и слегка придавило дворничиху, беженца из Ошмянского уезда ранило в голову, легко «поцарапало» двух воинских нижних чинов, а также стоявшего на улице городового.
Далее цеппелин направился в сторону Московской улицы, где от вызванного взрывами пожара сгорело три дома и еще один существенно пострадал. «Все эти дома находятся у самого железнодорожного виадука, что с несомненностью указывает на то, что летчик старался попасть именно в виадук», – отметил в своем рапорте пристав Семенович. Спустя век в этом районе сохранился всего один дом–свидетель первой бомбардировки – и то лишь благодаря своим знаменитым прежним жильцам: Змитроку Бядуле, Максиму Богдановичу и Зоське Верас. Минчанам он известен как Беларуская хатка – филиал Литературного музея Богдановича.
Между тем дирижабль совершил второй заход над Александровским вокзалом. И вот тут-то произошло самое интересное. Как вспоминал коренной минчанин Константин Гержидович, ставший очевидцем налета в ночь с 1 на 2 октября, русская военная разведка скорее всего знала о готовящейся атаке, и железнодорожные узлы затемнили (это, кстати, объясняет нелепые действия немцев над скотобойней и бомбардировку лагеря беженцев). А неподалеку, за Александровской станцией, на просторном выгоне в районе Кузнечной улицы (теперь Воронянского) выставили ложные огни, своими контурами имитировавшие вокзал. Над этим пустырем цеппелин и отбомбился.
В докладе своему командованию германские пилоты сообщили о 43 бомбах, сброшенных на Минск. В рапорте же пристава Семеновича говорится, что 22 из них упали в районе Александровского вокзала. Выходит, военная хитрость сработала, и каждая вторая бомба ушла «в молоко». И хоть в рапорте отмечено, что несколькими взрывами все же был разрушен водопровод близ вокзала, разбито четыре вагона, повреждены поворотный круг и в нескольких местах пути, однако ущерб «был легко исправлен». Увы, тут не обошлось без человеческих жертв: «Камнем в голову убит часовой, два других ранено, из коих один легко, другой тяжело», – сообщал пристав.
После авианалета на выгоне остались довольно глубокие воронки от бомб, в которых долго стояла вода, и коровы приходили туда на водопой. Сейчас на этом месте находится Дворец железнодорожников.
Прямо за Дворцом установлен старинный паровоз, который, хоть и был построен на два десятилетия позже описанных событий, но все же настраивает на историческую волну. Окажетесь рядом – вспомните о первой бомбардировке Минска. Не дай Бог, чтобы это когда-нибудь повторилось.
