Христофор ХИЛЬКЕВИЧ, фото автора

Аллилуйя! Свершилось: призрак пешеходной улицы, несколько лет бродивший по Минску, в итоге материализовался на «Карл Маркс-штрассе». В минувшие выходные жители столицы, а также «толпы туристов» стали свидетелями невиданного по своему размаху эксперимента: целую одну шестую часть этой важной городской артерии (ни много ни мало – 270 парковочных метров!) власти на 2 дня отбили у четырехколесных оккупантов и щедро подарили пешеходам, пообещав попутно, что сие будет происходить теперь каждый уик-энд аж до середины сентября.

Пешеходы, правда, в большинстве своем нововведения не заметили. По нежданно-негаданно осененной знаком «кирпич» улице законопослушные белорусы передвигались исключительно по тротуарам, заходя по-партизански с тылу к немногочисленным торговым палаткам, глядящим фасадом на проезжую часть, и даже переходили с одной стороны вдруг ставшей пешеходной улицы на другую исключительно по «зебре». Внесла свою лепту в презентацию нового имиджа «Карл-Маркс-стрит» и резко ухудшившаяся погода. Пустовали столики в открытых кафе; как следствие, скучали в сторонке четыре биотуалета, а выставленные по разнарядке лавочники продрогли и согревались частым поглядыванием на часы.

«Первый блин комом», как говорят русские. Белорусы же говорят: «Першы блiн сабаку», хотя лично я сказал бы «кошке» – именно эти животные чувствовали себя на пешеходной, но пустынной Карла Маркса хозяевами, вальяжно переходя ее где заблагорассудится…

«Именем революции»

Кажется, эта фраза характеризует подход столичных градоначальников к решению вопроса пешеходной улицы. Четыре года назад «именем революции» власти попытались отселить жителей нескольких домов на Карла Маркса, мотивируя это предстоящей реконструкцией района, но, столкнувшись с сопротивлением аборигенов-«марксистов» (среди которых оказался известный историк и писатель Владимир Орлов), вынуждены были отступить и даже принести местным жителям извинения.

И вот – новый кандидат на пешеходную «вакансию». На сей раз это Революционная улица, и снова «именем революции» ее обитателям предложено покинуть семейные гнезда для устройства в них предприятий розничной торговли, апарт-отелей и объектов здравоохранения. Об этом разгорающемся конфликте уже немало написано, мы же сейчас, как туристическое издание, предположим, что стороны рано или поздно придут к компромиссу, и небольшая, длиной всего 400 метров, улица Революционная станет пешеходной. Чем в таком случае она привлечет туриста или хотя бы праздно болтающегося минчанина?

Начнем с архитектурных плюсов. Революционная (историческое название Койдановская) – одна из немногих минских улиц, почти полностью сохранившая свою старинную застройку. В ХVIII веке здесь в основном возводились дома городской знати и богатых купцов, а потому Койдановская считалась чуть ли не самой престижной в городе. В середине 30-х годов ХIХ века ее одной из первых замостили булыжником. В первой половине того же столетия были срыты последние укрепления городского вала, частью которых была Койдановская брама, отделявшая улицу от одноименного тракта, ведшего в сторону местечка Койданово (теперь это Дзержинск) и далее на Брест и Варшаву.

На углу Революционной находится здание в стиле классицизма (дом № 2), в котором в ХIХ веке размещалось мужское духовное училище с интернатом, а в 20-е годы прошлого века – наркоматы (по-современному министерства) просвещения и охраны здоровья, а также Институт белорусской культуры (Инбелкульт), предшественник Национальной Академии наук. В нише в угловой части здания (старожилы помнят, что когда-то на этом месте был вход) установлен памятник одному из активистов Инбелкульта – писателю Максиму Горецкому, автору первой «Истории белорусской литературы». В 1929 году Инбелкульт был реорганизован в Академию наук БССР, которая заняла уже другое здание на Революционной (дом № 15), где находилась 10 лет, пока не завершилось строительство Академгородка на нынешнем проспекте Независимости.

Сложись история чуть иначе, на бывшем здании Академии наук на Революционной могла бы висеть мемориальная доска с примерно такими строками: «…здесь работал великий ученый-физик Альберт Эйнштейн».

Дело в том, что будущий лауреат Нобелевской премии в начале 30-х годов прошлого века, накануне прихода фашистов к власти в Германии, обратился к руководству Беларуси с просьбой разрешить ему переезд в Минск. К тому времени профессором кафедры математики БГУ уже несколько лет работал бывший ассистент автора теории относительности брестчанин Яков Громмер, который в своих письмах к учителю всячески зазывал его сюда.

Однако связать свою судьбу с БГУ и Академией наук Беларуси Эйнштейну не удалось – помешал личный запрет Сталина, и в 1933 году ученый переехал в США. Советскую же на­уку мало занимали вопросы относительности, она была сосредоточена на прикладных целях. Так, в здании, расположенном наискосок от академии (на Революционной, 12), в межвоенные десятилетия находилась керамическая лаборатория, где исследовали различные породы глин на предмет изготовления из них кирпича, черепицы и канализационных труб. А когда в 1939-м Академия наук выехала с Революционной, 15, тут прописалось отделение НКВД. Говорят, на втором этаже здания до сих пор сохранилась ниша, в которой находился сейф с орудиями для пыток. В прошлом году исторические помещения заняло посольство Швеции в Беларуси.

Украшением Революционной служит сохранившийся бывший дворец вице-губернатора (дом № 3). В этом здании уже в советские годы готовились первые отечественные радиопередачи – тут размещался Минский радиокомитет при Совнаркоме БССР. Первая программа Белорусского радио вышла в эфир 15 ноября 1925 года. Поначалу длительность вещания не превышала 30 минут в сутки, впрочем, и слушательская аудитория была невелика: в Минске в те годы работало всего 20 радиоприемников, преимущественно в клубах.

На перекрестке Революционной и Комсомольской, где здания образуют небольшую площадь, под асфальтом сохранились фундаменты бенедиктинского костела Святого Михаила Архангела, которые в случае раскрытия с последующей консервацией могли бы стать «изюминкой» пешеходной улицы. Кстати, Архангел Михаил считается небесным опекуном Беларуси.

Минский монастырь бенедиктинцев был основан в XVIII веке на средства жены хорунжего (командира шляхетского ополчения города) Стацкевича. Первыми сюда прибыли монахи из Несвижа. В 1773 году был возведен деревянный храм на каменном фундаменте. Его интерьер украшало пять живописных алтарей и небольшой орган. Устав бенедиктинцев – этого старейшего в католической церкви монашеского ордена – заключал требование обязательного физического труда. При минской обители ордена был прекрасный фруктовый сад, за которым ухаживали монахи, а также действовала пекарня, в которой они пекли хлеб по собственному рецепту. Вообще братьям-бенедиктинцам принадлежит несколько кулинарных достижений: они ввели в употребление в Европе кофе, придумали рецепты сыра «Мюнстер» и знаменитого травяного ликера «Бенедиктин», да и Дон Периньон, именем которого названа марка лучшего французского шампанского, тоже был бенедиктинским монахом.

После национально-освободительного восстания 1830-1831 гг. кляштар бенедиктинцев в Минске был закрыт «за сочувствие» повстанцам, а его собственность передана городским властям. Следующие 20 лет здание костела использовалось под склад, а затем его разобрали. Поэт Влади­слав Сырокомля, посетив в 1857 году Минск, писал в дневнике: «Важнейшая улица города – Койдановская, на которой ранее было несколько храмов, а теперь мало кто может показать место, где они стояли». Еще один костел или часовня, о которой, вероятнее всего, и писал Сырокомля, стоял рядом с Койдановской брамой. Участком земли здесь владел богатый минчанин Богуш-Шишка. В своем завещании он передал его под строительство госпиталя для неимущих, при котором, как утверждают историки, действовал небольшой костел.

Признаки пеше-годности

А чем, собственно, привлекает людей пешеходная улица? В одном из российских областных центров провели соцопрос на эту тему, и вот как распределились ответы: большинство притягивают в такие места… (что бы вы думали?) неформальные выступления поэтов и музыкантов, и только затем шли такие «стопудовые» плюсы пешеходных зон, как уютные кафе и рестораны, удобные скамейки для встреч и свиданий, лавки ремесленников и всевозможные магазины.

Иными словами, пища духовная – т.е. возможность посмотреть на уличное представление артистов музыкально-разговорного жанра – для большинства оказалась привлекательнее пищи физической. И тут возникает вопрос: много ли вы видели в последнее время в Минске уличных музыкантов? Я – нет. Вспоминается случай, описанный одним моим хорошим знакомым. Как-то в начале осени, прогуливаясь возле городской ратуши, он остановился послушать молодежную группу, игравшую у ее стен музыку в этностиле. Не прошло и пяти минут, как к ребятам подошел наряд милиции и настоятельно попросил их «сворачиваться». Хотя кому, если задуматься, могла помешать музыка ранним вечером в историческом (читай – нежилом) квартале столицы?!

В том же сентябре на праздник города в Троицком предместье Минска прошел фестиваль уличной музыки. На нем были представлены различные стили – от классики и фолка до рока и джаза, и ни одна из семи площадок, разбросанных по древнему кварталу, не испытала отсутствия зрителей. А что мешает проводить тут подобные фэсты еженедельно в теплую пору года? Это не требует особых затрат и вполне могло бы вдохнуть в слегка омертвевшую «Тройку» новую жизнь.

В последнее время на ниве театрализованных представлений подвизался музей истории города Минска – не без успеха, надо сказать. Вообще этот музей, расположившийся на Революционной в нескольких двух­этажных зданиях XIX века, любопытен тем, что к истории города «начинка» его залов пока имеет весьма условное отношение. Основу экспозиции до недавнего времени составляли работы народного художника Беларуси Михаила Савицкого (в начале мая их перевели в особняк на площади Свободы, 15), да и проходящие тут временные выставки часто имеют отношение к чему угодно, кроме истории города. Странности образу музея добавляет скульптура «Гусар» во внутреннем дворике – произведение покойного Владимира Жбанова. Да, с бронзовым «Ржевским» любят фотографироваться посетители музея; да, у скульптуры есть свой задорный характер, но опять же – какое отношение этот образ имеет к Минску и Беларуси? Если читатель хочет узнать, как выглядел именно белорусский гусар, может погуглить, задав в поисковике «крылатый гусар».

С другой стороны важно, что такой музей в городе теперь есть, а значит, из года в год он станет прирастать тематическими экспонатами, и однажды его назовут «первоклас­сным» – как назвали газетчики больше века назад выставленную на этой же улице экспозицию разнообразных необычных предметов. В 1896 году корреспондент «Минского листка» писал: «В Минске на Койдановской улице, в доме Поляка и Гецова, открыт пользующийся известностью большой первоклассный музей-паноптикум и зоологическая выставка». Только в этом музее можно было увидеть «гориллу, или лесного человека, 7 футов вышины, виды замечательных местностей земного шара и массу других интересных предметов знания». Дом Поляка и Гецова, больше известный как коллегиум иезуитов, увы, не сохранился: он был разобран в начале 1950-х, и на его месте возведен жилой дом (Революционная, 1).

Еще одна будущая пешеходная улица – Революционная

А я иду, шагаю по «совку»

Весной 2010 года Мингорисполком принял решение о возвращении Революционной улице исторического названия. Однако Койдановской она так до сих пор и не стала. Злые языки поговаривают, что для «очищения» от прежней ауры улицу вновь недолго подержат под именем Фердинанда Лассаля (в честь этого сего­дня мало кому известного немецкого социал-демократа, запомнившегося тем, что он был смертельно ранен на дуэли из-за женщины, минская улица называлась в 1918–1922 гг.), а затем уже вернут исторический топоним.

Вообще об ужасающем количестве коммунистических названий наших улиц написаны сотни статей, в том числе авторами «ТиО», поэтому не будем повторяться. Ограничимся лишь перечислением названий пешеходных улиц в крупнейших городах Беларуси: Брест и Гродно – Советская, Могилев – Ленинская (тут, правда, рядом для информации повесили таблички со старыми именами улицы – Ветреная и Большая Садовая, но официально название не меняли), Бобруйск – Социалистическая… В Витебске пешеходная улица носит имя Суворова – персонажа не из советской обоймы, но сыгравшего роль захватчика для белорусов. Его же именем названа пешеходная улица в Кобрине.

Просто давайте задумаемся: какой месидж мы посылаем этими названиями иностранцу, не знакомому с традициями белорусской топонимической толерантности? И что он скажет (пусть не вслух, ибо воспитанный, а про себя) о нашем национальном самосознании, откушав в кафе со звучным названием… «Провинция», что на Революционной улице в Минске, или переночевав в гостинице «Губернская» на пешеходно-Ленинской в Могилеве?

К сожалению, этим наша «совковость» не исчерпывается. В последние годы в Минске взяли на вооружение самый варварский способ «реставрации» архитектурных памятников путем их полного сноса и отстройки на прежнем месте муляжей, напоминающих оригинал. Таким образом было потеряно уже немало аутентичных зданий исторического центра, не минула сия чаша и Революционную. Дом № 17, построенный в XIX веке (а по некоторым данным, частично в XVII в.), снесли в марте 2008-го – не помогло даже то, что это здание было внесено в Государственный список историко-культурных ценностей. Тщетно боролось за сохранение старосветской каменицы Белорусское добровольное общество охраны памятников истории и культуры во главе с Антоном Астаповичем. Теперь на его месте возвышается офисная четырехэтажка «под старину».

То же самое в начале 2000-х про­изошло с примыкающей к Немиге нечетной стороной Комсомольской улицы (часть ее в перспективе также рассматривается как пешеходная) – дома с 5-го по 9-й были уничтожены. Затем в запале проектирования нового торгово-развлекательног­о центра напротив ТД «На Немиге» чуть было не стерли с лица столицы здание городской почты ХVIII века (Комсомольская, 6). Наконец, добрались до «дома со швейцарскими часами» на Комсомольской, 15, и если бы не обнаруженные все тем же вездесущим Астаповичем уникальные настенные росписи, то и от этого здания сегодня достоверной сохранилась бы лишь тень, отбрасываемая муляжом.

Конный пешему не кум?

Еще одна проблема, которую предстоит решить в случае «обращения» Революционной в пешеходную, – это транспорт. С одной стороны в конце 2011 года на Немиге открылась долгожданная крытая парковка (к тому же бесплатная!), с другой – привыкшие держать своих железных коней под окнами офисов местные работники не спешат воспользоваться ее услугами. В результате в будние дни Революционную и Комсомольскую заполоняет автомобильная армада.

Но если проблема личного автотранспорта в принципе легко решаема административным методом, то со служебным придется еще покувыркаться. Так, по словам архитекторов «Минскпроекта», даже после преобразований в этих кварталах будет сохранена возможность проезда для обслуживающего транспорта. А добавьте сюда машины Главного управления по борьбе с организованной преступностью и коррупцией МВД, а также Министерства по чрезвычайным ситуациям, расположенных на Революционной… Отсортировывать «правильные» от «неправильных» авто намереваются с помощью шлагбаумов. Но не повторится ли ситуация, как в той части Верхнего города, что примыкает к ратуше, где шлагбаум отнюдь не гарантировал отсутствие припаркованного повсюду автомобильного железа?

Городские власти могли бы совершить ход конем, сделав пешеходным сердце исторического города – площадь Свободы. Такие варианты прорабатывались в начале 2000-х, они предполагали строительство грандиозного туннеля, который начинался бы от проспекта Победителей и выныривал у трамвайных путей на Ульяновской. Однако стоимость такого проекта зашкалила за 10 миллионов долларов, его предпочли отложить в долгий ящик. А ведь будь в самом центре Минска такая пешеходная зона, от нее паутинками потянулись бы пешеходные же Койдановская (пока Революционная), Сборовая (Интернациональная), Малая Бернардинская (Герцена), Кирилла и Мефодия… Радикально, скажете вы? А я считаю, основательно, по-хозяйски. Ну, а пока проекты отдельно выдернутых улиц, «именем революции» превращаемых в пешеходные, простите, больше вызывают ассоциации с ушами от дохлого осла.