Продолжение. Начало в № 23
Французам не нужен известный шеф-повар, который указывал бы, чем кормить в школах детей. И они убеждены в том, что у младшего поколения нужно развить вкусовые рецепторы. Не только для того, чтобы французским крестьянам было кому продавать в будущем свою продукцию, но и для того, чтобы дети не превратились в юных пожирателей – на завтрак, обед и ужин – гамбургеров.
Не заблуждайтесь: французские детишки обожают посещать закусочные быстрого питания и только и мечтают о том, чтобы им всегда подавали жареную картошку. Однако школы – это такое место, где, как считается, обучают bonnes manieres, а также так называемому правильному питанию. Впрочем, школьное меню отнюдь не рассчитано на монахов – в нем полным-полно сладких десертов, но потребление каждого блюда вменяется в обязанность (за исключением тех блюд, что готовят по религиозным праздникам), и они призваны воспитывать вкус, подобно тому, как длительные дискуссии формируют ум. За месяц французский школьник, вероятно, поглощает больше кухонных трав, специй и сортов сыра, чем некоторые американцы за всю свою жизнь.
Взрослые французы сохраняют эту приобретенную в детстве привычку. Здесь редко увидишь, как конторские служащие, давясь, жуют бутерброд на рабочем месте. Большинство из тех, с кем мне доводилось иметь дело, в обеденный перерыв отправлялись в какое-нибудь публичное заведение – в столовую, кафе или ресторан. Вы, пожалуй, сочтете, что это верный путь к обжорству, но, уверяю вас, это не так, ибо во Франции рестораны не только точки общепита. Даже если у француза или француженки обед займет два часа (такое в будний день случается нечасто), половину этого времени они потратят на беседу, а не на еду. Только на то, чтобы выпить чашку кофе, у них уходит не менее двадцати минут.
У многих, конечно же, нет времени на посиделки в ресторане. Если при фирме нет столовой, то ее сотрудники, как правило, получают обеденные талоны, tickets restaurant, а затем нередко обменивают их в ближайшей boulangerie (булочной). Даже здесь, в царстве шоколадных пирожных и сладких пирожков, на первом месте у французов стоит забота о здоровом питании. В бутерброде с сыром и ветчиной наверняка будут crudites – салат-латук и помидор – и не четыре куска сыра, как в американском сэндвиче, а всего лишь один. В boulangeries также часто готовят салаты. На один обеденный талон вам там дадут бутерброд, пирожное и какой-нибудь напиток. И половина посетителей предпочтет минеральную воду.
Да, во Франции, как и во всех развитых странах, народ набирает избыточный вес. Правда, французы толстеют не столь стремительно, как представители остальных наций, поскольку им вовсе не интересно вместо сбалансированной пищи питаться всякой переработанной дрянью. Все очень просто.
Откинься назад и подумай о Франции
Из сказанного выше вовсе не следует, будто французы никогда не обжираются. Семейный обед в воскресенье может продлиться с часу дня до четырех пополудни. И если вас пригласили на ужин в какую-нибудь французскую провинцию, скажем Оверн, где вас до отвала накормят жирной пищей (в основном блюдами из свинины и жирными сортами сыра), то домой вас, скорее всего, отвезут на тачке (на ручной тачке, а не легковой машине).
Как-то раз меня позвали на презентацию поваренной книги одного парижского шеф-повара. Он усадил десятерых приглашенных, в том числе и меня, за столь богато накрытый стол, какой мне еще ни разу в жизни видеть не доводилось. Воспоминания о некоторых блюдах стерлись из памяти (но рубцы на печени, оставленные ими, сохранились), но я навсегда запомню толстый кусок зажаренного тунца, foie gras, зажаренное на сковородке maigret de canard (филе утки), ризотто с трюфелями, десерт со свежей малиной, ломтики темного шоколада, выглядывающие из настоящей золотой фольги, различные сорта сыра, разложенные на тележке размером с бильярдный стол, и множество всяких закусок к аперитиву и пирожных к кофе. А кроме того, три сорта вина и обжигающий язык digestif (ликер).
Мне, конечно же, не привелось попробовать всего, поскольку я не ем мяса, тем не менее после презентации мне пришлось прилечь и провести остаток дня, переваривая все, что было поглощено. И я – как и большинство, полагаю, других приглашенных – пропустил ужин, а также – на следующий день – завтрак и обед.
У французов имеется специальное слово для подобного рода эпикурейства, для которого в английском языке эквивалента нет, – gourmandise. В некоторых словарях его переводят как «обжорство», но это неверно, поскольку обжорство – это отрицательное явление, а gourmandise – здоровое чувственное желание ощутить вкус и структуру пищи.
Gourmandise – это иное название удовольствия, и под ним также могут подразумевать ненасытность к сексуальным наслаждениям.
Французы порой, правда, перебарщивают в своей gourmandise и тогда мучаются от сильного несварения желудка, которое в таких случаях они называют crise de foie – «печеночный кризис». Впрочем, это не их вина, ибо они много не едят, просто у их печени бывает небольшой нервный срыв.
Полувареные понятия
Яркой противоположностью такому гастрономическому идеалу является, по разумению французов, английская еда. Они клятвенно уверяют, будто британцы в своей жизни только и делают, что со скорбным видом жуют вареные овощи, переварившуюся брюкву и искусственный сыр, запивая все это реками теплого, выдохшегося пива.
При первом посещении Франции я пригласил одну французскую пару на «типично английский» ужин. В качестве аперитива я подал слабый чай с капелькой молока, напоминавший видом своим Темзу. На первое были недоваренные картофелины в кожуре и малиновое варенье. Я сообщил им, что баранью ногу, целый день кипевшую в соленой воде, сняли – после того как она хорошо проварилась – с огня всего лишь несколько минут назад.
Гости вежливо хлебали чай, а дама даже откусила кусочек от картошки, хотя ее приятель и посматривал на меня с видом, говорившим: «Ладно, сдаюсь. А теперь пошли-ка в ресторан». Суть в том, что они не были до конца уверены, что это не шутка. Наконец, когда моя гостья собиралась откусить второй кусок от грязной, недоваренной картошки, я во всем честно сознался и сказал, что сейчас угощу их настоящим английским кушаньем – овощным карри. Кстати, оно им понравилось. Французы с удовольствием уминают всякие ароматные блюда.
На самом деле французам многое из того, что едят англичане, пришлось по вкусу – пироги, бисквиты, чай Earl Grey, стилтон, поджаренные ломтики ветчины и даже наши тонкие треугольные сэндвичи. Тогда я работал возле одного из парижских универсамов Monoprix (магазин стандартных цен) и с удивлением обнаружил, что бутерброды сюда привозят каждый день из центральных графств Англии.
Впрочем, только одно вызывает у французов большие нарекания – это качество пищи в «ультрамодных» английских ресторанах. И здесь я с ними солидарен. Мне довелось побывать в Соединенном Королевстве в огромном числе заведений, где были, судя по всему, истрачены миллионы на оформление, наем персонала из модельных агентств и вознаграждение сочинившему их меню поэту-лауреату, но на авторской работы блюдах подавали всякую дрянь из микроволновки.
Во Франции можно быть уверенным, что даже в самой модерновой столовке на продукты истратят больше средств, чем на осветительную арматуру.
Такое же двойственное отношение у французов и к американской пище. Все это дрянь, говорят они, она полна сахара, генетически модифицирована, производится массово, чересчур плотно упакована и безвкусна. Чтобы отличить ее от французских продуктов, они даже употребляют английский термин le fast-food (хотя в словарях и сказано, что им следует использовать выражение la restoration rapide). Несмотря на это, половина французских подростков, собравшись стайками после школы, уплетают le fast-food, а во время субботних походов по магазинам целые семьи, чтобы набраться сил на дальнейший бросок, жуют дешевые гамбургеры.
И еще один момент. Хотя французы и едят, пожалуй, чересчур много здоровой пищи, они, как и все, с превеликим удовольствием поглощают жирные, залитые кетчупом блюда. И сказать по секрету, французы иногда воображают, будто они американцы. Проглотив целый кус гамбургера, они представляют, что мчатся по 66-й улице, слегка задевая угловые строения, или занимаются сексом со всеми исполнителями из сериала «Друзья».
Лучший сорт спиртного
Французы славятся как нация выпивох. В ответ они говорят, что их алкаши, по крайней мере, стильно пьют. Как заявил французский яхтсмен Оливье Керсосон: «Меня удивляет, что полиция, определяя при помощи специальной трубки содержание в крови алкоголя, не выясняет заодно и его качество». (Кстати, именно этот мореплаватель однажды заявил, что скорость его яхты во время парусной гонки вокруг нашего шарика упала из-за того, что к ее корпусу пристроился шестидесятифутовый кальмар.)
По данным французского медицинского института Inserim, во Франции каждый год от алкоголя погибает более двадцати тысяч человек. И здесь не берутся в расчет аварии, в которые попадают под воздействием винных паров.
Примерно при такой же численности населения Соединенное Королевство, по статистике, теряет около шести тысяч человек.
Впрочем, французы по-прежнему в своей массе выступают за более цивилизованную форму пьянства, чем большинство англосаксов, и они стояли на этом всегда.
Очевидно, уже в XI веке вторгнувшиеся в Британию норманны Вильгельма Завоевателя были поражены обыкновением саксов намеренно доводить себя до бесчувственного состояния. С тех пор мало что изменилось. От француза никогда не услышишь в пятницу вечером: «Ладно, пошли надеремся до чертиков» (или ту же фразу, только на французском). Они, разумеется, напиваются, но во время трапезы либо на вечеринке. Они набираются, но это побочный продукт хорошо проведенного вечера, а не raison d’etre (смысл существования).
Вот почему здесь гибнет столько водителей в состоянии опьянения – почти в сорока процентах несчастных случаев на дорогах причиной гибели шофера является алкоголь. Под конец вечера, после bon diner (хорошего ужина), сопровождавшегося обильными возлияниями bon vin, уважаемый буржуа-водитель, наспех проглотив «для прочистки мозгов» чашечку кофе, садится за руль и разбивает в лепешку об идущий навстречу автобус свой автомобиль; согласно распространенной здесь теории, от хорошей бутылки «Шато Марго» нельзя напиться до положения риз, подобно какому-нибудь вульгарному английскому любителю пива.
Кроме того, водитель, еще не окончательно упившийся, может заехать на станцию техобслуживания и приобрести там спиртное. Французы, видимо, не усматривают никакой связи между торговлей алкогольными напитками на станции техобслуживания и пьянством за рулем.
И положение становится лишь хуже, поскольку ни одного французского любителя клубной жизни, когда они отправляются на ночь в загородные дискотеки, нельзя причислить к трезвенникам. Каждую пятницу и субботу молодые кутилы, до отказа забившие машины после долгой ночи в клубе, заканчивают свою короткую жизнь, врезавшись в один из платанов, растущих во Франции вдоль провинциальных дорог.
С типичной для французов логикой руководство некоторых областей пытается бороться с проблемой пьянства за рулем (вы уж, верно, догадались как), вырубая платаны.