Канада – это спокойствие, уверенность, один язык. В общем, все хорошо и понятно, и бывать там приятно. Многие даже не прочь перебраться жить. И есть Мексика – непредсказуемая, немного безумная, непонятная, но привлекательная. Язык там другой, зато есть море. Периодически туда наведываться – это да, но переехать насовсем? Нет уж, лучше в Канаду. Вот и у нас, россиян, есть Беларусь и Украина. Беларусь – это наша Канада, нам у вас хорошо и удобно и хочется жить. От Украины же постоянно ждешь подвоха и даже не понимаешь языка, на котором там говорят».

Обратите внимание: этот во многом показательный разговор происходил еще до того, как в Украине разгорелась война. Но уже тогда многие россияне (а Дмитрий – россиянин, наш сосед по Карловым Варам, и сидим мы у нас на кухне, попивая китайский чай) понимали: для них Беларусь – не Украина. И в Беларуси они чувствуют себя куда как комфортнее.

«Какие у вас продукты!» – восторгается Виктор. Он – еще один наш московский приятель, который утверждает, что молочные продукты покупает исключительно белорусские. Еще он любит белорусскую форель и семгу от «Санта-Бремор» (это кто здесь упомянул всуе норвежский лосось? Нет теперь в Москве норвежского лосося, есть только белорусская форель и семга, и, как утверждают популярные анекдоты, белорусские мидии на подходе), ее же селедку, хлеб «Нарочанский» (он упорно ставит ударение на второй слог) и конфеты «Коммунарка». «Правда, все недешевое», – констатирует. Ему нравится ездить по белорусским трассам (дорога из его подмосковного дома в карловарскую квартиру лежит как раз через нашу Синеокую), и у него всегда наготове наличные российские рубли: наши доблестные ГАИшники машины с российскими номерами, которые по трассам не ездят, а привычно летают, штрафуют на месте и с удовольствием. И – какие такие квитанции?

Любимое «белорусское» у следующих приятелей – наши деревни. Говорят, что российские и белорусские деревни вдоль трассы Москва – Брест очень отличаются друг от друга. Наши вроде и не выглядят более богатыми, но зато всегда «чистенькие» и «ухоженные». Честно говоря, я на дух не переношу слово «чистенький» в белорусском контексте, поэтому молчу и восторга не разделяю. За границу Беларуси езжу в другую сторону, а потому родные белорусские деревни сравниваю не с российскими, а с польскими. Увы, но наши сплошь деревянные  и в основном одноэтажные проигрывают их каменным и как минимум двухэтажным. Кто-то сказал мне, что это приграничные поляки на нас разбогатели. Очень может быть, а почему мы не разбогатели на поляках? К тому же лица с обеих сторон границы – одинаковые. Европейские, если вы не сразу поняли. Правда, белорусские не всегда можно увидеть: наши деревни часто производят совершенно безлюдное впечатление, а в польских – почему-то жизнь, велосипедисты, зазывы на ночлег, обед или домашнюю станцию техобслуживания. Так что за белорусские восторги своих московско-карловарских друзей я рада, но не разделяю. Что не мешает мне страну свою любить. Просто моя любовь («не путать туризм с эмиграцией») – с открытыми глазами и более требовательная. В отличие от друзей, которые видят только центральные трассы и их обочины, я вижу и знаю больше. И от моей любви, смешанной с жалостью (а моя бабушка говорила, что в любви жалость – и есть самое главное), щемит сердце.

…Мама моей пекинско-украинской подруги требует купить ей квартиру в Минске, потому что в Киеве стало уж очень неуютно. Минск, по ее словам, совсем другой: «Родной». Только вот белорусский язык ей не нравится, хотя в свое время она, уроженка Беларуси, закончила национальную школу: «Некрасивый он, грубый и деревенский». И хотя перечить чужой маме – не мой стиль (мне бы со своей справиться), смолчать не могу: «Вы же меня обижаете, вот лично меня, когда говорите, что язык моей страны – некрасивый. Вам просто не повезло слышать настоящий». Замолкаем. Квартиру в Минске для мамы Лариса покупать не будет. Не из-за языка, конечно, а просто потому, что в Киеве сейчас недвижимость продать практически невозможно.

Зато россияне покупают и приезжают жить. Кто-то – чтобы спокойно прожить на российскую пенсию (говорят, у нас дешевле, если получать пенсию в российских рублях), кто-то – чтобы регулярно приезжать играть в казино (а потом ночевать не в казенной, а в собственной постели), кто-то – потому что хорошо им у нас. Как американцам в Канаде. И язык учить не надо. Мне только не нравится, что у нас теперь все больше больших машин паркуется на тротуарах. Раньше я это безобразие только в Москве видела. И да – эти машины все чаще с российскими номерами. Любят они нас.