Виктор КОРБУТ, фото из архива автора
Родительский дом Екатерины I горел во время Северной войны, но до Второй мировой сохранялся в самом центре Минска. Этот особняк посещал Петр I, не догадываясь, однако, что отсюда - корни его любовницы, затем жены, соправительницы, а впоследствии единовластной императрицы. Подробности этой удивительной истории до сих пор покрыты мраком неизвестности: возможно, потому что были засекречены еще в начале XVIII столетия. Но коекакие "просочившиеся" факты заставляют предполагать, что в жилах потомков Петра и Екатерины на самом деле течет белорусская кровь.
Если бы не обстоятельства 325 с малым лет назад, 15 апреля 1684 года, на границе нынешних Латвии, Эстонии и России родилась девушка, имя и фамилия которой не походили ни на латышские, ни на эстонские, ни на русские. Звали ее Марта Самуиловна Скавронская. Но, скорее всего, сегодня мы не обсуждали бы происхождение крестьянской дочери из тогдашей области Лифляндия, если бы не обстоятельства...
Бросается в глаза "некоторое несоответствие". Царицу звали Екатериной Алексеевной Михайловой, а мы говорим о некоей Марте. Ф.И.О. ну никак не совпадает. А дело все: в чудесном перевоплощении.
Итак, начнем по порядку. Детство Марты - весьма туманная страница ее биографии. Год рождения - 1684-й. А в 1702-м армия российского фельдмаршала Шереметева врывается в шведскую крепость Мариенбург, нынешний город Алуксне в Латвии. Русские разоряют поселение, берут, по донесению Шереметева, "в полон мужеска и женска пола и робят несколько тысяч". Но кто-то спасается бегством или прячется. Одним из уцелевших во время разграбления города оказался местный протестантский пастор Глюк. Он явился к Шереметеву с прошением об освобождении мариенбуржцев. Но фельдмаршалу было уже не до того, как только он приметил рядом с пастором его служанку. Ту самую Марту. И в "довесок" к пленным взял и ее - в любовницы.
Пройдя "через" Шереметева, Меншикова, Марта оказалась в служанках и любовницах у самого Петра. Сразу скажем, ничего непростительного и "безобразного" в таком шествии по карьерной лестнице нет. Мало того, что девица не была зарезана и изнасилована в горящем Мариенбурге обезумевшими от победы солдатами, она еще попала в круг выдающихся личностей. Когда Меншиков "забирал" Марту к себе, он якобы сказал такие слова: "Сделаю все посильное, дабы стать ей другом. Слишком уважаю ее, чтобы не дать ей возможность получить свою долю чести и хорошей судьбы".
Монетка на счастье
Осенью 1703 года во время одного из визитов к Меншикову, лучшему своему другу, Петр забирает Марту к себе - так сказать, делая еще более реальной для нее "возможность получить свою долю хорошей судьбы". Девушка из Лифляндии оказывается на вершине не только политического Олимпа.
Во время той первой встречи царь повелел Марте отнести в его комнату свечу. Было понятно, что это не просто услуга. Девушка осталась с Петром на ночь, а на прощание он оставил ей монету в один дукат - "сунул по-военному в руку при расставании". В 1704 году новая любовница родила самодержцу двух сыновей, которые, правда, вскоре умерли.
Хорошо с Мазепой, а с иезуитами лучше
Однако Северная война со шведами отвлекала царя от дел семейных на государственные. Так в 1706 году Петр оказался в Минске. Минск тогда был воеводским центром Речи Посполитой - федеративного государства, объединявшего Польское королевство и Великое княжество Литовское. Руководитель этой страны, король Август II Сильный, был дружен с русским царем. Как говорится, враг моего врага - мой друг. А обоим шведы не очень нравились. Что, впрочем, не мешало Августу заключать тайные договоры с Карлом XII. Знал ли Петр об этом? Во всяком случае, когда в том же 1706 году Августа сверг с трона его соперник Станислав Лещинский, вернуть власть в Речи Посполитой "сильному" монарху помог его могущественный коллега из России. К слову, Август по совместительству еще возглавлял и Саксонию, являясь курфюрстом этого восточнонемецкого государства. И особенно прославился как основатель дрезденских художественных галерей.
Вот на территорию такого выдающегося коллеги и пожаловал Петр. И чувствовал себя как дома: вошел в Минск с большим войском и занял квартиру в доме на улице Юрьевской. Царь сразу нашел общий язык с иезуитами. Любил обедать в резиденции Общества Иисуса.
Впрочем, царь был в Минске не один, а в обществе: гетмана Мазепы. Украинскому вождю с верными ему казаками также нравилось ходить в иезуитскую столовую, а порой и посидеть на проповеди в кафедральном костеле. Этот костел, кстати, до сих пор возвышается на нынешней площади Свободы.
Тайна дома Сапеги
Цел и дом, где обедал Петр, - сейчас там музыкальный лицей, слева от костела. Сопровождал царя в Минске, кроме Мазепы, еще и Борис Петрович Шереметев - первый русский граф, тот самый, что "приметил" в Мариенбурге Марту Скавронскую. Шереметев также сдружился с иезуитами, а в знак почтения подарил им золоченую дароносицу, стоившую самое малое сто империалов.
Но вскоре "русская песнь" закончилась. К Минску подступили шведы. Их здесь, кстати, уже ждали. Были у Карла XII свои сторонники в городе. В частности, магнат Сапега. В его-то доме и жил Петр с 15 февраля по 13 марта 1706 года, пока пребывал в Минске. И вот - вернулся хозяин. Уходя, царь приказал поджечь гостеприимное жилище - по законам военного времени. Интересно, знал ли Петр, что из этого дома шло ему навстречу по извилистой дороге судьбы счастье? Нет, вряд ли ему этот особняк врезался в память. Владелец же усадьбы Казимир Ян Сапега меж тем мог и помнить, как в 1670-1680-е годы держал здесь в услужении некоего: Самуила Скавронского. Пока тот не сбежал. Куда? В тогдашнюю шведскую провинцию Лифляндию, где поселился в имении (мызе) недалеко от Мариенбурга. И не догадывался, конечно, пан Скавронский, что младшая дочь его Марта в будущем станет российской императрицей Екатериной I...
В путах семейных уз
Родители Марты умерли от чумы в 1684 году, и ее дядя отдал девочку в дом пастора Эрнста Глюка. Глюк прославился как переводчик Библии на латышский язык, а после того как был "принят" Шереметевым и отправлен в Москву, основал здесь первую гимназию.
Отчего Петр между тем звал свою любимую Катериной Веселовской? Историки связывают это с иной версией судьбы Марты. Якобы до того, как попасть к Глюку, она до 12 лет жила в доме своей тети - Анны-Марии Веселовской. В 17 лет Марту выдали замуж за шведского военнослужащего Йохана Крузе - как раз накануне захвата Мариенбурга русскими. По легенде, Крузе отбыл на войну и: пропал без вести.
Кстати, Петр изначально именовал фаворитку не Мартой, а Катериной и считал не Скавронской, а: Василевской! Именно как Катерину Василевскую государь отправил любовницу в подмосковное село Преображенское, к сестре Наталье Алексеевне, чтобы та подучила девушку русскому языку и обычаям. Скавронских сама Марта, будучи императрицей, в своем завещании называла "ближними сродственниками ея собственной фамилии". Получается, что себя тоже считала Веселовской, как предполагают некоторые исследователи?
Но пока общепринятая версия происхождения первой русской императрицы возводит ее к Самуилу Скавронскому. И в таком случае корни самодержицы нужно искать под Минском. Что до происхождения этой фамилии - то с виду она как будто "типично" польская. "Сковронек" по-польски - жаворонок. Впрочем, польские фамилии среди белорусских дворян (шляхты) и мещан в XVII-XVIII веках являлись таким же обычным делом, как и распространение фамилий на русский лад в ХХ веке. Впрочем, жаворонка белорусы тоже в просторечье называют "скаўронак", даже русские знают слово "сковоронок", которое считается родственным "скворцу" и "ворону".
Если же Марта была на самом деле Василевской или, по другим источникам, Веселовской, то это также не отменяет ее белорусского происхождения. Такие фамилии до сих пор распространены и в Минске, и в других местностях Беларуси.
Корона и кровь Российской империи
В 1707 или в 1708 году Марта крестилась в православие. Поскольку ее крестным отцом стал царевич Алексей Петрович, девушка получила отчество - Алексеевна. А фамилию Михайлова ей "приписали" по царю - так именовал себя, как известно, Петр I, когда желал остаться инкогнито. В 1712 Петр и Екатерина обвенчались. В 1724 году царь, спустя много лет гражданского брака, короновал жену императрицей и соправительницей. В честь Екатерины был учрежден в 1713 году орден Святой Екатерины, а в 1723-м назван город Екатеринбург на Урале.
А в 1725 году вдова Петра взошла на престол Российской империи, но руководила страной всего два года. В эти времена, по некоторым данным, Екатерина искала в Минском воеводстве среди крепостных крестьян, принадлежавших Сапегам, своих родственников. Императрица родила от Петра одиннадцать детей, но почти все они умерли в детстве, кроме дочерей Анны и Елизаветы. Прямые потомки Анны правили Россией с 1762-го по 1917 год.
Особняк же Сапегов, с которым прямо или косвенно связано многое в этой истории, существовал в Минске еще в ХХ веке, пока не был разрушен, видимо, во время бомбардировок Минска в годы Великой Отечественной войны.
Улица Юрьевская, на которой стоял "дом Петра I", в довоенные годы именовавшаяся Коммунистической, после войны была "отменена". Из-за значительных разрушений ее убрали с карты города. Трасса прежней столичной магистрали сохранилась отчасти лишь во дворе Белгосмузея истории Великой Отечественной войны - там до сих пор уцелели два жилых здания начала ХХ века под общим адресом проспект Независимости, 27 А. Самое сердце Юрьевской ныне "спрятано" под фундаментами Дворца Республики, что на Октябрьской площади. Если историки смогут отыскать документы, подтверждающие принадлежность первой русской императрицы к роду Скавронских и связь ее отца с Минском, а возможно, и происхождение из здешних мест, придется считать всех царей из рода Романовых, правивших с XVIII века по 1917 год, отчасти и белорусами по крови.