Анна БОДЯКО

В последнее время образ Грузии неразрывно связывается со словами "революция", "митинги", "беспорядки" и даже "война". Друзья и родные настойчиво отговаривали от поездки, и даже длительное пребывание в горах Чечни, предшествующее недельному визиту в Грузию, беспокоило их меньше. Мы же, открестившись от массовой истерии по поводу этой страны, составили программу "Грузия без политики" и отправились в "уголок, который Бог приберегал для себя". Так гласит древняя легенда.

Две столицы Грузии

Тбилиси, раскинувшийся на холмах по берегам реки Куры (по-грузински - Мтквари), гармоничен и живописен. Старые здания, бесконечные балкончики, увитые плющом и виноградом, грузинские дворики, кипарисы, рыночки и лавки со скучающими продавцами, сидящие у окон бабушки и днями играющие в нарды мужчины - Тбилиси предстал перед нами таким, и первая же фраза, которую я выдохнула, увидев город, звучала так: "Хочу здесь жить!" Впоследствии я повторяла эти слова чуть ли не в каждом грузинском городе.

Обязательно нужно увидеть Старый Тбилиси, это настоящий архитектурный рай с узкими улочками и чертами средневековой застройки, с храмами V-XIII вв.: церковь Анчисхати VI в.; возведенная на скале, нависающей над берегом Куры, церковь Метехи XIII в., где молилась некогда царица Тамара; храм Сиони, бывший до недавних пор главным храмом Тбилиси. Грузинская церковная архитектура простая, строгая и утонченная, без излишней мишуры. Заостренные купола, длинные узкие окна придают храмам изящество. В старом городе, помимо прочих радостей, нам довелось попасть на World Press Photo, проходившую на тот момент в Тбилиси, - и я не знала, на чем сосредоточиться: то ли на выставке, то ли на открывавшихся с террасы видах правобережной части старого города. Здесь, на высоких холмах, находится величественная цитадель Нарикала и знаменитые тифлисские бани, которыми восхищался еще Пушкин. На горе Мтацминда расположен еще и Пантеон, где хоронили известных в Грузии людей. Началом Пантеону послужила могила Грибоедова. В 1829 году Нина Чавчавадзе похоронила здесь мужа, Александра Сергеевича Грибоедова, убитого в Тегеране. "Ум и дела твои бессмертны в памяти русской, но для чего пережила тебя любовь моя", - написала она на его могиле. Нина хранила верность памяти мужа всю жизнь, отказав всем, делавшим ей предложение, в том числе и Лермонтову.

Лучший способ гулять по Тбилиси - просто потеряться и бродить по улочкам. Мы ходили так часами, не заметив, как начало темнеть. Сидевшая у открытого окна пожилая женщина, обращаясь ко мне, произнесла что-то по-грузински, - видимо, обманувшись цветом моих волос и вполне местными чертами. "Извините, не понимаю", - честно призналась я. "А, не понимаешь, генацвале? - последовал ответ. - Русская? Я всех люблю, грузин, русских.

Эта рыба гниет с головы, чуешь, к чему я клоню, генацвале? Тебе куда идти?" Это неизменное "генацвале", означающее "дорогой друг", мы слышали чуть ли не каждый день, и улыбка раскраивала наши лица от уха до уха. Внутренне краснея, я назвала проспект Руставели - других названий тбилисских улиц я на тот момент не помнила. Женщина долго и подробно расписывала нам маршрут, и мы послушно повернули в указанном направлении. Вот вам и политика.

Политика, впрочем, настигла нас на проспекте Руставели, где оппозиция проводила длительный и масштабный митинг, расставив множество клеток с добровольными "узниками". Клетки, видимо, призваны были метафорически сообщать о том, что Дания: простите, Грузия - тюрьма. Моя спутница инстинктивно схватилась за камеру (видео, хотя в контексте ситуации можно предположить иное значение), чем привлекла внимание бастующих. Оппозиционеры оказались людьми дружелюбными, пригласили поснимать утром и обещали обстоятельно рассказать, что к чему. Но рано утром мы спешили в Мцхету, так что Грузия действительно получилась "без политики".

В Тбилиси воображение наше поразило такое достижение капитализма, как платный лифт. Не бросишь монетку в специальный ящичек - лифт не поедет. Нино - чудесная девушка, у которой мы жили - заверила нас, что такая система действует во всех домах. Мы же, говоря себе, что в Грузии такого быть не может, предпочитали идейно ходить пешком. Зато звонки с городских телефонов бесплатны по всей стране.

По рыночкам Тбилиси можно просто бродить часами и вдыхать запахи: зелень, травы, пряности, специи, лимоны, соусы - все эти ароматы сбивают с ног. Мы и в самом деле ходили на рынок именно нюхать. Впрочем, пару баночек соуса ткемали все же увезли с собой. Название города (до 1936 года - Тифлис) проистекает от слова "тбили", что означает "теплый", и связано с горячими серными источниками. Присутствие этих самых источников, кстати, весьма ощутимо в районе станции метро "Авлабари" - тут сложно не заметить характерный запах "испортившихся яиц".

В тбилисском метро, как и в минском, две линии, связующие центр города со спальными районами, железнодорожными и автовокзалами. Проезд в нем стоит 40 тетр (около 0,25 доллара). Единственное неудобство - надписи на грузинском. То есть только на грузинском. Распознать на слух название нужной станции - задача тоже не из простых. Станцию Грмагеле мы искали по следующей схеме: напряженно вслушивались в голос диктора, несмотря на все усилия, доезжали до конечной, читали надписи на латинице (на конечных, в отличие от центра, станции подписаны еще и латиницей - логика не совсем ясна, но мы радовались и этому), вычисляли количество остановок до нужной нам, садились в поезд и дальше уже сосредоточенно считали. Впрочем, вскоре мы не только научились распознавать станции на слух, но и запомнили фразу "осторожно, двери закрываются:" - по-грузински, разумеется. И теперь, в минуты ностальгии и тоски по Грузии, произносим ее нараспев и жалеем, что не успели выучить чтонибудь более содержательное.

Мцхета - древняя столица Грузии (на тот момент Картлийского царства), находится в 20 км от Тбилиси, на слиянии рек Кура и Арагви. "Там, где, сливаяся, шумят, обнявшись будто две сестры, струи Арагвы и Куры:" - помните "Мцыри"? Действие лермонтовской поэмы разворачивается как раз здесь, в Мцхете. Отправлялись мы туда с Боржомского вокзала Тбилиси, почти на ходу запрыгнув в семичасовую электричку (каким чудом мы угадали, что электричка наша, непостижимо: все кругом на грузинском). Почти пустой поезд, едущий ранним утром между гор, и возвышающийся на скале монастырь Джвари, очередной повод умолять мгновение остановиться. Мцхета - маленький городок с частными домиками, где по улицам бродят коровы, а вдоль неасфальтированных дорожек растут маки. Примечателен же город древними храмами: главным собором Грузии Светицховели XI века и монастырем Джвари VI века.

Светицховели подкупает простотой и суровостью. Он окружен крепостной стеной, внутри которой находится сам храм и вспомогательные пристройки. Утренний Светицховели тих, безлюден и полон света. На стенах сохранились фрагменты фресок, у икон - принесенные прихожанами букетики сирени, жасмина, полевых цветов. Перед алтарем находится захоронение грузинских царей - в том числе основателя Тбилиси Вахтанга Горгасали.

До монастыря Джвари, стоящего на краю высокого утеса, добраться несколько сложнее: нужно переходить на другой берег реки, а потом взбираться по извилистой горной тропке. "Джвари" в переводе с грузинского - "крест", название это храм получил не случайно: существует предание, что именно здесь Нино Каппадокийская поставила Святой крест, знаменующий принятие Грузией христианства. На выезде из Мцхеты, на возвышении, стоит полуразрушенная крепость Армазисцихе, первые упоминания о которой относятся еще к I в. до н.э.

Уехать из Мцхеты было проблематично: написанное заботливой Нино слово "Гори" - а именно туда лежал наш путь - помогало слабо: попробуйте прочитать надписи на проносящихся мимо маршрутках, да еще и по-грузински! Местные жители русским не владели и лишь растерянно улыбались в ответ (русский язык в Грузии, кстати, знает далеко не каждый, и приходится порой общаться с помощью языка жестов. Предвидя колкости, добавлю: английский грузины знают тоже, скажем так, не сплошь и рядом). И все же, слыша упорно повторяемое слово "Гори", нас усадили в нужный транспорт - и мы отправились в края, где эхо войны и родина "отца народов".

На родине Сталина

Гори встречает приезжих своеобразно: памятник Сталину на площади у здания горсовета, центральная улица имени Сталина, музей Сталина - все эти анахронизмы призваны, видимо, подчеркивать тот факт, что родился Вождь как раз в этом городе. Музей - масштабное монументальное здание, здесь есть и домик Сталина (точнее, его копия, созданная для музея в 1952 году), и огромное количество фотографий и документов, и даже железнодорожный вагон, служивший Вождю в поездках на Ялтинскую и Тегеранскую конференции.

Сам же город небольшой, с хрущевками, одно- и двухэтажными домиками, бесконечными лавками и магазинами с лепешками и хачапури, фонтанчиками с питьевой водой. Еще здесь есть троллейбусная линия, ведущая из центра к железнодорожному вокзалу, и троллейбусы неописуемы: образца годов этак 70-х, а то и 60-х, как нам потом сообщили. Словом, время тут действительно застыло.

Куда больше энтузиазма вызвала у нас стоящая над городом крепость Горисцихе, строительство которой приписывают Помпею; нынешний же облик крепости относится к XVII веку (Гори, кстати, довольно древний город, основанный Давидом Строителем в XII в.). Взбираться туда в полуденный зной - кромешный ад, но сама крепость и вид с нее того стоят. Нам же повезло вдвойне: в стенах крепости велась подготовка к фестивалю этнической культуры, и всюду расхаживали мальчики в национальных костюмах, выставлялись работы мастеров и старое оружие, а распоряжались процессом женщины с зонтиками в руках. Грузинские женщины часто ходят летом с зонтиками, защищаясь от солнца, - с обычными зонтиками, под которыми мы прячемся от дождя.

Недалеко от крепости находится автостанция (она же - рынок), откуда можно уехать к Уплисцихе - высеченному в скалах городу в 10 км от Гори. Для этого нужно сесть в маршрутку до деревни Квахрели и попросить высадить вас на развилке поближе к Уплисцихе. Грузинские маршрутки - вещь весьма забавная. К тому, что расписание в этих краях отсутствует по определению, мы давно привыкли, но если в республиках Северного Кавказа транспорт отправляется "по мере наполнения", то здесь - по мере переполнения. То есть только набившиеся в маршрутку до предела и сидящие друг у друга на коленях, а также стоящие в причудливых позах люди способны сподвигнуть водителя оторваться от полусна на солнышке или посещения хинкальной и таки отправиться в долгий десятикилометровый путь.

В Уплисцихе ощутимо недавнее туристическое прошлое: вход стоимостью 10 лари (около 6 долларов), экскурсоводы, предлагающие рассказать о пещерном городе. Грузиноюжноосетинский конфликт свел на нет поток путешественников: по словам работников комплекса, не боятся приезжать только израильтяне, привычные ко всему и закаленные нестабильной обстановкой в своей стране. Впрочем, уже в этом году ситуация заметно налаживается: приезжают туристы из Западной Европы, ну а мы стали второй компанией белорусов, посетившей Уплисцихе этой весной.

Уплисцихе - что-то невероятное и причудливое, здания, высеченные в скалах, полностью воспроизводят архитектуру наземную: тут и колонны, и арки, и залы, комнаты, храмы, винохранилища, улицы и рынки. Возникновение города принято датировать II-I тысячелетиями до н.э., окончательно же покинут людьми Уплисцихе был только в XIX веке. Здесь можно долго бродить по тропинкам, залам и храмам, можно лежать на скале и смотреть на текущую внизу Куру, - место необычайно сильное и почти колдовское. Водил нас по Уплисцихе экскурсовод со странным "политическим" именем Сталбер (от слияния "Сталин" и "Берия"), он же поил нас домашним вином и чачей, так что в Гори мы возвращались в весьма приподнятом настроении. Возвращались из Квахрели на электричке, имевшей колоритный и потрепанный вид: островок сидений у окна, перекосившиеся двери, отсутствующие кое-где стекла...

В самом Гори мы довольно быстро адаптировались к повсеместному упоминанию Сталина и даже начали иронизировать по этому поводу: так, раздумывая, где бы выпить кофе вечером, решали посидеть в кафешке "с видом на Вождя". И все же непостижимым казалось, как в таком гармоничном месте мог родиться человек, на чьей совести ГУЛАГ, голод 33-го, репрессии 37-го.

Что же касается "эха войны", сейчас, во всяком случае, на первый взгляд, оно не ощущается. Наше появление и русская речь воспринимались спокойно и адекватно, и лишь однажды работником железнодорожного вокзала был задан странный вопрос: "Какой вы нации?" Впрочем, услышав, ответ "белорусы", сотрудник помог разобраться с билетами, предложил оставить вещи в его кабинете, всячески нас опекал и даже посадил на поезд.

"Поехать к морю в несезон..."

В курортные места, на побережье Черного моря, мы отправились по железной дороге (плацкарт - около 3 долларов, купе - около 12), на пару дней и налегке, - и в шесть утра уже дышали морским воздухом в Кобулети. Решив не будить людей, у которых мы должны были остановиться, и позвонить им позже, мы спустились к морю - трогать волны руками, отпрыгивать от брызг, слушать шуршание гальки под ногами, смотреть на горизонт и бродить по набережной. Я стояла и смотрела вдаль, счастливая, но, увы, начинавшая синеть от холода: в Тбилиси я оставила не только рюкзак, но и куртку, а на побережье к нашему приезду ощутимо похолодало. Спасла меня бабушка, гулявшая по набережной: принеся из дому ворох теплых кофт и заставив меня в них облачиться, бабушка Нуну звала нас к себе и недоумевала, почему мы не хотим звонить нашим знакомым в шесть утра: ведь гостям рады даже среди ночи.

Аджария - край, где растут лимоны и мандарины, лавр и эвкалипт, а плантации чая сменяются бамбуковыми рощами. Во дворе дома, где мы жили, цвели деревья киви. Дом - светлый, просторный и уютный,
выстроенный по проекту хозяйки, неустанно потчевавшей нас вареньем из грецких орехов, блюдами из баклажанов, хачапури, домашними киви и апельсинами. Наши аджарские друзья, не понимавшие восторгов по поводу моря и относившиеся к этой стихии довольно пренебрежительно, возили нас в свое излюбленное место отдыха - к водопаду чуть выше в горах; показывали нам византийскую крепость Петра VI века и Батуми.

Батуми (от греческого "Батис" - глубокая гавань) - большой и шумный курортный город, из достопримечательностей здесь Приморский парк с пальмовой рощей, дельфинарий, католическая церковь, Батумский ботанический сад. "Город-курорт и город-порт", готовившийся к сезону, показался чересчур суетливым, и мы единогласно решили, что куда больше по душе нам все же Кобулети, хотя достопримечательностью здесь можно назвать разве что море, да еще улицу Агмашенебели - одну из самых длинных в бывшем Союзе. "Что считается центром города?" - с заведомым идиотизмом поинтересовалась я. "Где люди соберутся - там и центр", - пошутили наши аджарские друзья. Кобулети, кстати, - родной город Нино Катамадзе. Земляки певицы, однако, как и в случае с восторгами по поводу моря (в море я, несмотря на погоду, все-таки искупалась), не разделяли наших эмоций на этот счет, утверждая, что грузинка, поющая джаз, - это по меньшей мере абсурдно.

Сезон в Аджарии начинается ближе к июлю, пик его приходится на август, хотя купаться можно с мая по октябрь. В последние годы процентов 70 отдыхающих приезжают сюда из Армении.

В гости к бабушке Нуну мы, конечно же, наведались. Она поила нас компотом из фейхоа, показала ворох семейных фотографий и наотрез отказалась забрать выданные утром кофты, пребывая в уверенности, что без них я замерзну насмерть. С бабушкой Нуну мы обменялись адресами, пообещав писать друг другу бумажные письма - что-нибудь старомодное и трогательное, в духе прошлого века: "Здравствуйте, уважаемая бабушка Нуну. Как Ваше здоровье? У нас все хорошо, урожай крыжовника выдался прекрасный..."

Вино и Пиросмани

Под занавес пребывания на грузинской земле мы направились в Сигнахи, городок на востоке Кахетии - главного винодельческого региона страны, где в каждом селе выращивают особый сорт винограда и производится около 70 видов вина. Киндзмараули, Ашахени, Саперави - все эти названия связаны с Кахетией. До Сигнахи от Тбилиси около 100 км по живописной дороге, петляющей между небольших деревень. Пару раз наша маршрутка останавливалась, пропуская идущие навстречу стада овец. С начала серпантина видна восхитительная панорама города и части Алазанской долины. "Хотите сфотографировать?" - спросил дружелюбный водитель, беседовавший с нами всю дорогу, и тут же остановил маршрутку. Моя спутница фотографировала, я застыла в немом восторге, а пассажиры, улыбаясь, ждали.

Сигнахи расположен на террасах, соединенных мощеными улицами, здания здесь построены в южноитальянском стиле с грузинскими элементами. Город, еще несколько лет назад бывший в запустении, имеет сейчас почти неестественно европейский и ухоженный вид. Эта "вылизанность", однако, не лишает Сигнахи самобытности. Славится он своей крепостной стеной, треугольником обрамляющей город и выходящей за его пределы. Вместе со стеной сохранились ворота и 28 сторожевых башен, откуда открывается вид на долину. "Великая китайская стена", - комментировала я, теряя остатки разума.

Обязательно стоит зайти в этнографический музей: там выставлены картины Пиросмани, родившегося в Кахетии. Работы его добры, нежны и пронзительны; сам же художник - личность настолько легендарная, что порой появляются домыслы, будто Пиросмани - никогда не существовавший мифический герой, выдуманный народом Грузии. С балкона музея видна Алазанская долина и белеющие вдалеке снежные вершины, которые моя спутница принимала поначалу за облака. Встречавший нас в Сигнахи брат Нино, в отличие от сестры, прекрасно владеющей русским и английским, знал на этих языках лишь несколько фраз, и общение осуществлялось посредством языка жестов, междометий и интонаций. Это, впрочем, не помешало взаимной дружеской симпатии. "Такой красивый женщин, а я молчу!" - сокрушался Сосо, везя нас в селение Бодбе. Здесь, в Бодбе, расположен монастырский комплекс 850 года, где похоронена крестительница Грузии святая Нино. В храме сохранились фрагменты росписей XII-XVII вв. и фрески XIX в., а в окрестностях монастыря течет родник святой Нино, вода которого считается целебной.

Прощаясь, Сосо вручил нам три литра домашнего вина. В Грузии, по нашим наблюдениям, вино в бутылках не покупают вообще, все делают домашнее и пьют его в огромных количествах. Точнее, не "делают", а "давят", поскольку "делать" - значит добавлять, например, сахар, настоящее же вино - чистейший виноградный сок. Пообещав Сосо начать учить грузинский к следующему приезду, мы сели в маршрутку и тут же принялись дегустировать кахетинское, к полному одобрению попутчиков.

Если вы до сих пор сомневаетесь, стоит ли ехать в Грузию, вот вам финальный штрих. Уезжая, мы поинтересовались у водителя микроавтобусика, как добраться до нужного нам автовокзала, - и вместо объяснений он отвез нас почти через весь город (разумеется, бесплатно), привел к нужному автобусу, посокрушался нашему отъезду и оставил свой телефон, пообещав повозить по всей Грузии в любое время. Ехать сюда, конечно же, стоит, и опасность только одна: Грузией можно "заболеть" - да так, что не сможешь жить без "уголка земли, который Бог приберегал для себя"