Лилия КОБЗИК
Дело в том, что я собираю ангелов. Многих привезла из-за границы. По коллекции можно проследить маршруты большинства моих поездок за последние лет семь. Коллекция не то чтобы огромная, но и не маленькая, что количественно отражает мою парадоксально не очень высокую (для редактора туристической газеты) тягу к путешествиям в целом и к рекламным турам – в частности.
Коллекция имеет несколько особенностей.
Во-первых, она очень традиционная, при надлежащем оформлении большая часть коллекции могла бы составить домашний алтарь практикующей католички.
Есть, конечно, у меня и ангелы случайные. Они попали ко мне от знакомых, которые, проведя у себя инвентаризацию лишних сувениров и ненужных подарков, собирались выкинуть своих ангелов на свалку, да я их пожалела. Эту небольшую стайку безродных, неустойчивых, наспех сляпанных полуангелов-полуэльфов я тоже люблю и жалею, как приемных детей-сироток.
Но основу, костяк, красоту и смысл коллекции составляют нежные и кроткие, строгие и правильные, оберегающие меня каждую минуту за все то божеское, что мне удается сделать, и грозящие судным днем за все мои адские проделки ангелы, херувимы и серафимы, слетевшиеся ко мне из парафиальных, пахнущих ладаном костельных магазинчиков и милых моему сердцу, иногда почти свободных от китайской чертовщины европейских сувенирных лавочек.
Во-вторых (как и можно было предвидеть, заводя такое хобби), почти с каждым моим ангелом, связана какая-то немножко мистическая история. Например, несколько лет назад в ноябре в холодной красавице Вене, на пороге маленькой сувенирной лавки на знаменитой Грабен я пожаловалась коллеге Наталье, что у меня до сих пор нет самого простого ангела, сидящего на прозрачной планиде, заполненной водой и плавающими во взвешенном состоянии снежинками. Классика жанра! Тут, как в сказке, поддавшись нажиму руки какого-то рабочего ангела, принявшего облик обычного венского прохожего, дверь лавки мелодично открылась, и прямо на нас из угла задорно глянуло маленькое белоснежное гипсовое чудо, свесившее пухлые ножки с изящного шарика… Мы с Наташей прямо ахнули. Из таких историй я могу состряпать отдельный трогательный рассказ о городах и путешествиях.
Но, несмотря на культурную общность и небесную суть, ангелы мои, если пристально вглядеться, имеют даже национальную принадлежность и социальные корни. Например, простоватая мимика штук пяти литовских «хенд-мэйдов» явственно отсылает к затянувшемуся варварству наших литовских братьев, намекает на упрямство, с каковым в свое время не желали принимать христианство, за что, возможно, платят и сегодня (увы, за все надо платить, так уж устроил Бог этот мир). А вот три великолепных экземпляра из Церматта. Красавцы-ангелы из Швейцарии, без преувеличения, – украшение моей коллекции. Позолоченные влитые крылья, каждая деталь миниатюрной фигурки с любовью и талантом выточена мастером. Как известно, трудовая этика у протестантов на высоте, католики, надо признать, «отдыхают».
В общем, приблизительно восемь десятков ангелов (никак не поддаются точному счету – мистика!) дома у меня сегодня и трубят, и держат в ручках маленькие добрые сердца, и читают умные книжки, и играют на различных музыкальных инструментах, и усердно молятся, и, в целом, укрепляют меня в вере – в том числе, и в себя, а также в тот чудесный европейский мир, сотканный из неподвластных никакому кризису мистики, традиций, высочайшей культуры и интеллектуального братства, к которому и я, находясь, конечно, ни в каком не в центре, а на подзабытом Богом, самом несчастном краешке Европы, все же имею счастье принадлежать.
…Весна этого года в Италии. Рекламный тур в Апулию. Мы, как обычно, высунув языки, бегаем по отелям, смотрим, как бы чего не упустить – направление-то новое. А надо сказать, что еще не было у меня такой поездки, чтобы при всей моей загрузке и любви к осмотру отелей (серьезно, поскольку считаю отель основой турбизнеса – в тех странах, разумеется, где, как в Италии, имеет смысл говорить о полноценном турбизнесе), я не привезла домой ангела. А тут такое дело, тур подходит к концу, а у меня еще фактически не было ни одного нормального шанса.
Особенным разочарованием во всех смыслах стал знаменитый собор Святого Николая в Бари. Увидеть это все равно любопытно, но лично я, видимо, просто еще не доросла до экуменизма. 43 прожитых года оказались явно недостаточными для такой духовной высоты. Внутри собора обнаружилось какое-то ни о чем не говорящее моей душе (а неоперившейся душе агностика или атеиста, думаю, – тем более) то ли смешение, то ли отсутствие стилей. Но, что меня особенно изумило, учитывая наследственные сатирические наклонности, – в огромнейшем магазине, справа от главного входа, в различных объемах, в закупоренных бутылочках с этикетками, можно было купить мирро, источаемое мощами самого святого угодника, чтобы с помощью него подлечиться и, возможно, даже, смыть грехи. И при этом – вы не поверите – ни одного ангела!
Мы стояли у собора с «Томом Сойером» (это турфирма) и на чем свет кляли этих наивных супергрешников из нашей рекламной группы, которые, выстроившись в очередь к медленной продавщице, долго скупали, на мой взгляд, сомнительные (прости, Господи!) реликвии в абсолютно неправдоподобных объемах. Как стало ясно постфактум, за эти полчаса, пока мы стояли, сплетничая о персоналиях нашего турбизнеса, а кое-кто из операторов покупал надежду за мелкие евро, можно было поесть чудесного итальянского мороженого или выпить восхитительный местный кофе, можно было слегка прогуляться по старому Бари и, если повезет, в паутине улочек случайно наткнуться на прелестного ангелочка с чертами лица, соответствующими роскошной одухотворенности апулийского барокко. Увы, не судьба…
В предпоследний день в программе тура неожиданно появилась экскурсия в Матеру. Матера – это не Апулия, это соседняя провинция Базиликата, но совсем близко к границе Апулии. Матера – доисторический пещерный город, в котором вплоть до 1953 года жили современные итальянцы. Прошу прощения у труллей из Альберобелло, но, на мой субъективный взгляд, Матера – это жемчужина экскурсионной программы в Апулии, всем рекомендую, не пожалеете.
На колокольне медленно, сладостно и утвердительно, в соответствии с представлениями южан о времени и жизни, бьют часы. За спиной – нормальная барочная площадь «современной» Матеры, а перед глазами – уходящие вниз, «в землю», и ползущие в гору нереальные, выточенные в местном особом известняке монолиты улиц, домов, храмов. Как будто гора волшебным образом открывает свое нутро, или какой-то великан рассек в поперечнике необычный муравейник, населенный гомо сапиенс, и там – ах! – жизнь.
Сасси Матеры (сасси – по-итальянски камни) – пещерный лабиринт, имеющий около полукилометра в длину и сто метров в глубину. Всю эту нереальную панораму вы видите, когда заходите в Сасси. Первые пещеры возникли во времена палеолита, позже умные римляне, отцы-основоположники европейской цивилизации, не стали губить нарождающуюся туристическую достопримечательность Базиликаты, а, наоборот, укрепили постройки. В III веке до н.э. поселение уже обзавелось похожим на современное названием – Матеола. Затем, между VIII и XIII веками Сасси населяли монахи, которые скрывались здесь от религиозных преследований. Они, в общем-то, и придали постройкам тот вид, который город сохраняет и сейчас. Постройки приобрели четкую ярусную структуру – то есть крыши одних зданий одновременно стали служить основаниями для других. Солнечный свет в такие помещения проникать в принципе не может, но склонные к научным изысканиям монахи научились «заводить» его в помещения через специальные ниши, устраивая в нужных местах отражающие поверхности.
Монахи существенно расширили природные пещеры и устроили гостиные, спальни, стойла и кормушки для мелкого скота. Все это – в одном, не имеющем ни стен, ни перегородок помещении. Почему именно так устроили они свои жилища? Потому что эти трудолюбивые люди боялись за свое добро. А когда, чтобы украсть коз, кур или ослика, нужно пройти через спальню, где, только что помолившись, спит трезвый хозяин, осуществить злодеяние практически невозможно.
Со временем Сасси стали населять обычные горожане – крестьяне и ремесленники, которые вместе с семьями прорубали в мягком известняке все новые и новые дома. В Матере вы увидите католические храмы, высеченные в камне. Впрочем, просто храмов, высеченных в скале, по миру много. Но чтобы частью скалы являлись не только стены, но и алтари, фрески, иконы!.. И все это монолитно – одно огромное целое, на века.
Со временем в Сасси появились и водопровод, и даже канализация. Но традиционная планировка, рассчитанная на житье в маленьких сырых помещениях вместе со скотом и нужником в углу, сохранилась вплоть до середины двадцатого века.
Долго не понимали избалованные своим фантастическим культурным наследием итальянцы, что Сасси – на самом деле, культурное достояние человечества, будущий фигурант знаменитого списка ЮНЕСКО, туристическая достопримечательность и просто статья доходов, могущая наполнить бюджет целого региона. Но зато они прекрасно осознавали, что это позор, когда люди в ХХ веке живут бок о бок с животными и тут же справляют нужду в дырку в полу. Поэтому когда-то именно в Матеру отправил Бенито Мусоллини своего идейного врага, жутко популярного на тот момент писателя-антифашиста Карло Леви. Поначалу все пытался с ним договориться, и денег давал, и в Париж отправлял, убить было нельзя, поэтому выбрал, как ему казалось, что-то равноценное смерти – ссылку в Сасси. Как и рассчитывал Мусоллини, Карло Леви в Сасси не понравилось. Чего не рассчитал дуче, так это того, что талантливый Леви напишет роман о беспросветной жизни и убогом быте простых итальянцев в Матере. Книжка называется «Христос остановился в Эболи». Роман был написан в 1935 году. В абсолютно реалистическом мрачноватом романе Леви Христос остановился в местечке Эболи, не дойдя всего ничего до несчастной Матеры и таким образом не осветив ее жизнь своим присутствием.
Сасси – это одновременно и вырубленные в камне доисторические потемки, в которых блуждает душа поднимающегося с колен язычника, и страстное, талантливое и алчное средневековье, подарившее нам культуру ( и науку – причем как бы играючи, в придачу). Но Сасси – это и библейское просветление духа на фоне серой каменной пустыни. Именно поэтому Мел Гибсон снимал здесь свои «Страсти Христовы». Сасси своим обликом и таинственностью напоминают Иерусалим. Так говорят. Я Иерусалим никогда не видела.
В 1953 году власти выселили упиравшихся горожан из Матеры, и с тех пор город медленно, но верно стал превращаться в туристический центр. Здесь полно удивительных ресторанчиков, баров и траторий, есть не менее колоритные гостиницы и, конечно, сувенирные магазины.
Выслушав гида на обзорной площадке перед Сасси, мы начали спускаться вглубь скалы по этим необычным улицам и, что мне запомнилось, все время жужжали мотороллеры, а изредка протискивались даже далеко не миниатюрные «фиаты». Интересно, что с ними сделал Мэл Гибсон на время съемок «Страстей»? Договорился с мэрией, закрыл город, изгнал, как чуму? Спускались мы (как, впрочем, вскоре после этого поднимались) в темпе, потому что в рекламном туре из-за этих отелей (дай Бог им, конечно, процветания) вечно не хватает времени на вечное. О сувенирах и речи не было. Но, глянув в тыл удалявшейся группы, я расценила ситуацию так, что, если улочка не закончится коварным перекрестком, то галопом я смогу их догнать. На худой конец, придется выбираться из Сасси самостоятельно – Карло Леви смог, а я все-таки в лучшем положении, меня сюда не дуче послал. Таким образом, я все-таки заглянула в лавку.
...Их было двое за большим просторным стеклом витрины. Так называемый настенный тандем, раздельный, такие вывешиваются, как украшение чего-либо с двух сторон. И таких у меня еще не было. Тоже классика, подпирают ручками кудрявые головки, смотрят друг на друга. Ручные изделия из знаменитого серого камня из Матеры, который вкупе с мистическим католицизмом доведет до творческого апофеоза, надо полагать, еще много мэлов гибсонов, всего 8 евро за каждого ангелочка. Чем я в этот момент думала, какая персональная жаба меня душила – я не знаю. Но быстренько прикупив только одного ангела, чуть более печального, я, окрыленная удачей, полетела вслед за коллегами.
По-настоящему оценить ошибку я смогла только в Минске. Конечно, надо было брать обоих. Все настоящие ангелы вообще смотрят как бы не на вас, а в вечность, но этот конкретно от меня отворачивается. Видимо, так задумано мастером. Он должен был всегда смотреть на свою пару. Тогда взгляды пересекались бы, создавая композиционную законченность, и у меня на душе было бы спокойнее.
Мерцает за стеклом серым матовым цветом пещерный камень из далекой южной Италии. Все ангелы кучно расположились по своим местам, практически за каждым – памятные истории больших и маленьких путешествий, каждый близок мне и дорог. А этот, как неприкаянный, смотрит куда-то в сторону. Теперь, заглядывая в коллекцию, я все время ощущаю трагическую тоскливость, но одновременно и страстную одухотворенность этих далеких Сасси. То ли нужно отвезти страдальца в Матеру, то ли опять-таки вернуться в Матеру и купить второго ангела. Возможно ли это? Один Бог знает, есть ли у меня шанс исправить ситуацию.