В продолжение темы советского прошлого и его культурного освоения в туристических целях на примере Вильнюса (http://www.tio.by/articles/19771), осталось только добавить еще несколько фотографий тюремных помещений в музее, где располагалось советское КГБ, а во время фашистской оккупации – Гестапо, и описать парк Грутас. В музее геноцида есть еще различные помещения, которые можно использовать как строго в пенитенциарных целях, так и просто в хозяйстве.

Еща на подходе к музею высечены имена в цоколе здания.

Собственно, начало тюрьмы. Как только спускаешься по лестнице – две конуры. В этих двух комнатенках сидели только что прибывшие. 

Комната личного досмотра.

Кабинет дежурного.

Потом фотографирование, отпечатки пальцев... в общем, бюрократические процедуры.

Заключенные пытались что-нибудь написать на стене, сотрудники – закрашивали. Реставраторы обнаружили семнадцать слоев.

Кормушка.

Кабинет следователя.

Вот это изобретение было обнаружно в здании. Там подписано, что его предназначение неизвестно. Но я думаю, что это легко поймет любой, кто смотрел фильм Михалкова "Утомленные солнцем - 2".

И больше на сегодняшний день ничего от советского прошлого в Вильнюсе не осталось. Разумеется, если не брать в расчет своеобразный советский анти-хайтек, который отличается, конечно, загадочной функциональностью и напрочь сделан из бетона. То есть там, где в привычном хайтеке каркас и стекло, в советской версии – арматура и бетон. Там, где должны или могли бы быть прозрачность и свет, присутствуют темень и фирменный советский запах прели. Но вместо этих помещений лучше выехать из Вильнюса и посетить частный парк Грутас возле Друскининкая, куда свезли многочисленные памятники так называемых вождей и отцов народов, которые, видимо, настолько приелись литовцам, что они их снесли.

А литовский бизнесмен собрал в одном месте и использует в своих чисто капиталистических целях. Отцы, наверное, и не думали, что опосредованно еще смогут послужить делу если не мирового, то частного капитализма. В этом заключается ирония истории: если сумасшедший персонаж Довлатова Эрик Буш мог идти в стойле советской демонстрации с плакатом «Дадим суровый отпор врагам мирового империализма!», то через какое-то время это все становится реальностью. И то, что казалось абсурдным или невозможным, исполняется: образы Ленина, Сталина, Дзержинского служат делу частного капитала.

Надо сказать, что образы скучные, с художественной точки зрения – примитивные, с технической – обшарпанные и кривые. Убранные с не столько высоких, но недосягаемых постаментов, они неотвязно вызывают чувство брезгливости. Почему-то в них самое главное был постамент, эта высота и расстояние. Ну, вот есть же круглые статуи, к которым можно приближаться и удаляться от них, разглядывать целиком или сосредоточиться на каком-то сегменте, – и они производят впечатление. Когда идешь вокруг такой статуи, складывается ощущение того, что тебе раскрывается какой-то гипнотический калейдоскоп, это движение становится не просто скольжением взгляда, а словно художественным движением камеры. В парке Грутас такого не происходит: статуи сиротливо стоят на зеленой травке. В какую сторону, в какие устремленные дали или заоблачные надежды показывают рукой Ленин, непонятно.

От какого холода прячет свою руку Сталин, тоже не ясно.

А вот фотография с каким-то местным деятелем, который хотя и не снизу, но прекрасно знает свое место: пока Ленин пальчиком сверху вниз грозит, «бабачит и тычит», второй персонаж холуйски скривил шею поперек затылка. Примечательно, что Ленин изображен в этот раз без верхней одежды, а деятель – в руках держит шляпу и пальто. Это еще раз подчеркивает, кто тут ритор, а второму, мол, и раздеваться ни к чему, у него никто и одежду из рук не примет: зачем? – все равно сейчас бежать и что-то там выполнять. В революции зевать нельзя. Как говорил такой же опопсевший Че Гевара: если ты устал – ляг и отдохни, но после этого ты больше уже не будешь революционером.

Деятеля этого зовут Винцасом Мицкявичюсом-Капсукасом и слушает он внимательно. А Ленин говорит так, как будто его и рядом нет: отсутствует эмоциональный контакт, вождь смотрит в другую сторону и слегка отклоняется в верхней части корпуса. На этот же сюжет есть картина и стихи. У них одно исчерпывающее название – «Ленин в Вильнюсе». Стихотворение написал Альгимантас Балтакис, статья о котором в википедии есть на трех языках (литовском, русском и даже немецком) и который до сих пор живет в Вильнюсе.

Итак, стихотворение такое. Оно хотя и в переводе с литовского, но все равно корявое:

ЛЕНИН В ВИЛЬНЮСЕ

Это знали жандармы: приедет он скоро.

Власти мечутся, Только и слышно: «Схватить!»

Всюду сыщики рыщут, забегала свора, —

Ей приказано: «Ленина не упустить...»

Как за ним ни гонялись шпики в исступленье,

Но вернулись с перрона — напрасны труды.

Нет следов — не нашли,

Хоть в местах, где был Ленин,

В землю накрепко врезались эти следы.

Словно врублены в почву,

Их не вытравить ветру,

Не размыть, не развеять летящим годам.

Ведь Литва, не колеблясь, К свободе и свету

Отыскала дорогу по этим следам.

Вот такие стихи, которые очень похожи на эти статуи и на эти соцреалистические картины, которые все еще развешены в наших художественных музеях. На этой картине тоже изображен Ленин, который приезжал в Вильнюс в 1895 году.

Самое интересное – это локальное изменение совкового канона: в Петрограде Ленин – это броневик, ритор, вооруженная матросня. В прибалтийско-белорусской версии соцреализма подключается местный колорит: в рваных штанах крестьянин, ксёндз, вдруг понимающий, что наступило время расплаты и что правда восторжествовала.

В этой картине канон нарушается, как минимум в двух местах: во-первых, на заднем фоне изображен католический готический храм, что никак не вяжется с религиозной идиосинкразией советской власти. Во-вторых, здесь нет должной дистанции. Ленин здесь укрупнен, ему явно тесно: рука с кепкой, во всяком случае, выходит за пределы полотна. Эту картину тоже достали из подвала, которых много и в наших – впрочем, художественных – музеях.

Так вот, вместо того, чтобы они там пылились, можно их развесить в каких-нибудь барах по проспекту – все равно они почти всегда не имеют никакой ни художественной, ни исторической ценности. В качестве официанток набрать толстых матерых теток в дешевых медицинских халатах, накрасить им губы розовым, купить колготки со стрелкой, волосы вспушить и выкрасить в невероятный космический пергидрольный цвет. На сцену посадить небольшой советский бэнд и чтобы пели «Сулико». Те задрипанные, но обязательно небольшие, статуи Ленина повернуть набок таким образом, чтобы получилась протянутая рука, куда посетители смогут оставлять чаевые. Статуи с кепкой, я думаю, тоже под определенным углом для этого возможно приспособить. Охранниками набрать матросов с лентами, все обязательно должны быть усачами, слегка навеселе или просто придурковатые, чтобы сохранить аутентичность образа. Везде расклеить постеры, плакаты, лозунги – и кафе готово.

Но нам для такого раскованного карнавала еще, я думаю, далеко, тем более, если учесть, что первый памятник Ленину появился именно в Беларуси, а первая книга по диалектическому материализму тоже была подготовлена именно здесь.