Пребывающие на чемпионате мира по гандболу журналисты «Прессбола» делятся не только спортивными впечатлениями, но и практически туристическими. Например, Виктор Казюлин в статье «Без лимита».
В этой увольнительной мы катались на стилизованном под старинную лодку пароходе. Плыли по омывающим центр Дохи синим-синим, как глаза маленького Ленина, волнам Персидского залива. В небольшой пассажирской команде были мужчины в белых-белых, как розенбаумовский «полем дым», долгополых национальных одеждах, женщины в черных-черных, как живший да бывший за углом кот, хиджабах и просто дети как дети.
С побережья бронебойно лупили по психике аквамариновые небоскребы. Они кучно выстроились в обрамлении пальм причудливым бессистемным ансамблем. Капитан судна в затрапезных штанцах и его помощник, похожий на уличного попрошайку, за двадцать риалов с каждого из наших европейских носов старательно косили под матерых морских волков. Молодой араб оторвался вдруг от дружного семейства и с поразительно непринужденным видом направился к нам – оказалось, просто угощать финиками.
Строку культового романса Вертинского «Лиловый негр вам подает манто…» не вышибить из головы уже дней пять. Хорошо, что я не дама и у меня нет манто. Вообще слабо представляю, что это такое. Но, если бы оно у меня было и я сдуру ходил бы в нем, периодически снимая, по отелю и игровым аренам, мне его подавали и подавали бы. Я утомился бы оттого, что мне его все время подают. А катарцы – нет.
Поразительно предупредительный и доброжелательный народ. Ладно бы, сталкивались с вежливой обходительностью, граничащей с угодничеством, в гостиницах и спортивных центрах, такси и магазинах. Там люди на службе, они рады вам за деньги. Так ведь и просто на улице, стоит спросить «где, что, почем», заулыбаются, растолкуют, а то и вовсе возьмут под белы руки и проведут. Как давеча Артема Фандо, битый час таскавшего нас, измученных айраном, в поисках музея исламской культуры. Стоило Артему отважиться и обратиться с насущным вопросом к аборигенам, как те окружили его с трех сторон и поволокли вдоль по дохской «питерской». Борисовский хлопец то и дело оборачивался, в его глазах читалась непреодолимая тяга к искусству и героическое «бросьте меня». Мы бросили. Потому как не сомневались: доставка – верняк. Музей, кстати, Фандо не понравился. Мало экспонатов на большом пространстве.
А вот еще интересный случай. Мы стояли под каким-то подозрительно нежилым строением. Вдруг, в прямом смысле откуда ни возьмись, появился молодой человек в красивой военной форме, в красивых черных очках и с красивым автоматом неизвестной системы наперевес. На переговоры был делегирован Фандо, наиболее сносно владеющий английским. Между прочим, по милости этого почитателя мусульманских культурных ценностей мы и забрели христианский бог знает куда. Стали с Александром Петровичем Добрияном и Серегой Мордасевичем плечо к плечу в паре метров от переговорщиков. Показалось, что Артем немножко поседел…
«Что, что он сказал?» – тормошили мы его спустя три минуты, спорым шагом пересекая здоровенный газон. «Сказал, чтобы чесали, не оборачиваясь, к своим небоскребам и музеям. Прямо по этой траве. Он разрешил», – ответил Фандо и со взрослой мудростью посмотрел в небеса…
Оказывается, никак того не желая, мы вырулили на какой-то серьезный оборонный объект, да еще и с расчехленным фотоаппаратом Петровича. Но вместо ужасов арабской тюрьмы из американских фильмов белорусские «шпионы» увидели всего лишь перст – сначала вежливо и без надрыва погрозивший, а затем указавший кратчайший путь к вожделенным достопримечательностям.
Свожу разговор к абсолютной цивилизованности, даже европодобности катарцев. Врочем, есть здесь свои законы и традиции.