В Чижовке, между двумя такими значительными городскими объектами, как зоопарк и Заводской отдел по гражданству и миграции, по адресу Уборевича, 40 можно видеть фантастическую по районным меркам клумбу. В ней среди ярко стреляющих глазками бархатцев плавают роскошные скульптурные рыбки, торчит голова маленького каменного чудовища, ползают черепахи-клумбы. Венчает композицию трехметровый железный камыш, на котором сидят две стрекозы и улитка. Меня лично вся эта чижовская роскошь привела в легкий ступор от невообразимого коктейля реминисценций, который заварился в моей голове. Вспомнились и парк Гуэль в Барселоне, и дайвинг в Красном море, и творчество плодовитого, но не «надта» даровитого Владимира Жбанова в Минске, и фильм «Приключение Буратино» талантливого и спившегося Нечаева и даже почему-то наше простое белорусское болото.

Шуруя за новым паспортом в ОВИР и неожиданно столкнувшись с такой лепотой, я поинтересовалась у двух бабулек, мирно сплетничающих на лавочке у дивных клумб, кому же принадлежит инициатива и авторство данного дворового убранства. «А эта ЖЭС нам зрабіў, -- искренно и трогательно заулыбались вставными зубами милые бабушки, -- а цьвяты мы самі разводзім”. Вообще, если бы у каждого дома и каждого подъезда в Минске было столько замечательных веселых “цьвятоў” (можно даже без рыбок и чудовищ), то столица наша была бы, пожалуй, не хуже Карловых Вар или Мюнхена -- при правильной, разумеется, архитектуре и планировке города. Но поскольку с планировкой и архитектурой явные проблемы, то методом исключения получается, что лучшее, что имеем на сегодняшний день в городе, – это наши белорусские бабки, причем именно, когда они на клумбе с тяпкой, а не на избирательном участке с бюллетенем.

Как необходимую уступку жанру, выкладываю данные фотки. Хотя открыто предупреждаю, что они плохие, потому что они мои. Снимать не люблю и не умею, натура это чувствует и мстит мне разнообразно – к примеру, подлой тусклостью окончательной картинки при яркой сочности оригинала. О композиционной убогости я из жалости к себе вообще умолчу. Тем не менее, очевидная бездарность и наличие лишь самой примитивной мыльницы в руках иногда все же не избавляют даже самого здравомыслящего автора от желания показать нечто, что кажется достойным журналистского глаза и читательского внимания.