У белорусских волонтеров теоретически есть возможность участвовать в европейских программах. Но почему добровольцам сложно попасть в Европу, рассказал в интервью «Deutsche Welle» Дмитрий Ермоленко.

23-летний могилевчанин Дмитрий Ермоленко стал одним из немногих белорусов, которому удалось поработать волонтером в одной из европейских стран. Полгода он провел в Австрии по линии Европейской волонтерской службы EVS (European Voluntary Service), являющейся частью программы Евросоюза «Молодежь в действии». Чтобы стать волонтером, ему пришлось пройти через ряд испытаний в своей стране. Своими впечатлениями и видением проблем, с которыми сталкиваются белорусские добровольцы, он поделился с DW.

DW: Дмитрий, насколько сложно белорусу поехать в качестве волонтера в Европу?

Дмитрий Ермоленко: Волонтером стать легко, достаточно вести любую общественную деятельность. А вот поехать волонтером в Европу практически нереально. Дело в том, что Европа и Беларусь существуют как бы в разных мирах. Учебный год в Европе - с 1 октября. С этой даты начинаются все полугодовые волонтерские программы, которые рассчитаны на студентов и выпускников школ. Завершаются они к марту-апрелю, в мае европейская молодежь сдает сессии или вступительные экзамены. Там руководство учебных заведений волонтерскую активность приветствует.

У нас же все осталось, как в СССР: учимся с 1 сентября, а сессии в июне и в январе. Интересы молодежи преподавателям безразличны. Даже для туристической поездки за границу нужно брать разрешение у ректора. То есть выбор такой: если хочешь поехать волонтером в Европу, то нужно бросить университет или колледж как минимум на год.

Даже дождавшись окончания учебы это проблематично. Мы обязаны отработать два года по распределению, иначе - штраф. Так было в моем случае, я недоработал один год по распределению после колледжа, за это мне насчитали около 1000 евро штрафа. Мне еще повезло, сейчас суммы намного серьезнее. А после отработки по распределению потенциальному волонтеру будет уже около 25 лет, многие к этому времени обзаводятся семьями, делают карьеру.

- И что получается в итоге?

- Когда я уезжал, нас, волонтеров из Беларуси, было всего десять человек - это мизер. По европейским меркам нас должно было быть как минимум в триста раз больше. Для сравнения, я был на отправном семинаре для волонтеров в австрийском Линце с двухсоттысячным населением. Только из одного этого города по разным странам разъехалось более полусотни человек.

Еще пара наблюдений: 80 процентов белорусских волонтеров - это девушки, парней в случае перерыва в учебе ждет армия. Также 80 процентов - это минчане, в регионах о программах EVS вообще не слышали. И мне тяжелее было пройти через визовое сито, пришлось ехать в посольство в Москву.

- Нужны ли тогда в принципе международные волонтерские программы?

- Безусловно, они нужны. Для белорусской молодежи это практически единственная возможность пообщаться со сверстниками из Европы. Причем, важно, что это не экскурсионные программы, а реальная жизнь в обществе той страны, где ты оказался.

Впервые о волонтерском движении я узнал в 2009 году, когда в Могилев приехала работать немецкая девушка. На нее в буквальном смысле люди приходили посмотреть, как на какое-то чудо, некоторые даже ее побаивались. Проблема в том, что белорусы практически не имеют возможности контактировать с европейцами.

- Как европейские волонтеры попадают в Беларусь, в каких сферах они работают?

- Я больше общался с немецкими волонтерами, поэтому буду опираться на их опыт. Всегда волонтеры работают в социальной сфере, как правило, с детьми-инвалидами и молодыми людьми с ограниченными физическими возможностями. Насколько я знаю, в Германии само государство мотивирует молодых людей поехать сразу же после школы поработать на безвозмездной основе в разные страны, выделяет на это деньги.

Волонтеры, работавшие в Беларуси, приезжали сюда за счет немецких фондов. В Германии есть программа Weltwaerts, поддерживаемая Федеральным министерством экономического сотрудничества и развития (BMZ). Она позволяет даже детям из не очень обеспеченных семей путешествовать по миру.

- А какие сложности или проблемы возникают у волонтеров?

- Первая проблема: культурный шок от новой страны, где даже продукты в магазинах не такие, как на родине. Ко всему приходится привыкать. Вторая проблема - это языковой барьер. Реальность такова, что в Беларуси по-английски практически никто не говорит, даже те, у кого в дипломе стоит «десятка» по иностранному языку. Спасает то, что в Беларусь едут студенты, которые изучают русский в Германии, в основном выходцы из восточных земель.

Случаются курьезы из-за разных ожиданий от партнеров. Как-то мы пригласили немецкую волонтерку на встречу со студентами, чтобы она рассказала о Евросоюзе. А она пришла и сказала, что понятия не имеет, как он работает. Молодежь в Германии похожа на белорусскую прежде всего, тем, что ее мало интересует политика. С другой стороны, белорусские волонтеры стремятся извлечь какую-то выгоду из общения с европейскими сверстниками. Им нравится вместе проводить время, но как только иностранцы уезжают домой, вся работа с инвалидами в местных общественных организациях прекращается.

- Дмитрий, есть ли у спецслужб повышенный интерес к волонтерам из Европы и почему?

- Я понимаю, о чем идет речь. Действительно, пару недель назад мне звонил сотрудник КГБ, интересовался моими статьями в интернете. Это был мой австрийский дневник и несколько интервью с волонтером из Германии. Я думаю, что для спецслужб просто нет работы. Ведь в Могилеве есть отдел внешней разведки КГБ, а никаких значимых международных событий здесь не происходит. Поэтому для отчетности начинают «разрабатывать» любых иностранцев, приезжающих сюда.

Еще, как мне кажется, в нашей стране все находится под полным контролем государства. Похоже, оно стремится контролировать еще и простое молодежное общение. Но это же просто нереально.

Беседовал Александр Бураков