Анна БОДЯКО, фото Сергея Плыткевича

Берег восходящего солнца

Местом свидания с океаном стал для меня Хуа Хин – старейший и один из самых известных курортов Таиланда, находящийся на берегу Сиамского залива, в 200 км от Бангкока. Расположенный на противоположном Паттае берегу залива, Хуа Хин отличается от столь популярного у нас места отдыха и своей атмосферой: Хуа Хин – это респектабельность, спокойствие и национальный колорит в противовес шуму и интернационализму Паттаи.

Даже если несколько удалиться от пляжей с белым песочком (что мы и сделали, проведя у моря всего пару часов: очень уж хотелось посмотреть как можно больше), близость океана будет ощущаться и в пахнущем солью воздухе, и в ассортименте блюд в местных кафешках, являющих собой рай для любителей морепродуктов. Кстати, Хуа Хин и расположенный в 25 км Ча-ам обращены к востоку и могут по праву называться «берегами восходящего солнца».

Об уровне курорта красноречиво говорит и тот факт, что Хуа Хин является официальной резиденцией королевской семьи. Он был «открыт» королем Рамой Седьмым, построившим здесь дворец Клай Вангвон, что в переводе означает «вдалеке от беспокойств» – название, как нельзя лучше передающее атмосферу этого уголка.

А в нескольких километрах севернее Хуа Хина находится популярный у туристов дворец из тикового дерева – Марукхатайаван, построенный по проекту итальяских архитекторов в 1923 году. Дворец представляет собой утонченную композицию из зарешеченных помещений и веранд с сохранением правильных геометрических пропорций.

Еще одна достопримечательность региона – пещерный храм Кхао Луанг, расположенный в Петчабури, бывшем одним из главных городов периода Аюттаи. Чтобы увидеть это священное для буддистов место, наша журналистская компания проснулась ни свет ни заря, отказавшись даже от намерения окунуться напоследок в воды Сиамского залива. Ранний подъем, разумеется, стоил того: величие и спокойствие храма, спрятанного в горах, добраться до которого можно лишь спустившись по долгой каменной лестнице, на ступенях которой остались углубления – следы ног многочисленных верующих. Храм состоит из пяти просторных пещер с неизменными статуями Будды – их здесь 17, есть и отдыхающий Будда, – лотосами и благовониями. На подступах к храму живет огромное количество обезьян, весьма наглых, а порой и агрессивных. Этим недружелюбным созданиям ничего не стоит стащить какую-нибудь вещицу у зазевавшегося, а то и покусать беспечного гостя. Кстати, на крыши останавливающихся у храма машин тайцы кладут плюшевых крокодилов. Эти повергшие нас в недоумения действия местные жители объяснили тем, что игрушечные крокодилы призваны охранять автомобили от панически боящихся хищных рептилий обезьян. Средство, впрочем, показалось нам малоэффективным: на наших глазах мартышки бегали по крыше микроавтобусика, пренебрегая «опасной» игрушкой, и даже презрительно теребили плюшевого крокодила. Стоит, к слову, заметить, что обезьяны, столь нагло ведущие себя на прилегающей к храму территории, в само священное место никогда не заходят.

Хуа Хин стал для меня еще и местом знакомства с таким окруженным всевозможными легендами и домыслами искусством, как тайский массаж. «Невозможно уехать из Таиланда, не испробовав на себе тайский массаж», – твердила я каждый день, и все же откладывала этот опыт «на потом». «Встреча с прекрасным» настигла меня, гуляющую по вечерним улочкам Хуа Хина, весьма неожиданно. Проходя между лавками с шелком, маслами и замысловатыми украшениями, я наткнулась на вывеску, обещавшую круглосуточные сеансы традиционного массажа. Подойдя к двери заведения со скромным желанием ознакомиться с ценами и мыслью о том, чтобы вернуться сюда на следующий день, перед возвращением в Бангкок, я была в ту же минуту «захвачена» нежно журчавшими по-английски улыбчивыми тайками. И вот я уже внутри салона, пью принесенный мне ароматный чай, объясняю, что хочу попробовать самый что ни на есть традиционный тайский массаж и на вопрос «man massage?» отчаянно мотаю головой, бормоча «no, lady massage». А когда улыбчивая тайка начинает мыть мне ноги в воде с цветами орхидей и ломтиком лайма, я, смутившись, и вовсе теряю остатки дара речи и движений. После приветствий и чаепития предлагается подняться по узкой, кажущейся игрушечной, лестнице на второй этаж – в затемненное помещение с легкими раздвижными ширмами, напоминающими японские, за которыми владеющие древними секретами искусники возвращают здоровье и бодрость своим клиентам.  Посетителям необходимо переодеться в широкие штаны и рубашку: буддистская этика не предполагает вид обнаженного тела (как тут не вспомнить нелепые домыслы о тайском массаже, бытующие у наших соотечественников, нередко путающих его с тельным массажем, эротическим, а то и вовсе Бог знает с чем). А дальше… «Когда в Сиаме кто-то заболевает, он начинает с того, что отдает на растерзание свое тело тому, кто в этом искусен. Этот искусник набрасывается на тело больного, топча его ногами», – писал в XVII веке французский посланник при королевском дворе в Таиланде. И действительно, тайская искусница сгибала и разгибала меня, скручивала почти что узлом, нажимала на какие-то точки локтем и кулаком, время от времени спрашивая, не больно ли мне. Надо отдать должное мастерам массажа: за секунду до того как несчастная жертва готова взмолиться о пощаде, ее милостиво отпускают, на время ослабляя хватку. Процедура, совсем не похожая на предваряющие ее чаепития и омовения ног! Но легкость, какая-то «воздушность» всего тела и прекрасное самочувствие после стоят этих испытаний. По окончанию сеанса сотрудницы салона любезно вручили мне фрукты – вероятно, в награду за мужество.

Храм Утренней Зари в Бангкоке – Ват Арун – я посетила вечером, почти ночью, прощаясь с Таиландом. Наслышавшись рассказов о его великолепии  у не успев посетить его раньше, я вдруг осознала, что не могу уехать, не побывав хотя бы у стен храма. И вот глубоким вечером я мчалась почти через весь город, чтобы увидеть столь манившее меня место. Храм, разумеется, был уже закрыт, но каким-то чудесным образом охранник согласился пустить меня на его территорию. Ват Арун, построенный в XVIII веке, раньше самого Бангкока, имеет черты кхмерской архитектуры и являет собой пример стиля Аюттаи.  Я бы назвала его «азиатской готикой»: изящное и величественное строение из камня, украшенное замысловатой резьбой и мозаикой из керамики и фарфора, устремляется к небу, очаровывая и завораживая. И пусть подняться по каменным лестницам вверх и посмотреть на тайскую столицу с высоты Храма Утренней Зари в это время суток было невозможно, зато мне довелось общаться с монахом, напоившим меня прохладной водой (в Бангкоке жарко и душно даже ночью), пообещавшим в следующий мой приезд показать мне свою страну и заботливо посадившим меня в тук-тук, на котором я добралась до своего бангкокского пристанища, размышляя в дороге о том, что «следующий приезд» состоится, чего бы мне это ни стоило: попадая в эту страну, невозможно не поддаться ее очарованию.

 

Автор благодарит Туристическое представительство Таиланда в Москве за прекрасную поездку, полную открытий и впечатлений, и компанию «Сакуб» за возможность принять участие в ознакомительном туре.

 

* фаранг – слово, используемое тайцами для обозначения иностранцев европейской наружности