Сегодня впервые заметила, что ягоды на рябине во дворе уже совсем красные. Скоро сентябрь. И дожди. Хотя дождей и теперь хоть отбавляй, а вот в Греции сейчас… И я вдохновенно перелистываю странички своего «Греческого дневника». Да, в Греции сейчас плеск морских волн смешивается с несмолкаемым треском цикад, пахнет смолой и солью, и на маленьких оливах с круглыми кронами зреют зеленоватые и продолговатые плоды. Оливки... Наверное, стоило бы описать каждый день пребывания в этой чудесной стране. Каждый из 12. Но я возьму лишь самые яркие впечатления, чтобы не утомлять читателя.
О белых камнях, «парящих» монахах и храмах Акрополя
День 5-й
Раннее утро. Море спокойно, и вода сегодня особенно прозрачная, бирюзовая. Я плыву, и по дну бежит золотая сетка от солнечных лучей, а по ней, словно большая черепаха, медленно ползет моя тень…
Днем еще с несколькими туристами едем в удивительное место под не менее удивительным названием Вурвуру.
«Вурвуру» – пробую слово на вкус. Неуклюжее, словно все в острых колючках, оно ворочается на языке.
– А что это значит? – интересуюсь у водителя.
– Старинное женское имя. Но так уже давно никого не называют.
Ну, надо же!..
Вот и поселок. Он весь состоит из небольших аккуратных вилл и отелей. Подъезжаем к пляжу. Высокие сосны, лазурное море и гигантские белые камни, похожие на застывший сливочный крем. А вдали виднеется Афон – та самая монашеская республика, куда спасающаяся братия не пускает женщин…
Местные говорят, что зимой в белых камнях бывает особенно много кальмаров и осьминогов. И на них охотятся, а потом продают в рестораны…
К сожалению, подойдя ближе, обнаруживаем, что камни сплошь покрыты надписями. Лет через тысячу они станут находкой для археологов, но сейчас это проявление человеческой грамотности и бескультурья раздражает… Впрочем, надписи сделаны, кажется, углем. Может, еще отмоются…
И все же настоящую красоту сложно испортить. Даже таким варварским способом. Здесь хочется сидеть долго-долго. И думать. Неторопливо. Пожалуй, даже неважно, о чем – о дальних берегах или об осьминожьих щупальцах на твоей тарелке. Позу мыслителя придумали греки. И теперь понятно, почему…
Полдень давно миновал. Вечер подкрадывается исподволь. Вода, расплавленный шоколад, мягко обнимает меня за плечи. Водитель с берега кричит, что «пора домой». А мне жаль отпускать день. Хочется допить его весь. До капельки. Как вино из бокала на высокой ножке.
Позже, в любимой таверне на причале вежливый и незаметный официант ставит передо мной такой бокал. Холодный, он тут же покрывается испариной, капельки ширятся, стекают струйками на скатерть. Неспешное счастье. И я смотрю на почти идеально круглую луну над горизонтом, на синие горные хребты, протянувшиеся цепью вдали, на темный силуэт Черепашьего острова…
День 6-й
Я сошла с ума. Я взяла экскурсию сразу на два дня. Это долго и утомительно. Это дорого. Это трудно чисто физически. Но… Но разве можно побывать в Греции и не увидеть Афины? А Метеоры? Это невероятное место, именуемое неофициальным восьмым чудом света… Одним словом, еду.
К 9.00 утра добираемся до Олимпа и останавливаемся в придорожном кафе. Сегодня впервые пошел дождь. Горы окутаны дымкой. Мы сидим под тентом и потягиваем крепкий и ароматный напиток, который наш экскурсовод Алина ласково зовет «кофечко».
Затем уже без остановок добираемся до иконописной лавки. Кстати, греки очень религиозны. Оно и неудивительно: Византия – колыбель христианства. Лавка небольшая. Помимо икон, здесь продается огромное множество сувениров: бронзовых и алебастровых статуй, серебряных шкатулок и украшений, но главное, конечно, они – иконы.
Хрупкая светловолосая девушка, на хорошем русском языке рассказывает, как создается настоящая икона.
Оказывается, существует что-то вроде ручного конвейера – живописец рисует образ сразу на нескольких холстах.
«Правильная» икона пишется только натуральными красками. Их делают из дробленых цветных камней с добавлением яйца и уксуса. Дальше наступает очередь сусального золота, которое представляет собой очень тоненькую фольгу. Ее приклеивают специальным клеем. Но это еще не все: чтобы икона действительно обрела силу, ее нужно «намолить» (т.е. определенное время совершать над ней молитву). Причем процесс намаливания должен занимать столько времени, сколько ушло на написание. Вот почему некоторые образа изготавливаются около двух лет. Нужно ли говорить, что такие иконы стоят баснословно дорого?
После сувенирной лавки едем прямиком до Метеор. Беру свои слова обратно. Я не сошла с ума. Потому что только ради этого места, вызывающего одновременно трепет и восторг, стоило преодолеть весь длинный и сложный путь, оставив на время море и пляж.
Вообще название Метеоры происходит от греческого μετ?ωρα — «парящие в воздухе». И оно полностью себя оправдывает: на высоких, отвесных скалах, взмывающих к самому небу, каким-то непостижимым образом разместились монастыри. Они действительно словно «парят в воздухе». И они, что удивительно, действуют.
Кстати, фантастическую красоту этих мест оценили и создатели легендарной «Бондианы» – пейзажи Метеор можно увидеть в фильме «Только для ваших глаз».
Впервые монахи здесь появились примерно в X веке. С тех пор они жили на скалах всегда. Некогда монастырей было целых 24, сейчас осталось только 6. Самым знаменитым монахом Метеор был некто Афанасий, который в 1334 году пришел сюда со святой горы Афон (откуда он вынужден был бежать из-за нашествия корсаров). Именно он впервые сформулировал правила проживания монахов на Метеорах, собрав 14 братьев из близлежащих монастырей.
Измерено, что скалы возвышаются над уровнем моря на 600 метров. И, как предполагают ученые, они сформировались примерно 60 миллионов лет назад. В те далекие времена здесь плескалось доисторическое море, которое и вымыло из твердой породы исполинские «столбы».
Мое самое первое (и, пожалуй, самое сильное и оглушительное) впечатление от Метеор – обзорная площадка. Это крохотный пятачок скалы, не огороженный ничем. Невероятная и ужасающая красота. Как на ладони раскрываются горы, и по ним карабкаются монашеские постройки. Стоишь на самом краю, ветер треплет юбку и волосы, и как-то особенно остро ощущаешь в себе биение жизни и желание жить.
По узкой-узкой лестничке мы поднимаемся к монастырю Святого Николая. Жарко. Сверху до меня доносятся голоса:
– Вот он где, монастырь-то. Далека путь-дорожка…
– Это путь к Богу…
И действительно, обитель маячит высоко-высоко вверху. И пока взбираешься к ней, дорога кажется бесконечной.
Кстати, ступеньки к монастырям Метеор проложили только в 20-х годах прошлого века. А раньше монахи могли попасть в свои жилища лишь по подвесным лестницам. Другой вариант – специальные сетки, в которых людей, провизию, стройматериалы (и прочие полезные грузы) поднимали при помощи лебедки. Такие корзины-лифты есть и сейчас. Но желающих рискнуть, кажется, уже нет…
Сейчас в монастыре Святого Николая живут лишь два монаха. Встают они еще до рассвета, совершают омовения и с первыми лучами солнца приступают к утренней молитве. Сутану монахи Метеор надевают во время пострига и больше не снимают никогда. Время послушничества длится у них 3-4 года, и лишь затем новоиспеченный брат может претендовать на монашество.
Когда в монастыре кто-то умирает, его хоронят без гроба, в саване. А через три года останки… извлекают. По цвету костей монахи судят о праведности усопшего. Кости должны быть желто-коричневыми; если же они белые, то умерший почил во грехе. Но самое страшное, если на скелете сохранились остатки плоти. О таких покойниках затем молится весь монастырь – считается, что усопший при жизни совершил нечто страшное, чего простить не может даже Бог.
Горный воздух горьковат и доверху наполнен солнцем – так что кажется, его можно пить, а не вдыхать. И пить хочется вволю.
Мы входим в полутемную прохладу монастыря, попадаем в крохотную церковь, где все стены сплошь покрыты фресками XVI века. Удивительно яркие краски, удивительно прекрасные лики. Жаль, внутри нельзя фотографировать… Зато снаружи, с высокой площадки, где расположен монастырь, – сколько угодно!
Снова автобус. По извилистой, серпантинной дороге мы взбираемся все выше. От перепадов давления закладывает уши. Пропасти, то справа, то слева, щелкают зубами. Мне уже не страшно – человек привыкает ко всему. Я смотрю на красоту по сторонам и стараюсь запомнить каждую черточку: лес, щетинящийся почти на отвесной скале, желтые пшеничные поля далеко внизу, домишки с красными, черепичными крышами. Запомнить, чтобы потом эти теплые воспоминания, пропитанные щедрым солнцем Эллады, извлекать на свет в особенно промозглые дни. Извлекать, согреваться ими и улыбаться…
Вот и Афины. В город мы попадаем на излете дня. И тут, оказывается, нас ждет небольшой сюрприз – ночная экскурсия по Афинам (за доп. плату, конечно, но кто ж в таких случаях думает о деньгах?).
Самое первое впечатление о ночной и древней столице Греции – уплывающие из порта корабли. Мы стоим у причала и смотрим, как они, огромные, словно дом, медленно и важно уходят в темноту. Туда, где открытое море. К острову Крит. Хочется махать им вслед или даже закричать что-нибудь на прощание. Я и помахала. И какой-то человек на корабле тоже приветственно вскинул руку. Два живых существа, две судьбы соприкоснулись и тут же разбежались, чтобы больше не встретиться никогда. Корабль уплыл, волны у причала улеглись. Целый ритуал…
Потом мы едем ко Дворцу греческого парламента и смотрим, как он, большой, в обрамлении колонн, плывет сквозь ночь. А над ним летит луна.
Следующее в программе – старое здание Афинского университета на проспекте с труднопроизносимым названием Панепистимиу. Этот университет вместе с Национальной библиотекой и Академией Афин входит в так называемую «Афинскую трилогию». Все три здания были построены в XIX веке.
А дальше происходит нечто совершенно невероятное – мы идем смотреть на ночной Акрополь. Сначала пересекаем оливковую рощицу, залитую лунным светом, а затем принимаемся карабкаться на древние развалины, расположенные рядом с Парфеноном. Камни, отполированные тысячами ступней, так и норовят выскользнуть из-под ног, но мы все же упорно ползем вверх, чтобы, достигнув вершины, замереть от немого восторга: вот он, Акрополь, город, где рождалась и вызревала история человечества! Сейчас он словно парит над землей, залитый огнями подсветки. И мы глядим на него из темноты...
Обрыв. А за обрывом – ночные Афины, мигающие сонными огнями. По всей площадке рассыпаны влюбленные пары. Они сидят, целуются на самом краю. И теплая ночь, напоенная запахом дикого миндаля, обнимает их…
Наша Алина (экскурсовод) принесла с собой лукум, козинаки и красное вино. Мы едим сладости, запивая их терпковатым, ароматным напитком, и в этом есть самое настоящее волшебство…
День 7-й
Утро. Солнце лучит Афины. Мы направляемся к Парламентскому дворцу смотреть смену караула. По дороге узнаю, что во время Второй мировой Греция сражалась с Германией целых… 28 дней. Алина говорит об этом с гордостью. Да, вот так. Греки умеют гордиться своей страной и своими людьми. В любых ситуациях…
За окнами автобуса пролетает парк Отто Баварского (XIX век). История его создания такова: юный король, которому на ту пору было всего 17 лет, приказал собрать деревья со всех стран. И сейчас это один из прекраснейших парков Европы, где можно увидеть более 6000 растений.
Вот и дворец. По широкой площади важно гуляют голуби. Часовые, вытянувшись в струнку, стоят у своих будок. Вообще смена караула у Парламентского дворца – это что-то сродни театральному представлению. Интересен уже сам наряд часовых: красная круглая шапочка с длинным черным хвостом, большое, тяжелое оружие со штыком, обтягивающие белые леггинсы и туфли с огромными черными помпонами. В определенное время часовые приходят в движение: высоко вскидывая ноги, они печатают шаг по площади, словно фигурки в старинных часах. В одну строну, затем в другую. И, наконец, замирают неподвижно, как статуи.
Теперь музей. А если точнее, Национальный исторический музей Греции. Прежде чем попасть внутрь, изумленный посетитель прямо у себя под ногами видит руины возрастом в несколько тысяч лет. Они под стеклом, которое служит полом у входа.
Жаль, но внутри фотографировать нельзя. И я стараюсь как можно лучше запомнить все, что вижу. Невероятно: древнегреческие статуи сделаны настолько искусно, что кажутся живыми. Можно рассмотреть выражения лиц, складки одежды и даже маленькие грузики, которые цепляли на края туники, чтобы создать живописную драпировку.
Чудесны улыбки мраморных дев – легкие, чуть лукавые. Кстати, древнегреческие аристократы (и особенно аристократки) никогда не показывали зубы, улыбаясь. Это считалось неприличным. Этикет также предписывал прятать от солнца лицо. Незамужние гречанки ходили с распущенными волосами, а замужние – делали высокие прически.
Вот, наконец, и гвоздь программы – Акрополь. Прямо на ступенях спит огромная собака (вообще такое поведение характерно для греческих собак – они спят, развалившись, в самых неподходящих местах), и ее обтекает нескончаемый людской поток.
Мы проходим театр Диониса. Сейчас он лежит почти в руинах. Считается, что это один из древнейших театров мира, основанный в V веке до нашей эры. Выступления здесь происходили дважды в год – во время Малых Дионисий и Великих Дионисий. А в римский период, в I веке нашей эры, на этой сцене уже лилась кровь – во время гладиаторских и цирковых представлений…
Еще один театр – Одеон Герода Аттического. В 165 году нашей эры Герод Аттический построил его для своей жены Региллы. Удивительно, но до наших времен Одеон дошел почти неперестроенным – исчезли только статуи в нишах и мраморная облицовка. И что еще более удивительно, здесь до сих пор идут театральные представления…
Колонны, колонны, величественные статуи… И кажется, в несмолкаемом треске цикад можно уловить звон заздравных чаш, что поднимали во время расточительных празднеств, и звон оружия, оглашавший окрестности, когда нападали враги. Трудно сказать, когда именно начали строить первые сооружения на Акрополе. Но в микенский период (XV – XIII века до нашей эры) это уже была укрепленная царская резиденция. Кстати, Акрополь – это и есть крепость, цитадель. Были они во всех крупных древних городах, но больше всего прославился именно афинский.
За долгую историю храмы Акрополя не раз перестраивались и даже меняли «вероисповедание». Так, Парфенон, изначально посвященный покровительнице города богине Афине-Девственнице (и около тысячи лет просуществовавший в таком статусе), в византийские времена стал православным кафедральным собором Пресвятой Богородицы. А в XV веке, когда Грецию завоевали турки, в Парфеноне разместилась мечеть…
Сейчас здесь нет действующих святынь. Акрополь – это место паломничества миллионов туристов. Нескончаемо текут человеческие реки, и над ними высятся колонны и стены, полуразрушенные, но все равно прекрасные и изящные…
Вволю нагулявшись по Акрополю, спускаемся вниз, по извилистой, старинной Афинской улочке. Живописные домишки сплошь покрыты граффити и увиты диким виноградом.
(ФОТО 54, 55, 56)
Последнее впечатление от Афин – метро. При его строительстве рабочие случайно обнаружили… первый в истории человечества водопровод, возраст которого – более 5000 лет. Дальше – больше. Было найдено древнее захоронение и множество керамики. В итоге водопровод и могилу закрыли стеклом, керамику выставили в специальных стеклянных витринах – и ву а ля! Теперь в метро можно ходить, как в музей.
Не бей лежачего. Не беги за своим врагом. Не подставляй врагу спину. По таким правилам жили древние спартанцы… Едем домой. И о спартанцах нам рассказывают не случайно. Мы проезжаем знаменитое Фермопильское ущелье. В 480 году до нашей эры именно здесь 300 спартанцев под предводительством царя Леонида вышли на защиту Греции. Два дня они противостояли несметной армии персидского царя Ксеркса и были перебиты все до одного. А спустя примерно сутки подвиг спартанцев разделили 700 феспийцев. Вот они, памятники спартанцам…
… и феспийцам.
Близится вечер. Солнце уже готовится упасть за горизонт. Мы снова сидим в придорожном кафе и пьем «кофечко». Гладкое, тихое, лежит чуть поодаль Эгейское море, и синим драконьим хребтом рисуется остров Эвбея. У острова – своя легенда. Именно с него нырнул в море и погиб Аристотель. Он хотел понять, почему каждые 6 часов меняются течения, и почему образуются водовороты. Как знать, может, и понял…
Дальше едем без остановок уже до самого отеля. Огромным красным шаром маячит в окне луна, и мерное покачивание автобуса убаюкивает. Завтра будет новый день. И море, и цикады…
Окончание следует…