Беларусь, страна в центре Европы, не раз привлекала «туристов» с оружием в руках. Орды Карла XII, Наполеона, кайзера Вильгельма II, Гитлера пришли и ушли, а земля до сих пор продолжает хранить память о далеких событиях прошлого, даря любопытным находки. Ради того, чтобы вернуть из небытия пуговицу от мундира павшего или затвор от винтовки, в Беларусь приезжают поисковые группы волонтеров из ближнего зарубежья, действуют наши следопыты-соотечественники. Причем им зачастую хватает лишь самих поисков, ощущения приключений, а не вырытых предметов.
Автор задался вопросом: а что, если места великих событий нанести на карту и позволить группам, получившим разрешение «сверху», поиски – при условии обязательной сдачи всего найденного государству, то есть попытаться наладить достаточно распространенный на Западе археологический туризм?
На словах идея звучит слишком уж необычно, но заманчиво. К тому же, легализовав поиски, государство может раз и навсегда поставить надежный заслон «черным копателям»: археологи-любители, которым дадут наводку на интересные места, попросту вытеснят желающих нажиться на сокрытом в земле, банально отыскав артефакты прошлого первыми, оставив копателей-«мародеров» ни с чем… Ведь любителей археологии и приключений больше, чем «черных добытчиков», правильно?
Но возможно ли это – находить раритеты силами небольших групп, не состоящих поголовно из знатоков-профи поискового дела, без сложного технического вооружения? Корреспондент «ТиО» решил найти ответы на эти вопросы, поучаствовав в вылазке молодежной группы поисковиков клуба патриотического воспитания «Эфес» города Глубокое Витебской области.
Учитель истории и географии по образованию, житель Глубокого, 39-летний Антон Певень уже четвертый год ведет поисковое направление в патриотическом клубе. Походы за находками организовывает скорее для закрепления преподаваемого подросткам материала, чем для других целей. К моему вопросу о позиционировании Беларуси как точки на карте, куда в будущем захочет приехать любитель археологического туризма, он отнесся не как к пустому прожектерству:
– А почему нет? Знаменитый Генрих Шлиман, нашедший легендарную Трою, начинал именно с помощью любителей-волонтеров, откликнувшихся на клич упертого немца. Своих штатных сотрудников у Шлимана не хватало – вот он и пригласил желающих. Результат нам всем известен: чтобы увидеть фундамент стен знаменитого города царя Приама, ежегодно съезжаются тысячи туристов. Места с наследием прошлого могут привлекать туристов-«копачей», а те потом найдут что-нибудь необычное – и поработают не только на науку, но и на въездной туризм.
– А как этот пример можно перенести на Беларусь?
– Через час ко мне зайдут самые дельные подростки из «Эфеса». Хорошо, каникулы у ребят, это нам на руку. Поедем, у меня есть один адрес, попробуем что-нибудь найти.
…Пока школьники-девятиклассники Валера, Сергей и Саша, зевая, рассеянно смотрели на проносящиеся в окнах «Фольксвагена» ветви осеннего леса, Антон Павлович излагал свое видение первых шагов создания белорусской концепции отечественного археологического туризма:
– Необходимо попросту взять ряд событий прошлого, географически точно определить места, где они происходили, и написать короткие очерки об этих уголках Беларуси с точки зрения сегодняшнего дня. Плюс выкладка об исторических событиях, что тут были в такие-то годы. Агроусадеб полно по всей стране: турфирма, приглашающая поисковиков, разместит их на подворье с удобствами – и хозяину прибыль, и краеведению польза: авось что да найдут.
Например, только одна война 1812 года оставила на Глубоччине множество поводов для поисков: в городке останавливался при наступлении сам Наполеон с гвардией – неужели орава в 15 тысяч человек ничего интересного не обронила? И место лагеря императора Франции известно – Молодцовская гора в окрестностях Глубокого. Но сегодня мы едем не туда, а к Журавлевскому болоту – кстати, географическому центру Европы. Именно там ранней осенью 1812 года отряд крестьян-партизан, прижав захватчиков к топи, разбил роту итальянских солдат, направленных на усмирение непокорных деревень.
…Осенний лес – не сахар для поисковика. Он встретил нас сыростью, почвой, пропитанной влагой, – в такой очень трудно искать. Причем, что самое главное, важно найти само место события – иначе поиски артефактов пойдут по сценарию «игла в стоге сена». Оставив машину у поселка Мичуринское, мы прошагали около 5 километров к северу.
– Староста деревни Ягодное (ныне это поселок) рассказывал комиссии, собиравшей сведения о действиях партизан в 1830-х годах, что прячущихся на болоте крестьян итальянцы пытались взять со стороны ручья, с трудом переходя его, так как местные специально разобрали гать. Раз были настилы, значит, ручей был большой. Единственный значительный из оставшихся сейчас – это Вихляй. Остальные еле видны, следовательно, 200 лет тому назад были или не столь заметными, или попросту еще не существовали. Значит, зашли к болоту с восточной стороны. Алексей, измерьте дно ручья: если глубже полуметра, значит, в 1812-м, действительно, Вихляй был итальянцам по дороге.
Ну что ж, если Певень – главный, надо подчиняться. Погрузившись в воду по пояс (спасибо прорезиненному костюму ЭЛ-1), я воткнул в дно колышек – действительно, глубина достигает 70–80 сантиметров. Значит, ручеек – с «биографией»!
Постепенно я начал понимать, почему поисковики не брезгуют возиться в лесах и болотах, вместо того чтобы проводить свободное время по-домашнему – за телевизором. Прежде чем найти объект раскопок, надо сначала провести целое расследование, опирающееся на источники, только потом браться за металлоискатель и саперную лопатку.
– А что дальше?
– Направление движения мы определили правильно. Староста рассказал комиссии, что партизаны, предупрежденные о «гостях», разбили на островке в центре болота лагерь – поставили шалаши, зажгли огни, посадили туда лишь пару человек – изображать жизнь на биваке. А сами спрятались так, чтобы оказаться в тылу у идущих напрямик по болоту врагов. Если те прошли от Вихляя к острову, значит, огни на островке с окраины болота, где стояли итальянцы (а это и есть место исхода ручья из Журавлевского), были видны.
Действительно, с этой точки даже без бинокля видно нагромождение валунов на островке – 200 лет назад тот был намного больше, но постепенно «утонул» в жиже – болото на месте не стоит. Видимо, тут, привлеченные огоньками вдали, захватчики увидели лагерь партизан, ступили на зыбкую тропу, а сзади на них с криком навалились белорусские крестьяне, вооруженные как огнестрелом, так и простыми косами-вилами. Конечно, когда понимаешь, что находишься на месте, где много лет назад царила смерть, совершался подвиг, тебя невольно охватит ощущение причастности ко всему этому. Ради такого стоит и в чужую страну на раскопки приехать – где еще найдешь такие ощущения?
Антон Павлович, почти не видный на фоне березняка и осинника в своем осеннем камуфляже, командует молодой поросли поискового отряда порыскать вдоль берега глубинным металлоискателем – лезть в воду уже не стали.
– А что, находки Отечественной войны 1812 года попадаются? Давно ведь дело было…
– Бывает, конечно. Земля нередко выталкивает слой почвы, бывший на поверхности и 500 лет назад, так что раритеты иной раз лежат просто-таки под ногами! Этой весной, например, мы раскапывали курганчики в районе озерца Моныли, что под Борисовом. Считается, что они – могилы павших при отступлении французов. Казалось бы, чушь несусветная: на дне каждого находили останки костей скота. В начале XX века там был массовый мор животных, вот их сжигали и закапывали, а потом молва превратила их в захоронения вражеских солдат. Раскопали пять из них – ничего, а в шестой нашли насквозь проржавевшие часы, 12 наполеондоров – монет с профилем Наполеона I, стальной остов раззолоченной когда-то табакерки. После такой находки мои ребята ни одной вылазки не пропускали!
Оказывается, попадаются находки и постарше: так, у деревни Головчин Могилевской области, где противник Петра I шведский король Карл XII выиграл свою последнюю битву, поисковики «Эфеса» во главе с Певнем отыскали осколок гранаты, пряжку от русского ремня и три шпоры – и все это предметы, утерянные аж 304 года тому назад. А ведь еще на белорусской земле шли Первая и Вторая мировые, оставившие еще больше следов после себя.
– Причем эти «следы» бывают опасны: однажды вынул из болота, что в Витебском районе, ящик с гранатой необычной формы – круглая такая, ни у красноармейцев, ни у немцев не было таких, – с грустной усмешкой рассказывает собеседник. – Верчу в руках, удивляюсь, смотрю – а на ней по-итальянски что-то написано. Оттираю от грязи корпус, а там чека – из полусгнившей кожи! Такая вот у итальянцев была в те времена технология изготовления. Петелька из ветхого материала отвалилась буквально на глазах: я на всякий случай гранату в болото – плюх. А она, пролежав более 60 лет в земле, возьми да взорвись! Весь оставшийся день был в коматозе: мог ведь подорваться…
Зато следующий заезд в Витебский район, где был котел – окружение врага летом 1944-го, – принес неожиданную удачу. В заваленном взрывом блиндаже было две фляги венгерского коньяка, прекрасно сохранившегося и не идущего ни в какое сравнение с магазинным. Эту находку Антон Павлович, честно признался, властям не сдал.
…– Вроде что-то есть, – вдруг подал голос Валера.
Весь чумазый, в глине по пояс, паренек уже час выковыривал из земли саперкой обнаруженные металлоискателем рессоры, спицы от велосипедов, части кузова неизвестно как попавшего сюда трактора. И тут – мелкие, насквозь испещренные черными точками коррозии кружочки. Саша, горя от нетерпения, в один миг слетал за растворителем: полежав в нем минут 10, предметы «выдали» себя: на пуговицах (а это оказались именно они) – корона, под ней – цифра «2».
– Все правильно: венец с шестью зубцами – так называемая «Корона Карла Великого», эмблема Итальянского королевства, вассала Французской империи. «2» – номер корпуса Итальянской армии. Эх, жаль, дужки отвалились… Как только этих потомков римлян сюда занесло? Ну да кого на белорусской земле не бывало: даже пряжки от восточных туфель египетских мамелюков из эскорта Наполеона в кювете Минского тракта находили.
Задача выполнена: еще одно место, хранящее интересные находки, отыскано и занесено на карту. Это значит, что ребята из «Эфеса» сюда еще наведаются. Пуговицы отправятся в краеведческий музей райцентра, уже не раз пополнявшийся благодаря Певню и его сорванцам.
– Только мною лично составлены десятки карт, где были (и, я уверен, еще будут) находки войн XVIII–XX веков, – пытается мыслить глобально, выруливая назад, на Глубокое, руководитель группы. – Почему бы не объединить эти места в маршруты и не пригласить археологов со всей Беларуси, России, Украины, Польши сюда на промысел? Это же наша общая история. А то у Министерства культуры на масштабные поиски не всегда хватает сил и средств, а волонтеры, как в случае с Троей, могут помочь в раскопках. Только «откройте» архивы или создайте поисковые карты. Я уверен, закрепленные за группами работники сферы культуры сделают все для учета и сохранности находок. На приисках такая система работает – и «налево» уходит самый мизер. Поверьте, честным поисковикам интересны не столько предметы старины, сколько сам кайф от поиска, ощущения таинственности – ведь никогда не знаешь, что найдешь, – украшение, ствол орудия, цепочку от часов или что поинтереснее. И науке польза: единицы заинтересованных в находках людей всегда отроют больше, чем десятки тех, кто делает это ради зарплаты.
В поисках раритетов участвовал Алексей СЕРЕБРЯКОВ