Павел ДОБРОВОЛЬСКИЙ
«Милое дело: вы заплатили фирме, она – авиакомпании, компания – аэропорту. Все довольны, все конкурируют в том, как вас лучше обслужить. У нас, в Беларуси, проще и злее – все по знакомству и каким-то тайным связям. Перед нашими туристами стоит одна проблема: не как долететь с большим комфортом, а как долететь вообще!» («Туризм и отдых», ноябрь 1994).
Старая как мир истина – ничто не вечно. Нерушимый Союз распался. Люди столкнулись с колоссальными проблемами экономического характера. Люди жили в ожидании всеобщего Счастья, построения коммунизма – кто знал, что такое будет?! Зарплата в несколько десятков долларов была не худшим лихом – многим платили товаром: коврами, мебелью, макаронами. Квартиры превращались в склады. Те годы подтвердили и еще одну истину – корень всех зол не в деньгах, а в их отсутствии. Это было золотое время для криминала: грабежи, убийства... Белорусы впервые столкнулись с массовым проявлением рэкета. В такой неблагоприятной обстановке и расцвел белорусский туристический бизнес.
Коллаж составлен по материалам «ТиО» за 1994 год
Шоп-туры были одним из немногих легальных способов заработать деньги. И белорусы хлынули за кордон продавать накопленное – все, что только можно было купить здесь. Доезжали даже до Китая. Но массовый поток отправился зарабатывать на жизнь в Польшу. Десятки тысяч белорусов. Выигрывали обе стороны. Белорусы возвращались с наличными деньгами, многие были спасены от нищенской жизни, а кто-то заработал на многие годы вперед. Позднее, когда турфирмы переориентировались на экскурсионный туризм, отдых, на вырученные деньги от купли-продажи белорусы и стали ездить по миру. Поляки же получили возможность за очень низкую стоимость приобрести абсолютно все: от носков до телевизоров. На польские рынки за белорусскими товарами ездили даже немцы и скандинавы.
Скажем откровенно: практически все белорусские турфирмы были организованы на волне шоп-туров. Многие из них перестали существовать, когда этот вид туризма стал угасать. Не все смогли перестроиться, потому что тогда турбизнес в своем большинстве не был профессиональным. Турфирмы, как правило, открывались бывшими партработниками, комсомольскими функционерами, спортсменами, чьими-то родственниками. Многие не имели элементарных экономических знаний.
Говорит Зоя Горбылева, директор Белорусского института туризма: «Родившись на волне шоп-туризма, большинство турфирм, потеряв этот сектор рынка, не смогло переориентироваться именно из-за некомпетентности в механизме функционирования индустрии туризма в условиях свободного рынка» («Туризм и отдых», август 1994).
Это сложное время, однако, стало школой куда более сильной, чем университет. Мы пообщались с Людмилой Мачульской, директором «МАТЭП-90», и Ларисой Хмельницкой, директором «ТРЭВЕЛ», которые стоят у истоков белорусского туризма. Они не понаслышке знакомы с тем временем и с удовольствием вспомнили, как все начиналось.
Людмила МАЧУЛЬСКАЯ, директор «МАТЭП-90»: «Шоп-туры помогли многим белорусам выжить!»
– Свою деятельность мы начали не первыми: туристические фирмы уже функционировали. При заключении контракта 4 января 1991 года у меня спросили, на какой срок хватит уставного фонда, а он был 40 тысяч рублей. Этого хватило заключить контракт всего на полгода, до 4 июля. Однако печать в то время делалась ровно столько же.
Следующая сложность возникла с получением лицензии. Я пошла в отдел внешнеэкономических связей Совмина. Добро на получение лицензии мне не дали: обосновали тем, что у меня не было гостиницы, ресторана, автобуса. Я в расстроенных чувствах спускаюсь на лифте, и вдруг ко мне входит мужчина. Мы разговорились, и он посоветовал зайти в Министерство по внешним экономическим связям, там есть Управление международного туризма. Сотрудники управления позвонили в Торгово-промышленную палату и сказали, что я могу прийти к ним за лицензией 7 марта, с печатью. Я пошла в Первомайский райком партии, именно он отвечал за бизнес в этом районе. 7 марта мне сделали печать, и я получила свидетельство участника внешнеэкономической деятельности. Все в один день.
Мы начинали с приема. В марте приняли около 20 групп российских школьников. Мы сделали 200 писем-обращений в бюро путешествий городов России, и некоторые откликнулись на наше приглашение. Потом у нас были группы из Канады, Великобритании, Франции. Люди ехали посмотреть на экзотику, на развалившийся Советский Союз. К тому же цены на прилавках для них были очень низкими, хотя для нас это была катастрофа.
Впрочем, вспыхнувший интерес к Беларуси стал быстро угасать. В связи с этим весь белорусский турбизнес вынужден был сделать ставку на шоп-туризм. Но, прежде чем начать заниматься этой деятельностью, я несколько раз ездила с другими фирмами как простая туристка. Для того чтобы ездить в Польшу, на каждую поездку в паспорте нужно было ставить штамп в ОВИРе – разрешение на выезд из республики, не на год-два-пять, на каждую поездку. Это не аналог визы, во многие страны тогда она не нужна была вообще. Тогда в ОВИР могли ходить с этими просьбами только представители компаний «Интурист», «Спутник» и «Беларусьтурист».
Я пошла в «Спутник», и мне сказали, что эта услуга стоит 70 рублей. Мне это показалось очень дорого. Чтобы читателей сориентировать с заработками тех лет, скажу, что моя директорская зарплата была 400 рублей. Я пошла в «Интурист», и там согласились делать эти печати за 40 рублей – почти в два раза дешевле.
Объявление – мол, мы отправляем группы в Польшу – развесили по всем столбам, по всем заборам. Первая группа заплатила 160 рублей и 1 доллар (на страховку автобуса) и отправилась 12 июня 1991 года. До конца июня у нас было 28 групп. К моменту истечения контракта со мной у нас уже была прибыль.
Вторая сложность в организации туров тех лет (после штампов) – очереди на границе. Автобусы на границе стояли по неделе, по две. Даже по три! Сначала мы стояли в очереди со всей группой, затем отправляли пустой автобус и, когда подходила очередь, брали другой и привозили туда туристов. Осенью 1992 года была создана Белорусская туристическая ассоциация. Председателем был избран Александр Заккис, он тогда был директором фирмы «Надзея». Вице-президентами были избраны Юрий Бовенко и я. Мы стали добиваться, чтобы всем турфирмам разрешали ходить в ОВИР, и нам это удалось. Каждой турфирме разрешили один раз в неделю ходить в ОВИР и делать штампы на одну группу. Когда мы первый раз пришли туда, то узнали, что эти штампы вообще ничего не стоят. ОВИР ставил эти штампы «Спутнику», «Интуристу» и «Беларусьтуристу» бесплатно. Те, кто имел такое право, брали с нас за эту услугу немалые деньги. Для них это был своеобразный бизнес.
Однажды в 1991 году вместе с Ларисой Хмельницкой (руководитель фирмы «Трэвел». – Ред.) мы выехали из города. В сейфе у нас оставалось очень много паспортов туристов. А офис располагался в здании Первомайского райкома партии. Время было тревожное, и внутренний голос подсказал мне вернуться в город. Дежурной соврали, что завтра утром уходит группа, надо забрать документы. В верхней части сейфа хранились бухгалтерские документы, и я позвонила нашему бухгалтеру, сказала срочно забрать их. Она увидела опечатанные двери. Это была суббота. В понедельник мы пришли на работу, а в коридоре толпа людей. Все возмущаются: как без паспортов уедешь? Некоторые в обморок упали. Я отправила бухгалтера в банк, но наш счет закрыли, потому что соучредителем был райком Коммунистической партии, которую, как помним, объявили вне закона. В итоге мы попросили представителей райкома отказаться от соучредительства и быстренько заново перерегистрировались.
К 1993 году у меня было два высших образования, но не было экономического, мне всегда не хватало этих знаний. И я пошла на курсы в частный институт переподготовки. Директор этого института пригласил меня работать у него своим первым заместителем.
Однажды было объявлено, что перестают ходить банкноты, выпущенные до 1990 года. Это было ЧП. Мы ежегодно принимали группы из Космического центра Франции в Тулузе, нам нужно было вести расчеты с иностранными партнерами исходя из твердого курса. Я объяснила ситуацию директору института. Он сказал, что в течение нескольких часов этого дня курс доллара резко вырастет с 1200 до 3000 рублей. Я отправила работников по разным обменным пунктам и села в офисе за телефон. Курс 2800 был установлен в пункте обмена на ул. Варвашени (ныне пр-т Машерова. – Ред.), около троллейбусного депо. Мы быстро сориентировали всех сотрудников бежать туда. После этого я поверила в этого человека, поняла, что у него интуиция и хорошая экономическая подготовка. И я ушла к нему работать на год – с 15 декабря 1993-го. Он участвовал в первой президентской кампании: сначала претендентом в кандидаты, затем доверенным лицом Александра Лукашенко. Широкой общественности этот человек стал известен, участвуя в выборах в 2010 году. Его зовут Виктор Терещенко.
В 1994 году Вячеслав Кебич подписал закон о выезде. В результате была парализована деятельность множества турфирм, а некоторые и вовсе разорились. Выезд осложнился. Штамп на выезд делался целый месяц, вся подноготная туриста проверялась и милицией, и КГБ. Меня это не остановило, и в конце 1994 года я вернулась в фирму. В то время проходила туристическая выставка. Там я встретила Александра Заккиса. Он сказал, что я не должна возвращаться в турбизнес, там все ниши заняты.
Но решение было принято, твердое решение. Мы перестали работать с шоп-турами, на которые была сделана основная ставка до ухода в институт. С того момента мы стали организовывать экскурсионно-познавательные туры и отдых. Первые группы на отдых мы отправили в Чехию. Это был 1995 год. Польша как место, куда можно выехать на экскурсию, людей не привлекала. Как сейчас Москва. Аналогично долго раскручивался Санкт-Петербург и Киев. В Варшаву на экскурсии стали ездить еще позднее. А теперь на экскурсии ездят даже в Белосток. На турвыставке в Праге мы познакомились с представителями Ростова-на-Дону, и они стали отправлять туристов в Чехию через нас. Потом были туры, включающие уже целый ряд европейских стран. Самый длинный наш тур – Прага–Париж–Брюссель–Амстердам–Берлин.
География поездок с каждым годом расширялась. Организовали тур по замкам Жозефины, жены Наполеона. Там мы были первой группой из экс-СССР. В 1997 году мы сделали первый тур в Лондон. До нас программу «3 дня Париж, 3 дня Лондон» делал «Экотур», но т. к. виза была очень дорогой, мы решили сделать 7–9-дневку в Лондоне, т. к. быть в столице Британии лишь пару дней – очень мало. Мы постоянно находились в поиске. Наш тур «Старая добрая Англия» был одним из первых образовательных, обучающих английскому языку.
Я хочу еще раз подчеркнуть: в начале 90-х турфирмы, которые занимались шоп-турами, помогли очень многим людям выжить. Денег не было, зарплату выплачивали производимой продукцией. В предприятиях пищевой промышленности платили лапшой, сгущенным молоком, другими продуктами. Это все мы и вывозили в Польшу. Люди могли прокормить свою семью, строили квартиры – и все благодаря шоп-турам. Явление было очень массовым. В Польшу ездили даже профессора Академии наук. Надо было как-то выживать.
Низкая зарплата – вот, собственно, это и подвигло меня на создание турфирмы. Я вышла из декрета и думала, что социально защищена. Получила пособие на ребенка, но его хватило лишь на один поход в магазин. Эти годы были очень тяжелыми для всех. Через Беларусь в Европу ехали и россияне – там тоже нелегко жилось. Полный развал экономики: цены росли даже быстрее, чем теперь. На границе стояли по полмесяца в очереди: такой поток хлынул. Не только в Польшу ездили: в Румынию, Венгрию, Китай, Таиланд. Времена были очень тяжелые. 90-е годы не просто так называют лихими. Люди экономили каждую копейку, отказывались ночевать в гостинице, а если и соглашались, то спали по нескольку человек на кровати. Туристам-шопникам я давала напутствие: «Низких цен на ваши покупки, высоких цен на ваши товары». И через несколько лет они пришли ко мне и сказали: «Отправьте нас на экскурсию». Основная масса наших клиентов – именно те, кто заработал на шоп-турах, а вовсе не криминал – а такое мнение почему-то бытует до сих пор: мол, простым людям отдых за границей в те годы был не по карману.
Лариса ХМЕЛЬНИЦКАЯ, директор «ТРЭВЕЛ»: «90-е годы были очень опасными, экстремальными!»
– Наша фирма была организована в 1993 году. Уже в 1994-м мы принимали американцев и на эти деньги купили свой первый автобус. Практически все белорусские турфирмы выросли на шоп-турах. Для многих людей эти поездки были единственной возможностью для заработка. Люди получали зарплату 20 долларов, закупали товар и везли продавать. Выручка могла превышать затраты в три-четыре раза.
В это время мы очень хотели организовывать экскурсионно-познавательные туры. С 1993 года выезжали в Венгрию. Впервые попали туда также как шоп-туристы. Когда худшие, самые тяжелые, времена остались позади, стали выезжать в Венгрию на отдых. Кстати, мое первое впечатление о Венгрии – дикая страна. Мне не понравилось там все, и я дала себе слово, что больше туда ни ногой. Но однажды в Будапеште я попала в Старый город. Я не представляла, что такая красота может быть на земле! Мы перебрались на рынок, который находился на том берегу, и заселились в отель получше. Мы почувствовали себя людьми и спустя некоторое время стали ездить в Венгрию как обычные туристы.
География поездок росла. Визы в то время практически никуда не надо было оформлять. Мы освоили очень многие направления. В 1997 году организовали первую рождественскую программу в Чехию. Но полностью продать все места в туре мы не смогли, пришлось ехать всем сотрудникам фирмы, потому что тур был оплачен заранее.
В общем, время было очень тяжелое. Экономику лихорадило. Каждый год приносил «сюрпризы» – как финансовые, так и психологические. Где были деньги, там постоянно вертелось большое количество нечистоплотных граждан, которые постоянно пытались все отнять, то есть процветал рэкет. Уезжая, мы никогда не знали, вернемся ли. И это продолжалось вплоть до 2000 года. Один раз я везла откровенных бандитов, и было действительно страшно.
Я бы не хотела вернуться в то время. Оно было очень опасным, экстремальным. Мы по сути прошли экономическую войну. И, как на любой войне, было много жертв, много искалеченных судеб. Но, слава Богу, пережили. И это стало сильнейшей школой!