Любовь ГАВРИЛЮК

Кто бы мог подумать, что в центре Минска, в небольшом кафе, люди слушают небольшой оркестрик и танцуют народные танцы с таким азартом, что кажется, все дискотеки с диджеями и даже «Битлз» существуют просто на другой планете!

Танцы здесь особые, а живая музыка – волынка, скрипка (Татьяна Матафонова), аккордеон (Алексей Круковский), ударные (Игорь Долгий). Тут нет клубного глянца, но определенный шик, конечно, есть – молодые лица, белорусский язык, а иногда взгляд находит вышитую рубашку или поясок с орнаментом, или льняной костюм. Парадокс в том, что традиционный для белорусов вид отдыха выглядит как событие совсем нездешнее...

На волынке играет Змицер Сидорович. А поскольку волынку перед выступлением обязательно нужно настроить, что требует вдумчивого отношения, определенных навыков и физических данных, я интересуюсь у музыканта всего двумя вещами: инструментом и публикой, которую собирает его необычная музыка. 

«У наших волынок звучание подлинное» 

– Современные волынки, и моя тоже, – реконструкция белорусского народного инструмента, который правильно по-белорусски называется – дуда. Волынка – это русское название. Источников информации о том, какими дуды были в прошлые века, как звучали и как выглядели, совсем немного.

Один фотоснимок сохранился в журнальной публикации 1911 года. Это статья в сборнике питерской Академии наук. В рамках изучения этнографии специалисты царской России занимались и музыкальными инструментами, в частности белорусскими. Теперешние мастера – люди образованные, по фотографии они смогли воссоздать волынку. Пять-шесть мастеров я знаю, каждый из них делает инструмент так, как он это понимает, как чувствует пропорции, материал. Это не конвейер, а тонкая ручная работа. Например, деревянные части (бурдоны и жалейка) делаются из клена, который должен быть высушен в течение двух-трех лет, иначе потом будут трещины. Зато если жалейка и бурдоны деревянные, не из синтетического материала, сохраняется именно такое, характерное для волынки, звучание. В моей волынке три бурдона, в старых волынках их было до шести – можно только представить, какой получался аккорд! Но в целом, во всем, по возможности, соблюдается преемственность традиций.

Хотя по поводу традиций ситуация сложная. Невежество наше зашло так далеко, что даже в школьном учебнике пения слова «Саўка ды Грышка ладзiлi дуду» сопровождает изображение с дудочкой, но никак не с дудой-волынкой.

Считается, что последний старик, игравший на дуде, умер в 70-е годы XX века. В Лепельском и Борисовском районах еще живы свидетели исполнения музыки на дуде, но самого исполнителя никому из моих знакомых музыкантов, ездивших в этнографические экспедиции, застать не удалось.

В Европе традиция игры на дуде (волынке) не прекращалась. В Болгарии, Швеции студенты успели записать и сфотографировать таких стариков в 50-е годы XX века. Мы же можем похвастаться только записью на ВДНХ 3-х треков Стефана Шаховца, которую тоже нашли в московской библиотеке. Качество низкое, но их оцифровали и они сохранились. В Литве переписали запись 1908 года – волынщик Юозас Вальдемарас играл в пограничье Литвы и Беларуси. Сохранились тоже 3 трека, на них можно опереться. Всего, выходит, 6 треков. Интересно, что приемы игры на дуде Стефана Шаховца и Юозаса Вальдемараса очень схожи, что позволяет сделать вывод о единстве традиций.

Эти источники информации и, соответственно, подражание старым музыкантам – один из способов восстановить игру на дуде.

И еще песенный фольклор, он у нас очень богатый, и все вокальные приемы напоминают песни под лиру и дуду. По ним можно проследить, какими были сами мелодии. 

«Никто не ходил в школы танцев, а танцевать народ умел!» 

Все это уже витало в воздухе… Мы ничего нового не придумали, мы только читаем – и понимаем, что до того как появился телевизор, люди тоже отдыхали, собирались на «вячоркi», пели, играли, танцевали. Это ложный стереотип уже советского времени, что так развлекались только бабушки. На самом деле народные танцы любила молодежь, танцевать приходили десятки и даже сотни молодых людей.

И эта была живая музыка и совсем другая энергетика. Сейчас тоже далеко не все ходят на дискотеки, слушают клубную музыку, любят техно и диско.

К моменту «открытия» наших вячорак мы не раз бывали в Чехии и Польше, ездили с рыцарскими клубами на праздники, знакомились с европейской традицией игры на дуде и знали современную музыку, которая включает элементы этники. В 2007 году ездили в экспедицию, посвященную 150-летию выхода книги Константина Тышкевича «Вилия и ее берега» – потрясающе интересная была экспедиция. Во время стоянок на литовской территории, в каждом местечке, каждый районный дом культуры выставлял свой этнографический коллектив. Там это дело живет, у них правильная в этом смысле ориентация. Прошло совсем немного времени, и мы поняли, что и у нас есть люди, которые хотят танцевать польку, падеспань, лявониху, краковяк.

В основном, это студенты, многие из Университета культуры, БГУ, хотя есть и более взрослые пары, даже семьи с детьми. Специально танцам мы не учим, но два-три движения показываем. Я против того, чтобы это были формальные занятия, выученные «па». У нас не бальные танцы, где нужно заниматься специально, иначе ты вообще ничего не сделаешь. Ведь раньше народ ничему такому не учился, все просто танцевали! Поэтому люди, которые умеют танцевать «по сценическим правилам», немного искусственным, как нам кажется, приходят к нам и говорят: ой, у вас совсем другое! Думаю, у нас есть «память предков», то, что близко и греет душу…

Еще такая деталь. В некоторых танцах есть смена партнера, люди постепенно знакомятся. В народных играх типа «ручейка» есть момент выбора и создания пары мальчик-девочка, есть рукопожатия, поклоны, еще какие-то совершенно невинные движения. Ничего особенного это пока не значит, но молодежь учится выбирать, общаться. У нас та же традиция развивается в танце – причем без алкоголя, курения, без пошлости. Интересно, за полтора года у нас сложились три-четыре семейные пары.

Многие приводят друзей, гостей, из иностранцев у нас были сирийцы, немцы, ближайшие соседи – литовцы и поляки. Видели бы вы, как танцевали негры! Всем интересно, все чувствуют, что это – настоящее.