Светлана КИРПА
Взяв курс на развитие въездного туризма, Беларусь столкнулась не только с проблемой неразвитой гостиничной инфраструктуры и слабого сервиса. Среди прочих перед нами встал вопрос, что же считать отечественной "Эйфелевой башней" - тиражируемым образом, который у любого человека будет вызывать однозначную ассоциацию с Беларусью, который будет штамповаться на магнитах, открытках и майках? Общеизвестный факт: многие наши символы-ценности, которые могли бы претендовать на эту роль, погибли или потерялись в смерчах войн и революций. Где сегодня находится крест Ефросиньи Полоцкой? Действительно ли Полоцкая летопись сгорела в огне войны 1812 года? Будут ли когда-нибудь найдены 12 золотых апостолов из коллекции Радзивиллов? Или где сейчас находится коллекция слуцких поясов, хранившаяся до 1939 года в несвижском замке?
Вот уже больше года в Национальном художественном музее представлены изделия Слуцкой мануфактуры шелковых поясов не только из собственных фондов музея, но и из собрания московского Государственного исторического музея. Ее открытие в свое время вызвало огромный шквал публикаций. Интерес прессы подогревала возникшая дискуссия об обмене поясов на эквивалентные для россиян ценности. Предложены были и картины Шишкина, и евангелие, на котором давал клятву супружеской верности поэт Александр Пушкин во время венчания с Натальей Гончаровой. На сегодняшний день ответ российского министра культуры Александра Авдеева однозначен: выставляться в наших музеях пояса могут сколько угодно (ведь в Москве они находятся в хранилищах), но обмену они не подлежат.
Когда четыре пояса из Москвы впервые привезли в Минск на выставку, поползли слухи, что пояса происходят из довоенных коллекций белорусских музеев, следовательно, они подлежат реституции. У нас, конечно же, есть основания требовать от России возврата вывезенных в разные времена из белорусских земель ценностей, но не в данном случае.
Слуцкие пояса в фонды Государственного исторического музея в Москве поступили в апреле 1905 года. Тогда успешный коммерсант Петр Щукин - имя которого стоит в одном ряду с известными русскими меценатами Третьяковым, Мамонтовым, Морозовым - передал свои коллекции в дар Императорскому Российскому историческому музею. На протяжении 20 лет при посредничестве известных варшавских и виленских антикваров Щукин скупал слуцкие пояса в различных уголках Российской империи, восхищаясь сложнейшей техникой их изготовления. Чтобы изучить ее, он даже отправился на стажировку в Лион.
Уровень мастерства ткачей Слуцкой мануфактуры и сегодня не вызывает сомнений. Ведь тут производились пояса как односторонние, так двухсторонние и даже четырехсторонние, т.е. два последних вида не имели изнанки. Завязанный особым способом такой пояс сопровождал хозяина в любой жизненной ситуации: повседневной или парадной, праздничной или траурной. Наиболее ценными и сложными в производстве были так называемые литые пояса, в шелк которых вплеталась тонкая золотая или серебряная нить. Всего в московском Государственном историческом музее сейчас хранится более 80 целых и 60 фрагментов слуцких и слуцкого типа поясов из коллекции Щукина. Из них в 2005 году в Минск привезли четыре образца, которые и оставили в художественном музее как временный депозит.
А начиналось все с того, что в ХVIII веке у шляхты Речи Посполитой стали пользоваться повышенным спросом широкие шелковые пояса, привозимые из Турции и Персии. Пояса являлись важной частью мужского, так называемого сарматского, костюма и были показателем уровня власти и богатства его владельца. Привозимых поясов на всех желающих не хватало, к тому же сама доставка стоила огромных денег. Тогда в конце 1757 года из Стамбула в разобранном состоянии под покровом секретности был вывезен один из ткацких станков. Но иметь сам станок - недостаточно, необходим был человек, умеющий на нем работать и способный наладить производство. Таким человеком стал Ян Маджарский - мастер-армянин родом из Стамбула, работавший на тот момент в Станиславе, сегодняшнем городе Ивано-Франковске в Украине. По приглашению князя Михала Казимира Радзивилла он прибыл в Несвиж и приступил к работе на организованной в городе мануфактуре. Около 1762 года путем слияния производств в Слуцке и Несвиже была образована Слуцкая мануфактура шелковых поясов, которую также возглавил Ян Маджарский. Он перенес в Речь Посполитую восточную традицию изготовления шелковых поясов и обучил своему мастерству местных ткачей.
С течением времени экзотические восточные букеты сменили родные незабудки, васильки, маки и колокольчики. Маджарский добавил еще один элемент, которого не было у восточных предшественников слуцких поясов, - шелковые однотонные кисти. Они были весьма характерны для славянского ткачества и привнесли еще больше местного колорита. С 1781 по 1807 год арендатором Слуцкой мануфактуры был сын Яна Маджарского - Леон (Лявон) Маджарский. Он продолжил дело отца по развитию и усовершенствованию художественной составляющей поясов. В период расцвета производства по всей Речи Посполитой стали открываться фабрики, которые специализировались на выпуске поясов по образцам слуцких. Самыми известными среди них стали мануфактуры армянина Пасхалиса Якубовича. Даже в далеком городе Лионе непадающий спрос на слуцкие пояса стал поводом к началу их производства. Но пришли совсем другие времена. После третьего раздела Речи Посполитой в 1795 году ассортимент Слуцкой мануфактуры начал сокращаться. Французская мода стала завоевывать все большую популярность, "сарматский" костюм надевали все реже, а слуцкие пояса отправились в сундуки. После восстания 1831 года ношение традиционного костюма шляхты было и вовсе запрещено российским правительством. В 1848 году Слуцкая мануфактура шелковых поясов была вынуждена закрыться. Сегодня самыми ценными считаются изделия именно Слуцкой мануфактуры, которая по приблизительным подсчетам Адама Мальдиса меньше чем за сто лет своего существования произвела более 5 тысяч поясов, каждый из которых оригинален.
Когда слуцкие пояса вышли из моды, их стали жертвовать местным костелам для пошива орнатов - одежды для богослужений. Некоторые из них были сожжены с целью получения драгоценных металлов в чистом виде. Ведь на изготовление пояса шло до 200 г золота и около 60 г серебра. В конце ХIХ века пришло осознание художественной ценности каждого слуцкого пояса. Они стали предметом антикварной торговли, их стали собирать как музеи, так и частные коллекционеры. Многие из поясов навсегда исчезли в огне военных и революционных событий ХХ века.
В мае 2009 года впервые в Беларуси вышел каталог "Слуцкие пояса", изданный небольшим тиражом, - всего 500 экземпляров. В нем музейные сотрудники собрали и систематизировали информацию об известных на сегодняшний день слуцких поясах.
По подсчетам одного из авторов каталога Ирины Зварико, в семи белорусских музеях сохранились 11 целых поясов: из них пять - произведенных непосредственно в Слуцке и шесть - выполненных по их образцу за границей. Следует пояснить, что на пояса нашивались своеобразные "логотипы" - надписи, которые сообщали о месте производства изделия. Вначале их делали латинскими буквами - "Sluck", "Me fecit Sluciae"; а после окончательного раздела Речи Посполитой, когда белорусские земли вошли в состав Российской империи, метки стали кириллическими - "Въ граде Слуцке".
Несмотря на отказ российского министра культуры в обмене слуцких поясов, у белорусских музеев сегодня все же сохраняется надежда пополнить свои сборы этими ценнейшими раритетами. И связано это вовсе не с российскими коллекциями. Дело в том, что согласно описи Несвижского замка накануне Второй мировой войны Радзивиллам принадлежали 32 пояса, 16 из которых были подлинно слуцкими. В начале 1940 года пояса были переданы в Государственную картинную галерею БССР. Весной того же года в Москве должна была состояться Декада белорусского искусства. Среди основных выставлявшихся там экспонатов оказались и пояса из радзивилловской коллекции, к которым были присоединены еще 2 пояса из минского исторического музея.
Тогда же в Москве, вероятно, для иллюстраций к лекции в Третьяковской галерее сотрудника минской галереи Сендера Палееса, было сделано 23 фотографии с изображениями поясов. Эти фотографии были недавно обнаружены в библиотеке-архиве Научно-исследовательского института художественной промышленности Министерства местной промышленности России белорусской исследовательницей Ольгой Лобачевской.
По окончании выставки пояса вернулись в Минск. И тут грянула Великая Отечественная война. Накануне захвата гитлеровцами Минска тогдашний директор Государственной картинной галереи БССР Николай Михолап приказал прибывший из Москвы и еще не распакованный ящик со слуцкими поясами спрятать (по одной из версий) в подвале. Согласно другому варианту ящик замаскировали среди дров для отопления. Не получив ни одной машины для эвакуации ценностей и предполагая быстрый разгром фашистских войск, Михолап закрыл галерею и отправился в эвакуацию.
В 1944 году Николай Михолап вернулся в Минск уже в должности руководителя республиканской художественной промышленности, а директором Государственной картинной галереи БССР стала Елена Аладова. Понятно, что в лежавшем в то время в руинах Минске у нового директора галереи было много забот. Версия о вывозе ценностей галереи в Пруссию была принята как очевидная и расследованием судьбы коллекции слуцких поясов никто не стал заниматься. Она была включена в "Опись экспонатов Государственной картинной галереи Белорусской ССР, похищенных и уничтоженных фашистской армией в 1941-1944 гг."
"А не могла ли в безвременье, перед самой оккупацией или в начале ее, оставшаяся в Минске хранительница фондов Конопацкая спрятать пояса так, что они не попали в руки немцам? - предполагает Адам Мальдис. - Я не раз слышал версию, притом от разных людей, что ящики с поясами перенесли в один из подземных ходов, которых, по различным сведениям, полно под Минском. Мол, туда, где начинался ход, под галереей или рядом с ней, потом упала бомба и на некоторое время либо навсегда сделала поиски невозможными". Такую мысль поддерживает и белорусская исследовательница Елена Карпенко, допуская, что после войны пояса могли попасть в один из музеев России или Украины.
Найденные Ольгой Лобачевской фотографии поясов, выставлявшихся в Москве в 1940 году, дали надежду на возможное возвращение их в фонды белорусских музеев. Как отмечалось раньше, каждый слуцкий пояс оригинален и не имеет аналогов, следовательно, если хотя бы один из поясов радзивилловской коллекции оказался включен в какой-либо каталог, он будет найден. На сегодняшний день сотрудниками Национального художественного музея был оформлен запрос в информационное подразделение в Санкт-Петербурге Центра сохранения культурного наследия имени Николааса Витсена. В этом центре в свое время была создана база данных похищенных и утраченных художественных ценностей. К сожалению, пока эти действия не принесли никаких результатов.
Но поиски продолжаются. Оно и понятно, ведь для Беларуси слуцкие пояса - это не просто визитная карточка, это истинный предмет национальной гордости, который хранит в себе частичку нашей общей души.