На вопросы ведущего программы отвечает директор Национальной библиотеки Беларуси Роман Мотульский.
– Вы ведь позиционируете себя не только как главная, Национальная библиотека страны, но и как одна из главных достопримечательностей Минска. Невозможно этот статус навязать, декларировать. Но вот есть негласное правило: если влюбленные назначают свидания, то обязательно здесь.
Роман Мотульский: Уже достаточно давно, проходя по библиотеке, я услышал краем уха разговор: «Вот, дорогая, давай встретимся в Национальной библиотеке возле такой-то картины». Три дня назад, проходя по коридору, я видел молодого человека, который стоял возле картины, смущенно пряча за спиной букет роз, явно в ожидании возлюбленной. Таких картин можно подсмотреть у нас достаточно много. То есть библиотека действительно стала уютным место встреч. Даже здесь назначают свидания. Хрустальный мостик есть, который еще в народе называется «мостик возлюбленных».
– У вас есть телелифт, который еще назвали миниатюрной железной дорогой. Я был в вашей библиотеке раньше, но он тише работал.
Роман Мотульский: Это уникальная транспортная система. Как любая система, она работает с нагрузкой. Наша работает с достаточно большой. Декабрь, январь, февраль, март – наиболее активные месяцы в плане посещения, обращения к нашим фондам, ресурсам. И тогда эта железная дорога работает со стопроцентной нагрузкой. Тогда у нас встречаются пробки, потому что очень много запросов. Возникает эффект ожидания.
– У вас мечта – полностью вернуть библиотеки Радзивиллов, Хрептовичей. Я знаю, ваш коллега, руководитель Национального художественного музея Владимир Прокопцов, за слуцкие пояса взамен готов отдать Шишкина. А что вы готовы отдать за библиотеку Радзивиллов?
Роман Мотульский: Вы знаете, к сожалению, нам практически нечем меняться. Судьба сложилась так, что, например, в начале 20-х годов прошлого века в Беларуси практически не осталось крупных книжных коллекций, которые бытовали на ее территории на протяжении предыдущих столетий. И это богатейшие книжные коллекции, которые украшали Европу. Но за 20 лет удалось кое-что собрать. Немного, но не так уж и мало. Но, опять – Вторая мировая война. Опять возвращаемся на ноль.
Сегодня мы имеем немногим более 70 тысяч редких старопечатных изданий. Для Национальной библиотеки это катастрофически мало. Это все в одном экземпляре. Как говорится, отдавать одно, чтобы получить второе, совершенно лишено смысла. У нас фактически нет дублей, которыми мы могли бы поделиться.
Тем более мы считаем, что это все-таки книги, которые являются культурным наследием Беларуси, принадлежат Беларуси, и верим в то, что они все-таки когда-то вернутся на родную землю.
– Вы уже освоили за долгие годы работы в этой должности сложное слово «ромбокубооктаэдр»?
Роман Мотульский: Это был наш тест при приеме на работу, когда мы сюда въезжали.
– То есть у вас все сотрудники должны это выговаривать? Вы позиционируете себя как крупный туристический объект, но у вас нет ни одной надписи на английском языке, у вас все на белорусском, даже нет на русском. А как же вы иностранных туристов принимаете?
Роман Мотульский: Иностранных туристов мы водим очень просто. Наши экскурсоводы проводят экскурсии на английском, немецком, французском языках. Туристы по нашей библиотеке не могут ходить сами по себе. Мы водим их с экскурсоводом. В данном случае нет необходимости в дополнительной информации. Во всяком случае на современном этапе.
К слову, с нашей библиотекой, которая в таком объеме выполняет эту функцию, может сравниться Александрийская библиотека в Египте и библиотека Конгресса США. Там водят полноценные экскурсии. Тем не менее в библиотеке Конгресса США вас только пригласят на балкончик в общем читальном зале. У нас туристы по библиотеке ходят почти целый час.
– Но все равно для иностранных туристов у вас уж слишком смешные цены. Для сравнения: подняться на Эйфелеву башню стоит 15 евро, а на вашу смотровую площадку – меньше 1 евро.
Роман Мотульский: Библиотека изначально, тысячу лет тому назад, была, как говорят, одним из самых демократичных институтов общества. И весьма близка к церкви, где всяк входящий в нее никому ничего не должен, но всяк имеет право войти. Мы работаем по той же концепции, во всяком случае наша библиотека.
Читателем нашей библиотеки может стать не только гражданин Беларуси – любой житель планеты.
Изначально были такие предложения. Для богатых немцев предлагали ноль дописать в ценнике. А что мы тогда будем делать, например, с бедными африканцами? К нам приходит вся планета. И это планета разная. Она не одинаково платежеспособна. И мы выставляем свою цену не исходя из того, чтобы заработать и получить сверхприбыль. Мы просто пытаемся компенсировать понесенные затраты.
– У вас в интерьерах библиотеки порядка 100 видов растений со всего мира. Я ведь знаю, что это не только предмет вашего замечательного интерьера, это еще и необходимость создания микроклимата для книг. Это правда?
Роман Мотульский: Как говорят, и да, и нет. Как вы заметили, растения в основном находятся в читательской, посетительской зоне. И это действительно элемент не только дизайна (за это большое спасибо нашей Академии наук и Ботаническому саду, ведь это их проект – растения), но он и помогает создать микроклимат в той зоне, где находятся люди. Ту зону, где находятся книги, куда проще и рациональнее поддерживать чисто физическими, механическими системами. Там речь идет о долях процентов влажности, долях градусов. И тут уж лучше работает электроника.
– Если вернуться в вашу студенческую молодость, где бы вы, уже зная новое здание библиотеки, назначили свидание девушке? Есть у вас любимый укромный уголок?
Роман Мотульский: Я всегда с удовольствием начинаю экскурсию с первого этажа, где есть гранитный шарик весом 300 кг, который вращается под давлением воды. Он умиротворяет, успокаивает нервы, располагает к душевной беседе. Наверное, это то место. Но о свиданиях мне с позиции директора сейчас говорить достаточно сложно.