В ходе его проведения состоялась презентация результатов общественного мониторинга программы «Замки Беларуси», выполненнного исследовательской группой под руководством историка и культурного антрополога, преподавателя ЕГУ Степана Стурейко при поддержке Международного консорциума «ЕвроБеларусь» .
Большинство замков нашей страны сегодня находятся в руинах. Что следует видеть в этих руинах, как к ним относиться? Исследователи считают, что один из важных ответов дало на эти вопросы и белорусское государство, которое утвердило в январе 2011 года программу «Замки Беларуси», рассчитанную на 2012–2018 годы.
Эта госпрограмма выглядит амбициозно, отмечают авторы отчета. Она охватывает 14 остатков замков разной степени сохранности, а также 19 объектов археологии. Руины на самом деле начали меняться. При этом качество и интенсивность мероприятий в рамках реализации данной программы вызывают обоснованную критику экспертов. Фактически каждый «замковый» проект сопровождается чередой скандалов.
Целями исследования стал мониторинг реализации госпрограммы с точки зрения социокультурного развития замковых населенных пунктов, а также оценка предпосылок и определение условий для активизации социальной части замковых реставрационных проектов.
Исследование состояло из трех важных элементов: анализа информационного поля по поводу реставрации замков, интервью с архитекторами и научными руководителями объектов, а также экспедиций в «замковые» населенные пункты.
Было проведено несколько экспедиций – в Гольшаны, Крево, Быхов, Смоляны, Новогрудок, Любчу, Каменец и Ружаны.
Исследователи встречались с представителями местной исполнительной власти (как правило, сотрудниками отделов культуры райисполкомов), а также с людьми с активной гражданской позицией в отношении замков и местного культурного наследия – бизнесменами, краеведами, журналистами, активистами НГО.
Исследователи искали ответы на ряд вопросов. Насколько вовлечены местные жители в функционирование замка? Заинтересованы ли они сами в таком участии? Какова позиция местной администрации в отношении замка? Насколько приоритетна для нее реставрация? Каков ментальный образ замка в сознании местных жителей? Что они знают о его роли в истории и какую его роль видят в настоящем? И, наконец, какое влияние оказывают местные сообщества на изменения замков, а также какие конфликты порождает реконструкция архитектурного наследия?
Результаты исследования показали, что замок действительно может играть роль «паровоза» в повышении качества жизни в городе. Однако, чтобы это случилось, нужно проектировать не только архитектурно-строительную, но и социальную часть реставрации.
Ученые выяснили, что в данный момент беларусские реставрационные проекты не содержат социальной части.
Самым тревожным результатом исследования стало то, что локальные сообщества до сих пор практические исключены из участия в судьбе замков. Многие объекты не принадлежат даже местным органам власти. Проектные решения по всем замкам принимаются и утверждаются в крупных городах.
Минские туроператоры привозят в замки туристов лишь для мимолетного осмотра объекта, исключая местные кафе и гостиницы из своего маршрута. При этом, как отмечают исследователи, ряд реставрационных проектов даже усугубляет ситуацию, поскольку разрывает привычные связи местных жителей с их наследием.
Несмотря на то что на наших землях замок представлял собой не столько оборонительное сооружение, сколько символическую репрезентацию социального капитала феодала и выступал в роли военизированной усадьбы с интеграцией в хозяйственную и культурную жизнь, сегодня общественное мнение ожидает создания в них рыцарских музеев, подчеркивают ученые. Целостное восстановление утраченного – практически единственный режим разговора о наследии в Беларуси.
Между тем сохранение и восстановление материальной формы не обязательно сохраняет культурную ценность. Насаждая одну ценность, реставратор может уничтожить другую, до сих пор не проявленную, утверждают эксперты.
Действия реставраторов не должны изменять функцию объекта, превращать его в музей. Во избежание сакрализации объекта нужно обогащать сценарии его использования.
Наиболее рациональным исследователи считают не насаждение музейного стандарта, а поддержание и трансляцию сохранившейся локальной памяти и идентичности.
Кроме того, особое внимание должно уделяться определению основных пользователей восстанавливаемого объекта. Замок как национальное достояние, принадлежащее всему беларусскому народу, – крайне неудачное определение пользователя.
Реставрация и консервация церквей, костелов и синагог всегда успешнее именно потому, что данные объекты принадлежат не всем беларусам, а конкретному приходу.
Исследователи видят высокую эффективность в превращении замков (замковых территорий) в общественные центры. По их мнению, реставрационные проекты должны предполагать восстановление утерянных связей либо новые связи между сообществом, культурным ландшафтом и историческим прошлым. Именно в таких центрах мог бы получиться диалог между местными жителями и туристами. А для этого госорганы должны помогать объектам местной инфраструктуры и культурных ресурсов интегрироваться в маршрутную сеть внешних туроператоров.
В последовавшей за презентацией общественной дискуссии приняли участие представители Министерства культуры, реставраторы, сотрудники ряда беларусских музеев и районных исполкомов, а также владельцы агроусадеб и жители околозамковых территорий.
Директор фонда «Страна замков», владелец агроусадьбы в Ошмянском районе Александр Варыкиш:
– Когда составлялась госпрограмма «Замки Беларуси», были ли приоритеты – что финансировать в первую очередь, а что – во вторую? Потому что, честно скажу, мы вот такие «красивые», «хорошие», у нас будто бы все есть, но вот только почему-то туристов у нас нету, вот проблема какая!
Буквально сейчас позвонил своему другу в Гольшаны, который на сувенирах стоит, так он сказал: в эти выходные было два автобуса, а затем – ни одного. В среднем в сезон – три… Ну что это такое для маршрута, который – сердце края?
А почему? Все очень просто. Пока не будет двух точек притяжения, когда показывают и Кревский замок, и Гольшанский, не будет потока туристов. Ведь от Крево до Минска расстояние – это ничто, согласитесь. Я абсолютно убежден, что маршрут Крево – Боруны – Гольшаны по интересу и туристической активности мог бы быть если не вторым, то третьим в Беларуси после Мира и Несвижа.
Но нет этих точек, нет этих пунктов в маршрутах… Как их лоббировать, я не знаю. Мы, конечно, стараемся, но сложно все.
Однако почему-то же ко мне на хутор приезжают туристы! Сейчас на Коляды будут сотни людей. Хотя, казалось бы, ну что там этот домик 1918 года? Таких домов в Западной Беларуси – в каждом районе, куда не плюнь, через деревню. Но что-то людей цепляет, почему-то приезжают…
А охраняемые государством объекты, например Крево, вообще позорище! Несколько лет назад, когда началась эта программа, начали работать археологи, копал Олег Дернович. Нашли очень много интересного, вроде как планировалось продолжить раскопки, выйти на проектирование, строительство и так далее. И вдруг – оп! – Крево зарастает крапивой по-прежнему.
Нужно как-то доводить до руководства, чтобы финансовые потоки направлять в первую очередь на те объекты, которые будут затем оправданы в плане развития туризма.
Ученый секретарь музея «Замковый комплекс «Мир» Игорь Ложечник:
– Перед тем, как готовиться к своему выступлению, я посмотрел, что же было предусмотрено госпрограммой по конкретно нашему объекту на 2012–2013 годы: «Другая–трэцяя чэргі: рэканструкцыя былога рэгулярнага парку, пейзажнага парку, рэстаўрацыя мемарыяла на месцы знішчэння мірных жыхароў, става, дамбы, агароджы, малых архітэктурных форм».
Я не перехожу к четвертой очереди. Скажу, что даже по третьей нам не поступило ни одного рубля из республиканского бюджета по этой программе «Замки Беларуси». А в ней ведь написано: «республиканский бюджет».
Не знаю, как выполняется местное финансирование в других замках – в Крево, в Гольшанах, но в Мире оно не идет ни в какое сравнение с тем, что написано в программе черным по белому.
Я нашел себя в отчете общественного мониторинга программы, на 28 странице, и подпись под фото про Мир: «Забитая парковка и сувенирные лавки возле Мирского замка». Не знаю, в каком контексте эта фотография, но думаю, что и Гольшаны, и Крево, и Быхов были бы довольны видеть такую картинку у себя. Лучше было бы забито у замков и машинами, и сувенирными лавками!
А теперь – по сообществу. Все те годы, когда шло строительство замка (его официальное начало –1983 год, а открытие первой экспозиции – 1992-й), стояла задача его воссстановления. Ни о какой работе с местным сообществом речь ни шла. И даже после включения нас во Всемирное наследие ЮНЕСКО в 2000 году такая задача тоже не стояла. Впервые мы как музейная институция столкнулись с этой важной проблемой только в прошлом году, когда начали заполнять для центра ЮНЕСКО в онлайн-режиме периодическую отчетность. ЮНЕСКО ставит нам четкий вопрос: какие у вас есть программы работы с местным сообществом?
Как решается эта проблема у нас? Сувенирные лавки. В них торгуют местные люди, нет никого из приезжих. У нас в штате – 136 человек, из них приезжих – человек пять. Все остальные – местные жители, которые, согласитесь, опосредованно участвуют в работе объекта и в управлении им, потому что есть общее собрание.
Тут говорили о том, что музеефикация объектов в Крево и в Гольшанах абсолютно не нужна. Я в корне не согласен. Если не музеефицировать замки, то какую функцию туда можно вложить еще?
И работу с местным собществом надо будет начинать, как только определится функциональность объекта. Кроме того, именно музей должен начинать работу с местным сообществом. И в первую очередь со школой.
Руководитель проектного бюро Белорусского комитета ИКОМОС реставратор Игорь Раханский:
– В целом мне ситуация очень нравится, в отличие от не совсем оптимистичного вывода, который сделал в докладе Степан Стурейко. В Ошмянском районе я увидел искреннюю заинтересованность местной власти в развитии территории и объектов исторического наследия, потому там и осел.
В общем-то, с переменным успехом мы с властью договариваемся. Сегодня на круглый стол приехали и другие районы, что меня радует. Все не так уж плохо!
Но, говоря о замках, все имеют в виду пол, стены, потолок. На языке архитектуры – здание и сооружение. На самом деле замок – это не только здание, а пруд, парк, дорожки, вся территория. Поэтому местные власти должны управлять этой территорией, как президент управляет территорией государства. И не важно, что там одни руины. Замок – это территория со всеми вытекающими. Нужно уметь или хотя бы учиться ею управлять.
Варыкиш спрашивал, почему нет туристов. Если есть территория и грамотно ею управлять, всегда можно создать образы, легенды, на которые люди потянутся.
Смотрите, ведь в Гольшанском замке ничего нет. Нету здания. Это не архитектура, это больше похоже на скульптуру – оплывшие глыбы! Тем не менее туда народ едет. За образом, который создал не только Короткевич. Этот образ живет в местных жителях, которые его поддерживают, культивируют и гордятся им.
Почему в Кревском замке пробуксовки? Не потому, что там плохие реставраторы, археологи и даже управленцы, которые сидят в райисполкоме. Где-то когда-то была допущена серьезная градостроительная ошибка, и современная застройка заползла на территорию замка. И они перемешались. Не разгрести.
Почему в Гольшанском замке легко работать? У него – обособленная территория, он стоит на окраине, локализован.
Почему в Быховском замке, я надеюсь, хорошо пойдут дела? Он вообще оторван, болтается где-то между небом и землей, на горе, современная застройка не доползла до него. Это счастье. Это надежда на успех.
Елена Борель