«Первая мысль о пересечении океана пришла мне в голову около двух лет назад. Но в течение этой пары лет я оставлял задумку в категории «было бы круто это сделать, но, может быть, как-нибудь потом». И так она там и пребывала, пока я не полетел проведать свою подругу в Португалию, в Лиссабон.
Лечу я себе из нидерландского Маастрихта в португальский Фару и тут как-то неожиданно понимаю, что океан — он же совсем рядом. По сути половина Португалии окружена океаном. Обо всем этом я и так прекрасно знал, у меня с географией вообще все в порядке, но только в самолете я осознал, как это стечение обстоятельств можно использовать для осуществления одной из моих самых давних задумок.
В группе яхтостоперов в «Фейсбуке» (да, и такая есть) я узнал еще год назад, что отправная точка на Карибы — это Канарские острова, в крайнем случае — Гибралтар. А до Гибралтара из Португалии было совсем уж рукой подать — каких-то 450 километров. Зашел в эту самую группу проверить, когда начинается сезон пересечения океана из Европы в Америку. Оказывается, с середины октября до середины января. Идеально.
C подругой Алиной, которая составляла мне компанию по пути из Польши в Португалию, мы поехали в Севилью, город в Испании. Там мы провели некоторое время, просто гуляя по городу. Подруга улетела. И я решил, что фраза «Гибралтар ближе, чем Лиссабон» звучит как отличная причина отправиться именно туда.
Для тех, кто не так хорошо знаком с географией, Гибралтар — это заморская территория Великобритании. Это дает ему определенные торговые и налоговые преференции. Гибралтар также является частью Европейского союза и имеет при этом отдельную от Соединенного Королевства юрисдикцию и налоговую систему. Экономика базируется в основном на блэкджеке (оффшорное банковское дело обеспечивает около 20% ВВП — территория является популярным местом дислокации корпораций азартных игр) и шлюхах. Но это все сухие факты. На деле для большинства испанцев он огромная заноза в заднице, а для тех жителей юга, что живут около границы с Гибралтаром, — это не заноза в заднице, а сигареты в заднице. Почему? Люди покупают сигареты/алкоголь в Гибралтаре очень дешево, а продают в близлежащих регионах Испании подороже. Так и живут. Очень похоже на Гродно.
Приезжаю я под Гибралтар, а там пограничный переход — испано-британская граница. Проверяют паспорта, смотрят машины — все как положено. Обычно, если у тебя европейский паспорт, паспортный контроль не вызывает никаких проблем. Но у меня-то белорусский. Я знал об этом заранее, конечно, но решил рискнуть и, не имея визы, проникнуть на территорию Соединенного Королевства. Прохожу контроль с легким лицом, будто делаю это каждый день, держа паспорт в руках — обычно они не делают проверок паспорта, достаточно лишь держать его в руках открытым.
Наметанный глаз британца увидел, что паспорт ни хрена не европейский. Он остановил меня. Проверил, визы британской нет — развернул и попросил сначала получить визу и лишь затем возвращаться. Но он меня не знает, ха!
Около Гибралтара есть еще одна марина — более бюджетная, менее знаменитая, но более популярная для тех, кто оставляет яхту на зимовку. Сразу возле Гибралтара располагается город Ла-Линеа, и в десяти минутах ходьбы от границы — порт. Я решил отправиться туда.
Следующие 20 дней я ходил от одного парусника к другому в попытках разузнать, не держат ли капитаны путь на Карибы. Многие действительно плыли, все сходится, но они были full — места на лодке были заняты. 20 дней от лодки до лодки. Спать я планировал в местах, найденных по каучсерфингу, но Гибралтар для меня был закрыт, а в Ла-Линеа все было занято.
Изо дня в день я расспрашивал капитанов. Были разные варианты: например, до Бразилии, но с белорусским паспортом даже туда нужна виза. Еще был вариант на Карибы с сумасшедшим австрийцем (у него на яхте я спал около недели, но потом решил свалить, ибо уж очень он странный был), который хотел построить свой катамаран из двух лодок. Был вариант до Африки — но даже в Марокко с моим паспортом нужна виза. Белорусский паспорт ухудшал ситуацию довольно существенно. И боль ситуации была в том, что я совсем ничего не мог с этим поделать.
В сам Гибралтар за 20 дней я попал два раза, хотя попыток проникнуть туда было гораздо больше. Первый раз я открыл паспорт на заглавной странице и с обычным расслабленным лицом прошел мимо customs — пожилой британец подавал признаки усталости, и так я оказался в Гибралтаре.
Погулял там целый день, вернулся вечером на территорию Испании без проблем — из Гиба в Испанию паспорта не проверяют. Чаще изучают на наличие превышения количества перевозимого алкоголя и сигарет. Второй раз я попал туда точно таким же способом — уже почти перед самым отплытием из Гибралтара.
Нашел я капитана совершенно случайно — общался с поляком (земляк же!), смотрю — сходит капитан со своей яхты, такой весь — ну, знаете, на лице написано «русский». Разговорились, он спрашивает: «А ты кто вообще по жизни — студент или работаешь где? Как сюда попал?» Я ему говорю: «Хичхайкер я». А он вообще не понял: «Ты что, типа, этот, ну, голубой? Или что?» Позднее я ему объяснил, что на английском значит хичхайкер и что такое автостоп.
Капитан был из Крыма. Считает себя русским до мозга костей. В Ла-Линеа ждет друзей, чтобы отплыть на Канары, а оттуда на Карибы. Но на 100% не уверен, когда они приедут и сколько их будет. Именно это меня и держало в неопределенности после этого разговора. Я как бы рассчитывал на него, но и всерьез тоже не воспринимал шансы на рейс с ним. В конце концов его друзья так и не прилетели, а я и еще один парень, Мартин, поплыли с капитаном Толиком на Канарские острова, чтобы оттуда потом отчалить на Карибы.
Яхта была длиной 16 метров, корпус железный, а не пластиковый — соответственно, скорость была ниже, но у нас было преимущество в плане безопасности: если бы мы наплыли на контейнер, который вывалился из огромного транспортного судна, у нас был бы шанс выжить, да еще и доплыть до суши.
О Мартине. Мартин — латыш, по-русски на момент нашего знакомства он говорил так-сяк. Но достаточно, чтобы поддерживать разговор. Ему 32 года, он уже оставил позади состоявшуюся карьеру топ-менеджера в крупнейшей логистической компании Латвии и прожил некоторое время в Нидерландах. Мартин устал от суеты, работы, интриг, рутины, трудовых будней. Он решил уволиться, пересечь океан яхтостопом и попутешествовать по Латинской Америке.
Откуда Мартин взялся в Гибралтаре, спросите вы. И я отвечу, что конкуренция в поиске яхты была существенная. За 20 дней сменилось минимум 20 человек, которые нашли свою яхту, и на их место приехали новые люди. И это лишь в одной марине. Я не знаю, какая ситуация была в самом Гибралтаре. Но, по рассказам тех, у кого был европейский паспорт, там желающих было еще больше.
С другой стороны, Гибралтар более роскошный порт по сравнению с Ла-Линеа, и, найдя яхту там, ты имел не абы какую лодку, а приличную и большую. То есть можно почти наверняка пересечь океан в комфортных условиях, не заплатив ни копейки.
Насчет цены вопроса. За переход до Канарских островов — пять-семь дней — капитан попросил 50 евро на еду. И это была нормальная цена. Некоторые ребята уплыли, заплатив по 15–20 евро за день, но, по мне, это уже ни хрена не яхтостоп, а скорее коммерческий рейс.
На переходе Гибралтар — Канарские острова у нас порвалось два паруса. Во время стоянки в Гибралтаре капитан потратил существенную сумму на их починку. Я не платил за починку — первые два дня, во время которых парус порвался, я был совсем зеленым от морской болезни. И это было поистине ужасно. Два дня меня рвало и поносило. При этом заснуть тоже тяжело — первый раз в море, яхту качает из стороны в сторону, да и еще мы попали в небольшой шторм. Капитан успокаивал меня тем, что после двух с половиной дней морская болезнь пройдет наверняка, ибо это период адаптации организма к качке. Так и было. По прошествии этого времени я встал, вышел на кокпит и почувствовал себя отлично. Разум был чист, я, наконец, почувствовал аппетит — прошло!
На Канарских островах мы занимались починкой того, что поломалось во время короткого перехода. Также у нас появилась идея разбавить нашу мужскую компанию девушкой. К нашему облегчению, на Канарах конкуренция оказалась еще выше — по нашим подсчетам, на острове находилось около 50 человек, которые хотели пересечь океан яхтостопом, причем многие из них — не чайники, а уже бывалые стоперы, которые однажды пересекли океан, а порой и не раз.
Количество девушек, которые желали пройти Атлантику, тоже было впечатляющим. Мы провели своего рода собеседования, отбирая кандидаток, кандидатки тоже отбирали нас — некоторые не хотели плыть, узнав, что капитан русский, да еще и под украинским флагом. Да, их сомнения были довольно объяснимы, учитывая нынешние отношения между двумя странами.
Мы же нашли ту девушку, которой были по барабану терки между украми и русичами, вдобавок она еще и владела словенским языком — то есть могла более-менее понимать нить разговора и догадываться о смысле некоторых слов, которые мы использовали между собой. Это была австрийская девушка Ира, которая родилась на границе со Словенией и Италией. Ира разговаривала на немецком, словенском, итальянском, французском и английском. Еще Ира феминистка. Еще Ира бисексуалка. В общем, живя — учись.
За трип Канары — Карибы кэп взял по 250 евро. Все деньги пошли на еду. 18 декабря мы отплыли с Канарских островов.
В океане ты видишь все звезды, которые только можно. В городах ты не видишь ни хрена даже в хорошую погоду. Даже за городом ты не видишь ни хрена даже в хорошую погоду. Лишь далеко от цивилизации можно увидеть всю прелесть, всю красоту звезд. Осознать, насколько ты незаметен посреди океана, посреди планеты, посреди Солнечной системы, посреди Галактики, посреди Вселенной. Завораживает дух, даже на 23-й день перехода.
В океане волны не такие, какими большинство людей привыкли их видеть. Они не захлебываются, как на пляже. Захлебываются они только тогда, когда натыкаются на препятствие. В океане они кочуют из стороны в сторону, лишь иногда захлебываясь и настигая яхту. Формула волны занимает несколько страниц, и предсказать поведение очередной из них довольно сложно. Волны запрокидывали нашу яхту, порой гик уходил под воду процентов на 20. В такие моменты даже то, что было хорошо закреплено, переворачивалось, посуда ходила кувырком, напитки улетали, а мы налетали друг на друга.
Когда ветер раздувает сильнее 25 узлов, веревки начинают свистеть — первый признак того, что нужно убирать паруса (с нашим маршрутом и нашими парусами 30 узлов уже были опасны). Когда ветер более 30 узлов, верхушки волн начинает срывать, и, надо сказать, в такие моменты это выглядит довольно устрашающе.
На Рождество вдруг настал штиль и вода стала зеркалом. Ира объяснила, что это Пача Мама (богиня Земли) дала нам хорошую погоду. Как раз чтобы мы могли приготовить вкусный ужин и насладиться вечером. Океан выглядел завораживающе.
Обычно мы много плавали, мылись, схватившись за веревку, за бортом яхты — начинаешь своим телом чувствовать, что и пять узлов (10 км/ч) — довольно ощутимая скорость. Хорошая зарядка, массаж и ванна одновременно.
Во время штиля мы могли отплыть от яхты без веревок, а капитан нас потом подбирал. Эта картинка до сих пор стоит у меня перед глазами — мы в метрах ста от яхты, втроем: я, Ира, Мартин. Яхта уплыла. Под нами четыре километра глубины. За нами сотни миль до земли. И яхта становится все меньше и меньше, уходя в закат. Потом капитан нас, конечно, подобрал обратно. Но сам момент по-настоящему бесценен.
После какой-то точки на карте капитан начал побаиваться плавать таким способом — он объяснял это тем, что южные широты скрывают в себе разных опасных рыб, паразитов и плавающих растений. И мы плавали «под нашу ответственность», хотя ответственность всегда была его — капитан отвечает за весь экипаж.
В океане водятся сотни, тысячи разных рыб. Но мы ловили только дораду. Готовить ее очень легко: положить на сковородку, пять—десять минут поджарить на масле — и готово. И это очень вкусно. Рыба интересна тем, что меняет цвет: когда мы тянули леску, она выпрыгивала из воды, окрашенная в один, когда мы уже доставали ее на яхту, она была другого, а когда мы ее разделывали, она была уже третьего.
Погода почти все время была хорошая — +28 градусов и выше. Даже во время шторма светило солнце, другое дело, что ветер был сильный, так что куртка была очень кстати. Лишь несколько раз мы встретились с холодным дождевым фронтом.
Вахты мы отбывали по три часа каждый, кроме капитана. Самые хреновые вахты были с трех до шести утра — больше всего хочется спать. Во время вахты нужно наблюдать за обстановкой: силой ветра, курсом, горизонтом и другим.
На кухне тоже были вахты. Каждый день была ротация. Мясо закончилось к середине трипа, ибо морозильник у нас был маленький, как и холодильник, и наши возможности по хранению продуктов были ограничены. Рис и макароны с гречкой — наше все.
После тяжелого дня, бывает, засыпаешь мгновенно. Неважно, качает лодку от волн или нет. Порой, даже если устал как собака, заснуть тяжело, ибо качка слишком сильная, и тебя банально кидает из стороны в сторону, и ты, даже сумев заснуть, просыпаешься каждый раз от новой волны. В задней части лодки качает меньше.
На первый остров — Барбадос — мы приплыли днем 8 января уже 2015 года. В принципе это путешествие, которое, я считаю, каждый должен совершить на определенном этапе в своей жизни. Сбросить всю суету, воссоединиться со спокойствием, равновесием. Сейчас я нахожусь на голландской части острова Сент-Мартин, ожидая самолета домой. Без денег. Я и команда были депортированы из Гренады, перед этим нас также выпроводили с Барбадоса, под конвоем из двух военных кораблей, но это уже совсем другая история».
