Я всегда на полном серьезе считала, что стереотипы – это зло. В каких-то случаях, возможно, необходимое, но все-таки зло. После продолжительной поездки в Европу я с тоской начала желать больше стереотипов о моей стране.
В детстве меня всегда возмущали американские фильмы, когда в кадре вдруг появлялись русские – как правило, лихие парни в шапке-ушанке, способные без особых усилий хлопнуть стакан водки. В общем, американцы русских представляли всегда очень линейно, особо не вдаваясь в обертоны загадочной русской души. А еще меня сильно раздражал акцент героев – уже тогда я понимала, что русских можно без проблем найти по всему миру. То, что белорусы в подобных фильмах не появлялись в принципе, тогда меня волновало мало.
«Vodka, Bären, Balalajka» – «Водка, медведи, балалайка» – так однажды в беседе с немецкими студентами перечислила стереотипы о России моя иркутская коллега. Конечно, это был далеко не полный список, просто одна мини-версия из десятков возможных. Пожалуй, любой европеец с ходу может назвать не менее трех стереотипов о России – пусть даже это будут стереотипы, привитые американским кинематографом.
С Беларусью дела обстоят куда печальнее.
Недавно наш МИД определил восемь тем о Беларуси, которые наиболее интересуют иностранцев. Восемь! Если вкратце – история, культура, природа, социальная политика, развитие гражданского общества, развитие науки и инноваций. Но, как бы печально, это ни звучало, Беларусь европейцам не интересна в принципе. Иначе бы не существовал этот феномен отсутствия мало-мальски внятных стереотипов о нашей стране.
Впрочем, один стереотип все-таки существует. И касается он, как и медиаполе, сформированное о Беларуси за рубежом, преимущественно развития нашего гражданского общества (в рейтинге МИДа под номером пять). Именно эту тему можно было бы смело ставить в лидеры списка. «Эта тема очень сложная и противоречивая, которая включает подтемы: права человека, смертная казнь, общественные организации, СМИ, борьба с торговлей людьми, наркотрафиком и т.д.,– процитировала Андрея Савиных журналистка БелаПАН. – По этой теме Беларуси есть что сказать, есть что представить миру — и весьма позитивно».
А вот тут нельзя не поспорить с уважаемым пресс-секретарем МИДа. «Весьма», «вполне», «достаточно» – эти и другие формулировки, которыми можно было бы смягчить слово «позитивно» в отношении нашего гражданского общества, все-таки его не извиняют. Позитивно – это просто слишком сильно сказано.
Устойчивый стереотип о Беларуси за западной границей один. «Последняя диктатура Европы» – вот тот ярлык, который помогает жителям Старого света вспоминать, о какой стране вообще идет речь. Хотя нет, не ярлык – рефрен. Кодовое слово, которое стоит в Википедии, которое журналисты снова и снова повторяют в своих статьях. Стереотипы акул пера по-своему кормят – можно с ними спорить, можно их обыгрывать, можно просто упоминать. Стереотип о Беларуси обычно либо смягчают («которую также иногда называют…»), либо нет. И так будет продолжаться, пока наша страна не даст о себе другого внятного стереотипа. Хоть какого-то. Хоть «Белорусы так обожают картошку, что делают из нее пирожные». Я бы согласилась на любые, самые комичные варианты – лишь бы они несли в себе хоть какой-то положительный импульс.
Возьмем для примера моего знакомого Оливера, страстного велосипедиста, для которого обычное дело ночевать в палатке и в долгих путешествиях довольствоваться малым. Идеальный турист для страны, не обремененной инфраструктурой. Я спросила, почему он никогда не думал приехать в Беларусь, покататься по нашим заповедникам. «Я не знаю, – честно признался он. – Извини, но когда я слышу название твоей страны, оно не вызывает никаких эмоций. Вообще ничего, слишком мало информации. Настолько мало, что даже не возникает потребности загуглить. И тут дело даже не в негативном имидже – просто нет какого-то романтического флера, нет картинки в голове, нет представления о том, что я мог бы там увидеть». Да, он, кстати, не знал, что в Беларуси много заповедников.
Немного позитивности – в этом сейчас нуждается страна. Что-то, чтобы заставило европейцев загуглить. Можно выделить две темы или восемь, можно создать под каждую информационный ресурс, но они останутся без публики, если не дать ей повода обратиться к поисковикам. Мы не просто маленькая страна, мы еще очень унылая страна – если о нас что-то и можно почитать в зарубежной прессе, то о вещах преимущественно негативных. Если же речь идет об атмосферных материалах, попадающих на страницу «Путешествия», то зачастую журналисты и им стараются придать мрачноватый флер, соответствующий стереотипу последней диктатуры. «Минск в январе 2011. На центральной улице, проспекте Независимости, выстроились старые дворцы, внушающие благоговение, как гробницы фараонов»…
Или вот еще история – к вопросу о том, что позитивного Беларусь может рассказать о развитии гражданского общества.
«Правда, что у вас в стране красивые девушки?» – спросил однажды мой знакомый шваб.
На мой утвердительный ответ он обрадовался и заявил, что обязательно должен побывать в Беларуси. «Смотри осторожнее, они еще не отменили смертную казнь», – вкрадчиво заметил его приятель. Дальнейшие вопросы о нашей туристической привлекательности отпали сами собой. У меня только уточнили, безопасно ли быть туристом в нашей стране и могут ли они спокойно передвигаться, не боясь проблем с законом. «Если вы кого-то ограбите или убьете, то, безусловно, рассчитывать на проблемы придется. Но посольство предупредят о том, что вы задержаны», – я не удержалась от сарказма, так как сам факт возникновения подобного вопроса окончательно уничтожил мое хорошее расположение духа.
Я просто желаю своей стране хотя бы один позитивный стереотип. Хотя бы для того, чтобы журналисты могли выбирать из двух стереотипов, а не просто размышляли, следует ли смягчать единственно существующий или нет. Такое соседство негативного и позитивного хотя бы свидетельствовало о нашей неоднозначности. Пока же Европа считает, что знает о нас все.