Как мы относимся к туристам, что бродят по улицам нашего прекрасного Петербурга, Северной Венеции и Пальмиры, города Пушкина, Гоголя, Достоевского и Бродского, а также города трех революций, города-героя Ленинграда? Я так сочувствую этим бедолагам. Ну что они могут увидеть и узнать всего за полтора-два часа, слушая скороговорку гида? Ведь Петербург можно изучать всю жизнь и продолжать удивляться тому, что не знаешь родной любимый город до конца. И никогда не узнаешь, потому что Петербург – это целый мир. А иногда узнаешь такое, о чем никогда бы не догадался, если б не случай, сообщает «Невское время».

Недавно мне пришлось побывать в шкуре туриста, знакомящегося с красотами города на Неве. Жена брата, врач-офтальмолог, приехала на курсы повышения квалификации. А в свободное время, конечно, захотела город посмотреть. Составил ей компанию, благо был в отпуске. Летом, конечно, хороша была бы пешая прогулка, а уж катание на катере по рекам и каналам и вовсе замечательно. А вот зимой пришлось сесть в автобус, один из тех, что стоят возле Гостиного Двора.

Автобус вообще пустовал на три четверти, поэтому хорошо было слышно воркование миловидной женщины-гида, рассказывавшей историю, что случилась с ней во время поездки летом в Петергоф. История, достойная сюжета лирической кинокомедии: в разных туристических группах прибыли влюбленные мужчина и женщина. Когда их группы шли по аллеям парка рядом, то эти молодые люди бросались друг другу в объятия, чем сперва гидов и других экскурсантов смущало, а потом уже и возмущало. В конце концов выяснилось, что влюбленные оказались разлученными в этот день не по недоразумению: у каждого есть своя семья и дети, и встречаться им совсем не просто. Поездка в Петергоф как подарок от супруга (супруги) – редкий шанс.

Наконец гид вооружилась микрофоном и начала. Сколько раз я слышал эти заштампованные фразы про Невский проспект, Дворцовую, Спас-на-Крови и Медный всадник! Привычные затертые слова скользили мимо сознания, я же шепотом рассказывал своей спутнице подробности, которым не уделяла внимания экскурсовод, блистая познаниями как истинный петербуржец.

Вдруг что-то резануло слух. «И Желябов бомбой убил императора», – разобрал я слова гида. «Ну, бывает, забыла фамилию Гриневицкого, а Желябова запомнила, вот и выкрутилась. Зато имена архитекторов не путает», – подумал я. Но на этом неизвестные подробности из истории Петербурга не закончились. «Вот Марсово поле, здесь похоронены жертвы 9 Января», – я скривился, но промолчал. Однако в следующий раз пришлось напрячь все силы, чтобы сдержаться и не перебить. «Вы видите Троицкий мост. Под его центральным пролетом совершил полет Валерий Чкалов. Его осудили как воздушного хулигана, доложили об этом Сталину, и тот решил не назначать Чкалова министром авиации», – не моргнув глазом, без запинки шпарила экскурсовод.

Я понял, что этой женщине политическая история не интересна. Она с придыханием произносила имена Росси, Монферрана, Кваренги, Растрелли, Баженова, Воронихина, а фамилии Чкалова, Желябова, Урицкого будто выплевывала. Ей все едино, кто там захоронен на Марсовом поле – жертвы Кровавого воскресенья или Февральской революции. Она не знает, сколько лет разделяет полет Чкалова под мостом и время, когда он стал для Сталина летчиком номер один. Конечно, ничего страшного. Жаль только, что некоторые из туристов с хорошей слуховой памятью еще и запомнят кое-что о Петербурге.

Михаил Григорьев