Для абсолютного большинства гостей Брестской крепости, да и самих брестчан, крепость зачастую ограничивается видами всем давно известных по школьным экскурсиям и фотографиям Холмских ворот, монументов «Жажда» и «Мужество», негасимого Вечного огня у памятника с именами погибших в 41-м. В то же время десятки интереснейших объектов, разбросанных вокруг этого своеобразного «эпицентра» символичности, остаются безвестными, не охваченными вниманием администрации исторического комплекса-памятника, да и всего общества в целом.
А ведь эти останки зданий, фортификационные сооружения, доты тоже могут многое рассказать. Пока же они из года в год покрываются слоями мусора, который оставляют тут любители погулять на природе, теряют приметы былых времен, которые так любят путешественники всего мира, превращаясь в подобия свалки… Наш корреспондент, взяв в компаньоны знатока фортификации, профессионального историка Андрея Т., решил посетить заброшенные объекты Брестской крепости, узнать, есть ли еще в них потенциал для возможной реконструкции, ввода в строй если не в качестве святыни для поклонения, то хотя бы как предмета интереса сталкерского и инженерного туризма, набирающих популярность во всем мире.
Раритеты под ногами…
…Утренний свет заливает Северные ворота Брестской крепости: за ними – Кобринское укрепление, но наш интерес притягивают дыры, зияющие, словно пустые глазницы, из-под дороги, что ведет в крепость. Вдруг из них с радостным лаем навстречу хозяину вырвалась огромная псина: мужчина, лениво глянув на нас, играясь с ней, пнул навстречу любимцу кусок кирпича. Странно, эти артиллерийские казематы – неотъемлемая часть многострадальной крепости, а здесь гуляет кто хочет...
– Так и есть, привет от российского царя! – осматривая попавший под каблук местного жителя кирпич, говорит Андрей. – Глянь, дата: 1870 год. Их много тут, до сих пор лежат: такие разбирают на сараи, растаскивают, а их словно меньше не становится. А ведь это все же раритеты… Собак по бывшему стратегическому месту Российской империи, в которое вкладывали деньги все русские цари от Николая I до последнего – Николая II, вовсю выгуливают. Эти стены и фашистов помнят: вон рядом домик жилой еще царской постройки – присмотрись к верхнему окну!
Действительно, вокруг него, словно червоточины в яблоке, множество щербатых отверстий – немцы, видать, били по окну из всего, чего можно – вплоть до пушек, выкуривая сверху советских солдат. Стены еще помнят сдавленные напряжением боя крики, а тут…
Мы спускаемся в казематы, что под Северными воротами. Здесь стояла крепостная артиллерия: до сих пор, выглянув из былых пушечных бойниц, можно оценить талант царских инженеров – пушки держали под обстрелом все подходы к крепости с севера. Но те времена напоминает только стоящая на постаменте широкожерлая пушка времен императора Николая Павловича: в мрачных переходах казематов – покрывающий пол толстый слой пластиковых бутылок из-под пива.
– Спасибо, что хоть граффити на стенах не рисуют – кирпичные, ребристые – неудобно. А дальше еще хуже: захотят иностранцы прийти – что им экскурсоводы скажут? Поэтому этих мест для приезжих как бы и нет: вон, одни любители собак гуляют. Ничего, сейчас не такое увидишь! – и Андрей ведет нас сквозь Северные ворота внутрь Кобринского укрепления, к заброшенным казармам предвоенного и послевоенного гарнизонов.
В планах сталкеров – не значатся…
От изжелта-красного кирпича врезанных в земляные валы построек резонирует лай псов: на огромном пустыре им раздолье – туристских групп тут не бывает. Казармы – длинная вереница комнат разных габаритов, вытянувшихся в линию, – вписаны в толщу земли, спят вечным сном. В некоторых из них еще сохранились штукатурка и плитка. Стены, немые свидетели жизни тысяч солдат-срочников, кое-где испещрены разноцветными рисунками-граффити. Казармы-то и приспособить бы под объект сталкерского туризма. Сталкерство – модное вот уже лет двадцать направление так называемого городского (урбанистического) туризма – получило название от фильма-катастрофы «Сталкер» великого Андрея Тарковского. Цель сталкеров, поклонников этого вида развлечения, проста: прогулки по заброшенным, когда-то обжитым местам. В поисках специфических зрелищ угасшей жизни они готовы ехать на другой конец света. Неспроста заброшенные города инков в Южной Америке или кладбища старых кораблей в Исландии так наживаются от этих современных туристов. Для них не надо строить гостиницы, вкладывать средства в парковки-дороги-сувенирные магазины… Сталкерам интересны лишь объекты залаза (проникновения) и легенды, мифы, слухи, невидимой аурой их окружающие. Неспроста среди сталкеров Западной Европы знаком отличия считается посещение мертвого города Припять украинской Киевщины! Брестская крепость – настоящий кладезь для поклонников городского туризма, число которых сегодня таково, что в одной Германии их более 100 тысяч в 38 только зарегистрированных обществах. Что мешает разослать на сайты этих коллективов информацию о запустелых объектах Брестской крепости, организовать экскурсии по приемлемой цене? Вот вам и валюта! Надо лишь держать руку на пульсе современных тенденций туризма, чутко адаптироваться к ним и идти навстречу тем, кто хочет и может заплатить за услуги.
ДОТы противились немцам, а мусору и вандалам сдались без боя?
…А вот и объекты для потенциальных любителей инженерного туризма (людей с жилкой архитектора или строителя, испытывающих удовольствие от изучения особенностей постройки разных объектов) – доты, которых с десяток в крепости, и еще больше – вдоль границы, где шел 62-й укрепрайон. Один из них – постройки 1940 года, выстроенный сразу после переноса западной границы СССР. Серая громадина, словно «утопленная» в землю, заросла кустами, амбразуры зияют, металлическая дверь открыта нараспашку…
– Вот здесь вешалась маскировочная сеть, – показывает Андрей. Парень знает брестские фортификационные укрепления так, будто сам их строил. – А вот видишь амбразуру – дополнительная, для защиты входа. Вон те трубы, врезанные в стены– для подачи боеприпасов. Вооружен дот был пулеметами. Отверстия в потолке – воздухозаборники, а также дыра для перископа. Без него защитники не могли бы обозревать обстановку, сектора обстрела через оптику. Надо же – сохранились оригинальные гайки 1940 года! А это – опалубка, придававшая только что залитому бетону форму. Крюк в потолке – для цепей, на которых с нижнего этажа, где хранили снаряды и патроны, передавали ящики.
Вот и вход на первый уровень! Обычно в них также располагалась генераторная, выгребная яма. Сейчас здесь деревянные ящики из-под снаряжения: удалось найти даже сигнальный флажок послевоенного времени. И, к сожалению, все те же признаки непрошеных гостей – бутылки и всякий мусор, будто это канализация, а не дот на территории музея под открытым небом № 1 страны!
В кадрах фронтовой кинохроники. И в списках на снос…
…Вдали показываются изжелта-серые стены двухэтажных зданий – заброшенные казармы 125-го стрелкового полка, построенные еще при панской Польше. После войны тут тоже жили военные, а теперь корпуса остались никому не нужные – ни историкам, ни сфере туруслуг…
– Есть известная хроника 1941 года, как вон из той арочки выбегают, пригибаясь, немцы, – рассказывает Андрей. – Все хоть сколько-нибудь разбирающиеся в истории люди знают: дома эти служили еще польским жолнерам, а год-два тому назад местные власти хотели их снести. Мол, постройки 1950-х годов, ценности не представляют, добавляя, что тут молодежь часто посиделки устраивает, высокая пожароопасность – лучше бы казарм не было. Тем самым признают свою неспособность оградить историческое место от вандализма. Во-он, видишь – окна второго этажа камнем обложены? Это в польской традиции зодчества, как можно с советской постройкой спутать?
Внутри бывшие казармы – лакомый кусочек для сталкеров: всюду можно найти приметы кипевшей тут жизни. То противогаз, то курс подготовки артиллерии за 1956 год, то томик «Сталин Иосиф Виссарионович. Краткая биография» за 1951-й… Кое-где лежали остатки советской послевоенной униформы, тускло поблескивая пуговицами со звездочками...
Заброшенные корпуса, казалось бы – что в этом такого? Для не увлекающихся фортификацией и сталкерством простые кирпичные коробки... Но рядом, в 10 метрах – памятник советским артиллеристам 131-го полка, принявшим удар 22 июня 1941 года: подножье его заросло травой, цветов, даже завядших, нет. Может, его тоже разрушить – никому ведь не нужно? А вот памятнику польским подросткам-харцерам (скаутам), если им, конечно, повезло больше: у его подножия лежат искусственные бутоны, лампадка, мелочь и даже игрушка. Вот только кто, кроме Андрея, помнит версии, кому тут надо воздавать дань – польским скаутам или еще какой ребятне: от фигур ребят остались лишь босые ноги, из которых торчат металлические прутья арматуры… Раз положили игрушку, значит, все же помнят, что статуя символизировала детей? Но много ли таких знатоков останется с годами – рядом с постаментом нет даже самодельной таблички с описанием этого памятного места…
– Погоди, тут есть такое место, где никаких указателей не надо, – говорит мой провожатый, и мы идем в сторону заброшенных двухэтажных строений, вписанных в земляной вал.
Да, до Вердена и Мажино пока далеко…
Пояснений и вправду не надо – здесь был склад обмундирования: зимние шапки-ушанки разных размеров, кирзовые сапоги брежневских времен валяются грудами, заполонив весь первый этаж. Неужели за столько лет их нельзя вывезти на свалку? Обветшалые лестницы ведут на второй – когда-то жилой – уровень. Рядом, в низине, притаились бывшие, еще царские (!) конюшни для артиллерийских лошадей. Тут сохранились крюки для кормушек, с которых ели кони, колеи, по которым вывозили орудия и зарядные ящики. Поднимешь голову – и будто в музей попал: на сводах – полустертые надписи со старорежимным «ять»: «Запасъные», «Для загнанныхъ», «Дъпо штабс-капитана Перевезерова», самые разные даты – от 1880 до 1915 года. Сюда тоже не водят экскурсий: уж не потому ли, что гиду будет трудно ответить на вопрос о том, почему так захламлены фортификационные переходы одной из главных опорных пунктов запада былой Российской империи?
Автору пять лет назад посчастливилось побывать в знаменитом Вердене – месте, где французы в 1916 году при помощи системы фортов сдержали наступление Германии. Каждый (!) форт, заботливо очищаемый от сорных трав, содержится в идеальной чистоте за деньги, которые платят многочисленные туристы, хотя слава о Брестской крепости намного больше, чем у укрепрайона во Франции. Форт, при защите которого был ранен и пленен будущий президент Шарль де Голль, постоянно утопает в цветах. Между каждым из оборонительных пунктов – песчаные дорожки такого качества, что мне было жалко их топтать, через каждые 50 метров – подробный план местности с отметкой «Вы – здесь».
Кстати, линия Мажино, оборонявшая когда-то Францию с востока, – ровня Брестской крепости по своему значению, и ее смотрители неустанно пекутся о своем реноме. Так, всемирно известный блокбастер «Багровые реки-2» с Жаном Рено снимался именно там – и после выхода фильма в прокат на линию хлынул такой поток туристов (и прибыли!), что за их счет был обновлен ряд объектов, о чем сообщают висящие на них таблички: «Спасибо Жану Рено и кинематографу Франции!». Лента «Брестская крепость», в отличие от западной картины, была о самой цитадели, но особой выгоды цитадели как таковой (а картина снималась на ее территории) под открытым небом после выхода на экраны не видно. Центр экспозиции – цитадель – по-прежнему сияет стерильной чистотой, а окраины укрепрайонов заброшены.
Паркур памяти не товарищ?
Насмотревшись на эти апокалиптические виды, решил выйти из крепости через ее «фасад» – цитадель, давно ставшую туристической Меккой. «Уж там-то будет все прекрасно, а значит, надежда на лучшее будущее укреплений, опоясывающих «сердцевину» крепости, есть», – думал я. Действительно, в обители главных достопримечательностей крепости царила чинность, тишина и ухоженность. И в то же время группа ребят увлеченно прыгала по руинам казармы 333-го полка и 9-й пограничной казармы. Паркурщики, любители преодоления городских препятствий, оказывается, давно облюбовали фундаменты бывших зданий, устраивая перескоки с этих импровизированных лабиринтов и обдирая обувью кирпич. Никакого уважения к тому, что на этом месте много лет назад умирали их соотечественники, нет и близко. Их громкий смех с легкостью нарушает патриархальную тишину цитадели, разрушая минорное настроение, такое естественное для каждого, кто уважает павших.
Их еще мало сегодня собралось: приходят сюда и велосипедисты-экстремалы, и скейтбордеры, и фанаты уличных танцев. Место видное, здесь интересно – но не велодром же, не дискотека! Бог с ними, с подростками – вырастут, поймут. Куда смотрят служители комплекса? Если такие вещи позволены в самом центре Брестской крепости, принимающей ветеранов войны, международные делегации, республиканские праздники, то что уж говорить о запустении в окрестных укрепленных районах?
– Ребята, а вы знаете, что много лет назад вот здесь прямо шли бои, неравные, где нашим было с врагом не совладать? – говорим мы с моим спутником, подойдя ближе к ребятам. – Пленных добивали, не жалели гражданских. Разве тут место развлечениям?
– Мы часто сюда приходим – и ничего, никто не против, – 15-летний Дмитрий, брестчанин, даже близко не понимает, чего от него хотят. – Почетный караул стоит у памятников, где Вечный огонь горит, там да, нельзя – операторы с камерами ходят, снимают для ТВ, мы им помешать можем, да. Так мы туда и не лезем! А тут просто кирпич битый – и все! Кому тут помешать можно?
Как говориться – без комментариев!
Все говорят: Брестская крепость – наша гордость, наше все, мы так ее любим… А так ли это? Если любим – почему не храним? Неужели задумаемся, когда потеряем?