Анна БОДЯКО, Фото Сергея Плыткевича
Маршруты многих моих приятелей, из года в год предпочитающих спокойные и размеренные поездки по Европе, нередко приводили меня в изумление: разве можно не мечтать отправится в далекую точку планеты, где отличается все: климат и архитектура, запахи и вкусы, люди и их обычаи, религия и стиль жизни? Одна знакомая, вернувшись из путешествия по Юго-Восточной Азии, восторженно рассказывала: «Таиланд – это феерия, сказка, волшебство, ты обязательно должна там побывать – даже если тебе придется идти пешком!» «Идти пешком» в страну специй, цветов и улыбок мне не пришлось: Туристическое представительство Таиланда в Москве любезно предоставило возможность принять участие в ознакомительном туре по отдельным регионам Королевства.
Город ангелов – совсем не Лос-Анджелес
Таиланд ошеломляет неискушенного фаранга сразу же после выхода за пределы оснащенного кондиционерами здания аэропорта. Сначала – климатом, таким влажным и жарким, что кажется, будто находишься в бане. Потом – пышной тропической растительностью и рядами кокосовых пальм вдоль хайвэев. А дальше путешественника, еще не пришедшего в себя после долгой дороги, шокируют уже контрасты Бангкока, который, кстати, и не Бангкок вовсе: тайцы называют свою столицу Крунг Тхеп, что в переводе означает «город ангелов» (впрочем, официальное его название столь длинное, что его зачастую не помнят и сами тайцы).
Бангкок – это город, в котором блеск небоскребов из стекла соседствует с нищетой выстроенных вдоль каналов-клонгов лачуг, стоящих на покосившихся сваях, а спешащие по делам офисные работники в европейских костюмах – с буддийскими монахами, которые каждое утро вереницами идут по улицам, собирая подношение: еду, приготовленную жителями. Здесь то и дело сбивают с ног ароматы экзотических цветов, неопознанных тропических фруктов и предлагаемой на каждом шагу еды, которую готовят и употребляют тут же, на оживленных улицах. Питаться в таких импровизированных кафешках мне не доводилось (хотя местные, да и некоторые приобщившиеся к тайскому уличному общепиту иностранцы утверждают, что это вкусно и безопасно), и речь о тайской кухне еще впереди, а вот излюбленным напитком, спасающим от беспощадной азиатской жары, стало кокосовое молоко. Добывается это лакомство предельно просто: за каких-то 20 бат тайская девушка-продавец извлекает орех из контейнера со льдом, внушительным мачете отсекает верхушку, бросает туда трубочку – и можно наслаждаться прекрасным напитком, восхваляя плодородие тайской земли. К слову о плодородии и изобилии: местные фрукты – нечто не поддающееся описанию. Сочные, свежие, всех оттенков вкуса – я ела эти дары природы на завтрак, обед, ужин и в промежутках между ними, покупая фрукты у уличных торговцев, укладывающих свой нарезанный и готовый к употреблению товар в полиэтиленовые пакетики и снабжающих покупателя заостренной деревянной палочкой, дабы тому не пришлось лакомиться, хватая тропические дары немытыми руками. Из всего фруктового многообразия я опознала только манго, ананасы (маленькие и сладкие, совсем не похожие на те, что продаются у нас), папайю, арбуз и бананы (тоже очень отличающиеся от обитателей наших магазинов). Запомнила – «драконово яблоко», с виду похожее на азиатское строение, украшенное драконьими зубами, а внутри напоминающее свеклу с зернышками киви; а еще мангустин – этакий круглый «баклажан» с чесночными дольками внутри (есть нужно именно их, и, конечно, вкус этого фрукта ни разу не похож на чеснок).
Отдельного внимания заслуживает движение на улицах Бангкока, да и в Таиланде в целом. Оно, во-первых, левостороннее, а, во-вторых, в самом городе совершенно безумное: единственное, чего я, пожалуй, боялась в Таиланде – переходить дорогу. Местные автобусы напоминают грузовички с натянутым сверху тентом. В провинции же и вовсе популярны пикапы, в кузов которых набивается порой человек 10, причем пассажиры такого транспорта, защищаясь от солнца, закутываются обычно с головы до ног, обматывая тканью даже лицо – тайцы вообще маниакально озабочены белизной своей кожи, здесь даже косметика обязательно окажется с отбеливающим эффектом.
Возле заправок и на оживленных перекрестках в провинции между рядами машин ходят девочки и мальчики, предлагающие веночки из живых цветов в качестве украшения для автомобиля. А на улицах Бангкока между такими же рядами машин лихо проносятся мотоциклисты, с виртуозной ловкостью объезжающие пробки. Мое же падкое до экзотики сердце навсегда покорили тук-туки – весело разрисованные трехколесные мотоциклы с местом для водителя впереди, деревянной скамеечкой для пассажиров сзади и неизменным тентом сверху. Однажды увидев это чудо инженерной мысли, я твердо решила перемещаться по городу только на тук-туках, игнорируя все прочие виды транспорта, включая комфортные и оснащенные кондиционерами такси, хотя стоять в пробке на тук-туке – испытание то еще. Многие водители тук-туков, как, кстати, и мотоциклисты, закрывают лицо маской наподобие медицинской: уровень загазованности в мегаполисе очень высок.
Архитектурные памятники города сосредоточены большей частью по берегам реки Чао Прайя. Именно здесь находится старейший Храм Лежащего Будды – Ват По – с колоссальным изваяние лежащего Будды длиной около 50 метров и высотой 15 метров, Большой Королевский Дворец со знаменитым Храмом Изумрудного Будды, который подобен московскому Кремлю: на путешественника, не отметившегося у стен этой достопримечательности, будут косо поглядывать как местные жители, так и ожидающие на родине приятели и знакомые. Список храмовых комплексов, украшающих берега Чао Прайя, несложно продолжить: тут, например, расположен Храм Утренней Зари Ват Арун, днем и издалека кажущийся бело-серебряным. Кстати, любоваться архитектурными шедеврами можно и проплывая по самой реке: каждые полчаса от станции Тха Тиан, находящейся за храмом Ват По, отправляются лодки, курсирующие по Чао Прайя и прилегающим каналам, из-за которых Бангкок называют порой «азиатской Венецией».
Вообще в тайской столице более 400 буддистских храмов; к религии здесь относились и относятся с большим почтением. Знакомиться с Бангкоком нужно в одиночестве, без туристических групп и шумных компаний – только таким образом можно хоть немного ощутить дух города. Я же, познакомившись с девушкой из Малайзии, покупавшей специи в местной лавочке под открытым небом, отправилась вместе с ней гулять по достопримечательностям Бангкока. «Арендовав» тук-тук, мы ездили от храма к храму, причем водитель, прекрасно владевший английским, помог разработать весьма насыщенный маршрут и запросил всего лишь 100 бат в час. С его помощью мы ощутили биение жизни в самом сердце города, посетили Мраморный Храм, построенный из белого итальянского мрамора, привезенного из Каррары; храм Ват По; Храм Золотого Будды, где впечатлили нас не столько колоссальные размеры статуи Будды из цельного куска золота (вес пять тонн и высота более 3 метров), сколько ее древность: возраст статуи – около 800 лет. Буддистские храмы – даже не самые древние, даже те, куда с упорным постоянством заглядывают туристы, – проникнуты гармонией, вековой мудростью и спокойствием. У статуи Будды лежат принесенные верующими лотосы и веночки из жасмина, курятся благовония, скользит по полу луч света, а ты сидишь и забываешь о времени, выпадая из суеты современного мира.
В Таиланде добрую улыбку вызывает милая местная традиция ставить «домики духов» возле каждого здания. Тайцы приносят туда фрукты, еду и цветы, зажигают благовония, стараясь снискать покровительство могущественных духов и искренне веря в их существование.
Находясь в тайской столице, нельзя упустить такую часть культурной программы как посещение театра. Поверьте, это будет отличаться от всего, что можно увидеть в наших широтах. Тайские театральные постановки поражают масштабностью и размахом. Так, шоу Siam Niramit иллюстрирует ни много ни мало историю Королевства со всем вытекающим отсюда многообразием красочных декораций и немалым количеством актеров, среди которых числятся даже… слоны. Кукольный театр не менее масштабен: одной куклой управляют три человека, постановки же нередко иллюстрируют эпизоды из фольклорного наследия.
Мост через реку Квай
Если Бангкок – это каменные джунгли с азиатским колоритом, то провинция Канчанабури – это погружение в дебри джунглей самых настоящих, тропических. Канчанабури, одноименная столица которой расположена всего в 130 км от Бангкока, – край нетронутой природы, национальных парков, водопадов, пещер и гор. Река, знаменитая по фильму «Мост через реку Квай», повествующему о событиях Второй мировой войны, притягивает всех, кто предпочитает уединение и аутентику шуму раскрученных курортов. Жить можно прямо на ее берегах, а то и вовсе на воде: здесь выстроены многочисленные отели всех мастей, сдают комнаты и местные жители. Некоторые гостиницы, представляющие собой стоящие на воде бунгало, предлагают полное слияние с природой и приобщение к старинному укладу жизни: в них отсутствует даже электричество. И, надо заметить, такой отдых весьма популярен у европейцев.
Живя у самой реки, в комнатах с почти нависающими над ней балконами, мы, конечно, не пренебрегали излюбленным развлечением «речных жителей» – прогулками на плотах. Это необычайно приятно: прохлада воды, создаваемый движением ветерок, защищающий от солнца навес из пальмовых листьев – и прекрасные виды тропических лесов, скал и неимоверной красоты водопадов, обрушивающихся прямо в реку. И если в первую вечернюю прогулку я радостно свесила ножки и болтала ими в мутных водах азиатской реки, и мои попутчики убеждали меня, что я непременно подхвачу редкую тропическую болезнь или буду съедена какими-нибудь тварями вроде южноамериканских пираний, то на следующий день всем желающим было предложено, надев жилеты, прыгнуть в воду и проплыть часть пути «вдоль по матушке Квай» самостоятельно, что мы с радостью и проделали. Правда, несколькими часами позже, скромной журналистской компанией арендовав у местных лодку с неизменным навесом и плывя к деревне монов (о них речь ниже), мы с ужасом заметили то ли варана, то ли небольшого крокодильчика, плывшего через реку. Впрочем, мы рассудили, что едва ли тайцы с их добротой и воспитанным буддизмом принципом непричинения вреда живому стали бы бросать несчастных фарангов в реку, где водятся злобные и опасные зверюги.
Во всяком случае, с нами абсолютно ничего не случилось, и в деревню монов мы прибыли в целости и сохранности. Моны – малочисленный родственный кхмерам народ, пришедший из соседней Бирмы и сохранивший свой уникальный язык, обычаи и культуру. В поселении сохранился традиционный уклад жизни монов, есть своя школа, где под открытым небом босоногие детишки под присмотром учительницы приобщаются к свету нехитрых знаний, есть здесь слоны и даже свой храм и буддистский монастырь, состоящий из 4 монахов и живущей на их попечении прихрамывающей кошки. Всем, кто доберется до монастыря, рекомендую зайти внутрь расположенной на его территории ступы (в Таиланде такие сооружения именуются «чеди»): росписи там, хотя и не могут похвастаться древностью, потрясающе красивы.
Пребывание в провинции Канчанабури ознаменовалось для меня близким знакомством с тайской кухней, заключавшемся в посвящении в тайны кулинарного мастерства. Для начала несколько слов о самой кухне. Она, во-первых, невероятно разнообразна и изобильна: климат этого края позволяет собирать несколько урожаев в год, а в тайском языке отсутствует даже само слово «голод». Основное блюдо здесь, конечно же, рис, носящий имя «кхао». Все остальное – мясо, овощи, рыба – называется «кап кхао», то есть «то, что едят с рисом». Популярны также рисовая лапша и морепродукты, а кокос и лемонграсс – неизменные составляющие большинства здешних кулинарных изысков. Ни для кого, пожалуй, не секрет, что тайская кухня невероятно острая: даже сами тайцы тушат пожар своих блюд, заедая их рисом, а уж несчастны фаранги, отведав подобных кушаний, и вовсе меняются в лице и бросаются запивать съеденный огонь водой, соком и всем, что попадется под руку (действия, кстати, совершенно бессмысленные: помогает в этом случае только рис). Остроту местной кухни и любовь тайцев ко всевозможным приправам и огненным специям хорошо иллюстрирует поговорка, гласящая, что «чили – это Таиланд, а Таиланд – это чили». Я же, единственная из нашей компании бледнолицых, не только не менялась в лице, отведав супчика Том Ям Кунг с креветками, специями и травами, не запивала его водой и не заедала рисом, но и радостно шла за добавкой, чем настолько впечатлила владельца отеля, что была приглашена к поварам, посвятившим белорусскую любительницу острых блюд в тайны мастерства и показавшим весь процесс. Могу похвастаться, что мастер-класс я запомнила и даже успела до отъезда закупиться необходимыми специями – правда, домашние и друзья не оценили моих умений, не пожелав отобедать жидким огнем.
Еще одно яркое впечатление Канчанабури – общение со слонами. Слон в Таиланде – символ Королевства и символ нации, животное это пользуется здесь огромным почетом. Изображения слонов можно встретить на эмблемах знатных родов и многих королевских наградах, высшей же наградой государства считается «Орден Белого Слона». Слоны-альбиносы, кстати, являются собственностью Королевской семьи; все появившиеся на свет «белые» слоны немедленно доставляются в Бангкок, где их представляют Его Величеству и оказывают соответствующие почести.
В лагере слонов Saiyok всем желающим предлагается проехать на столь почитаемом в Таиланде животном, усевшись на скамеечку позади погонщика. Я же перевыполнила план, поменявшись с погонщиком местами, взобравшись на шею этого умнейшего создания и стараясь освоить управление столь необычным «транспортным средством». А пока я привыкала к новой роли, руководивший «соседним» слоном таец с удалым видом распевал: «Ой мороз-мороз, не морозь меня, моего слона..» – то ли набравшись подобного фольклора у заезжих русских, то ли вспоминая годы учебы в России. Вероятнее, пожалуй, второй вариант, потому как «руссо туристо» в этой области страны гости пока не столь уж частые.
Прекрасная возможность расслабиться после подобных экспериментов – термальные источники и spa-процедуры в долине Rock Valley на берегу все той же реки Квай. Rock Valley, первыми клиентами которой мы стали, – это бассейны с водой разной температуры и экстрактами всевозможных растений. Нас же привел в восторг бассейн с маленькими рыбками, бросающимися на несчастных фарангов и принимающимися покусывать своих жертв, снимая ороговевшие частички кожи. Такая процедура, говорят, очень полезна. Посетителей Rock Valley, кстати, еще на входе переодевают в саронги, поят кокосовым молоком и увешивают гирляндами орхидей. Таиланд вообще «страна цветов»: лотосы, жасмин, орхидеи и другие изысканные творения природы с неизвестными европейскому уху названиями продаются на улицах тайских городов, обочинах дорог и заправках, украшают храмы и «домики духов», машины и магазины.
Канчанабури, помимо природных красот, знаменита своей военной историей: здесь находится печально известная железная «Дорога Смерти» , которую в период Второй мировой войны по приказу японского командования вручную строили австралийские и европейские военнопленные, тысячами умиравшие от голода, тропических болезней и тяжелого климата джунглей. Интересующиеся военной историей могут отправиться в военный музей Jeath в столице провинции или Музей Второй мировой войны. Получить представление о нечеловеческих условиях строительства можно приехав на самый тяжелый участок дороги – перевал Hell Fire. Вообще же впечатление от посещения этих мест довольно странное: мы настолько привыкли, что Вторая мировая – неотъемлемая часть истории белорусской, что, сталкиваясь с эхом той же войны в тропических джунглях Таиланда, начинаешь ощущать себя почти на родине.
Есть в Канчанабури и места, способные порадовать любителей старинной архитектуры и культурного наследия. Так, например, в городке Накхон Патхом расположена одна из главных святынь Таиланда – ступа Пра Патхом.
Неподалеку от реки Квай находится и одно из самых колоритных мест – плавучий рынок Damnoen Saduak, расположенный на системе каналов и функционирующий по весьма оригинальному принципу: лодка-покупатель подплывает к лодке-продавцу, приценивается к нехитрым товарам: треугольным соломенным шляпам, зонтикам из бумаги, маслам, шелку, специям, фруктам, готовящимся прямо в лодках сладостям. Мы погрузились в одну из лодок и попытались проникнуться азартом торговли. Впрочем, покупатели из нас получились не самые лучшие: мы впитывали азиатский колорит, смотрели по сторонам, сворачивали из канала в канал – и почти не уделяли внимания самому товару и ценам, ощущая себя скорее в музее, чем на рынке.
Берег восходящего солнца
Местом свидания с океаном стал для меня Хуа Хин – старейший и один из самых известных курортов Таиланда, находящийся на берегу Сиамского залива, в 200 км от Бангкока. Расположенный на противоположном Паттае берегу залива, Хуа Хин отличается от столь популярного у нас места отдыха и своей атмосферой: Хуа Хин – это респектабельность, спокойствие и национальный колорит в противовес шуму и интернационализму Паттаи.
Даже если несколько удалиться от пляжей с белым песочком (что мы и сделали, проведя у моря всего пару часов: очень уж хотелось посмотреть как можно больше), близость океана будет ощущаться и в пахнущем солью воздухе, и в ассортименте блюд в местных кафешках, являющих собой рай для любителей морепродуктов. Кстати, Хуа Хин и расположенный в 25 км Ча-ам обращены к востоку и могут по праву называться «берегами восходящего солнца».
Об уровне курорта красноречиво говорит и тот факт, что Хуа Хин является официальной резиденцией королевской семьи. Он был «открыт» королем Рамой Седьмым, построившим здесь дворец Клай Вангвон, что в переводе означает «вдалеке от беспокойств» – название, как нельзя лучше передающее атмосферу этого уголка.
А в нескольких километрах севернее Хуа Хина находится популярный у туристов дворец из тикового дерева – Марукхатайаван, построенный по проекту итальяских архитекторов в 1923 году. Дворец представляет собой утонченную композицию из зарешеченных помещений и веранд с сохранением правильных геометрических пропорций.
Еще одна достопримечательность региона – пещерный храм Кхао Луанг, расположенный в Петчабури, бывшем одним из главных городов периода Аюттаи. Чтобы увидеть это священное для буддистов место, наша журналистская компания проснулась ни свет ни заря, отказавшись даже от намерения окунуться напоследок в воды Сиамского залива. Ранний подъем, разумеется, стоил того: величие и спокойствие храма, спрятанного в горах, добраться до которого можно лишь спустившись по долгой каменной лестнице, на ступенях которой остались углубления – следы ног многочисленных верующих. Храм состоит из пяти просторных пещер с неизменными статуями Будды – их здесь 17, есть и отдыхающий Будда, – лотосами и благовониями. На подступах к храму живет огромное количество обезьян, весьма наглых, а порой и агрессивных. Этим недружелюбным созданиям ничего не стоит стащить какую-нибудь вещицу у зазевавшегося, а то и покусать беспечного гостя. Кстати, на крыши останавливающихся у храма машин тайцы кладут плюшевых крокодилов. Эти повергшие нас в недоумения действия местные жители объяснили тем, что игрушечные крокодилы призваны охранять автомобили от панически боящихся хищных рептилий обезьян. Средство, впрочем, показалось нам малоэффективным: на наших глазах мартышки бегали по крыше микроавтобусика, пренебрегая «опасной» игрушкой, и даже презрительно теребили плюшевого крокодила. Стоит, к слову, заметить, что обезьяны, столь нагло ведущие себя на прилегающей к храму территории, в само священное место никогда не заходят.
Хуа Хин стал для меня еще и местом знакомства с таким окруженным всевозможными легендами и домыслами искусством, как тайский массаж. «Невозможно уехать из Таиланда, не испробовав на себе тайский массаж», – твердила я каждый день, и все же откладывала этот опыт «на потом». «Встреча с прекрасным» настигла меня, гуляющую по вечерним улочкам Хуа Хина, весьма неожиданно. Проходя между лавками с шелком, маслами и замысловатыми украшениями, я наткнулась на вывеску, обещавшую круглосуточные сеансы традиционного массажа. Подойдя к двери заведения со скромным желанием ознакомиться с ценами и мыслью о том, чтобы вернуться сюда на следующий день, перед возвращением в Бангкок, я была в ту же минуту «захвачена» нежно журчавшими по-английски улыбчивыми тайками. И вот я уже внутри салона, пью принесенный мне ароматный чай, объясняю, что хочу попробовать самый что ни на есть традиционный тайский массаж и на вопрос «man massage?» отчаянно мотаю головой, бормоча «no, lady massage». А когда улыбчивая тайка начинает мыть мне ноги в воде с цветами орхидей и ломтиком лайма, я, смутившись, и вовсе теряю остатки дара речи и движений. После приветствий и чаепития предлагается подняться по узкой, кажущейся игрушечной, лестнице на второй этаж – в затемненное помещение с легкими раздвижными ширмами, напоминающими японские, за которыми владеющие древними секретами искусники возвращают здоровье и бодрость своим клиентам. Посетителям необходимо переодеться в широкие штаны и рубашку: буддистская этика не предполагает вид обнаженного тела (как тут не вспомнить нелепые домыслы о тайском массаже, бытующие у наших соотечественников, нередко путающих его с тельным массажем, эротическим, а то и вовсе Бог знает с чем). А дальше… «Когда в Сиаме кто-то заболевает, он начинает с того, что отдает на растерзание свое тело тому, кто в этом искусен. Этот искусник набрасывается на тело больного, топча его ногами», – писал в XVII веке французский посланник при королевском дворе в Таиланде. И действительно, тайская искусница сгибала и разгибала меня, скручивала почти что узлом, нажимала на какие-то точки локтем и кулаком, время от времени спрашивая, не больно ли мне. Надо отдать должное мастерам массажа: за секунду до того как несчастная жертва готова взмолиться о пощаде, ее милостиво отпускают, на время ослабляя хватку. Процедура, совсем не похожая на предваряющие ее чаепития и омовения ног! Но легкость, какая-то «воздушность» всего тела и прекрасное самочувствие после стоят этих испытаний. По окончанию сеанса сотрудницы салона любезно вручили мне фрукты – вероятно, в награду за мужество.
Храм Утренней Зари в Бангкоке – Ват Арун – я посетила вечером, почти ночью, прощаясь с Таиландом. Наслышавшись рассказов о его великолепии у не успев посетить его раньше, я вдруг осознала, что не могу уехать, не побывав хотя бы у стен храма. И вот глубоким вечером я мчалась почти через весь город, чтобы увидеть столь манившее меня место. Храм, разумеется, был уже закрыт, но каким-то чудесным образом охранник согласился пустить меня на его территорию. Ват Арун, построенный в XVIII веке, раньше самого Бангкока, имеет черты кхмерской архитектуры и являет собой пример стиля Аюттаи. Я бы назвала его «азиатской готикой»: изящное и величественное строение из камня, украшенное замысловатой резьбой и мозаикой из керамики и фарфора, устремляется к небу, очаровывая и завораживая. И пусть подняться по каменным лестницам вверх и посмотреть на тайскую столицу с высоты Храма Утренней Зари в это время суток было невозможно, зато мне довелось общаться с монахом, напоившим меня прохладной водой (в Бангкоке жарко и душно даже ночью), пообещавшим в следующий мой приезд показать мне свою страну и заботливо посадившим меня в тук-тук, на котором я добралась до своего бангкокского пристанища, размышляя в дороге о том, что «следующий приезд» состоится, чего бы мне это ни стоило: попадая в эту страну, невозможно не поддаться ее очарованию.
Автор благодарит Туристическое представительство Таиланда в Москве за прекрасную поездку, полную открытий и впечатлений, и компанию «Сакуб» за возможность принять участие в ознакомительном туре.
* фаранг – слово, используемое тайцами для обозначения иностранцев европейской наружности