Максим Кронгауз «Русский язык на грани нервного срыва». Москва, «Знак», 2009
Недавно я поняла, как выглядит мой персональный конец света. Это значит - нет книг. Или нет денег, чтобы купить книгу, которая мне сейчас позарез нужна. Так что с названием рубрики, думаю, все ясно. Как говорила героиня одного фильма: «Когда ребенок читает нужную книгу, она становится частью его личности». Думаю, это справедливо и для взрослого человека. «Нужная» книга заставляет тебя думать, а именно эта способность выделяет человека из окружающего мира. Сегодня иногда кажется, что мыслить самостоятельно больше не требуется - точно так же как совершенно необязательно шить своими руками одежду, ведь есть магазины готового платья. Магазинов нет, потому что их отдают даром. «Готовые мысли бывают модные и актуальные, современные и правильные. Но - вот в чем загвоздка - не свои! Чтобы заиметь свои, надо основательно напрячься. Книги облегчают и запускают этот процесс. Обещаю, что не буду рекомендовать к прочтению «Геном» Мэтта Ридли или «Элегантную Вселенную» Брайана Грина. А впрочем, там посмотрим... Разве кто-то обещал, что будет легко?
Язык - явление политически нейтральное. Он просто есть. Он сформировался по своим собственным законам. Он жив или мертв. На нем говорят - или вообще не говорят. Но откуда тогда берутся политкорректные и не политкорректные высказывания? Ведь высказывания - это тоже язык! Значит, язык может быть вовлечен в политические разборки и политизирован в той же мере, что и общество.
Вот и моя мама, с которой я с таким удовольствием обсуждаю все книжные новинки и прочитанные книги и которая, кстати, в повседневном общении, не задумываясь, использует именно этот язык, запальчиво ответила на мое предложение прочитать «Русский язык на грани нервного срыва»:
- Меня не интересует, как там русский язык развивается! Пусть развивается как хочет!
Зря, между прочим. Книга лингвиста Максима Кронгауза - сугубо о языке. О русском языке, который сейчас активно пополняется за счет иностранных слов, «переваривает» и «переплавляет» их в собственный лексический запас, о том, как из языка незаметно уходят старые слова вместе с устаревшими понятиями, как новые слова режут слух и разделяют общество (например, так называемые «олбанские»: превед, медвед, аффтар жжот, убей сибя ап стену) - об этом книга Максима Кронгауза, который рассматривает тему с точки зрения лингвиста и просвещенного обывателя. Начнем, пожалуй, с анекдота: «Правило из учебника по новому русскому языку для пятого класса: «Слово чисто является вводным и выделяется запятыми в случаях, когда его можно заменить словосочетанием в натуре».
«Крыша», «наезд», «фильтруй базар», «беспредел» - бандитский жаргон уже прочно вошел в речь даже культурных людей. А что тут удивительного? Язык отражает окружающую действительность, является своеобразным зеркалом, а на зеркало, как известно, пенять бесполезно. Максим Крон- гауз остроумно замечает: «.слово наезд существовало и в древнерусском языке, а сама приставочная модель, с помощью которой возникает новое слово, прекрасно сохранилась в слове набег (...) язык по существующей модели создал это слово заново примерно с тем же смыслом, но применительно к новой действительности. Если раньше наезд осуществлялся на конях, то теперь, по-видимому, на меринах. Кстати, жаргонное название мерседеса появилось. прежде всего из- за звукового сходства, но не только. Это вдобавок еще и метафора, которая подчеркивает связь автомобиля и лошади, их общую транспортную функцию».
Задумывались ли вы над тем, каковы ключевые слова нашей эпохи? Кронгауз утверждает, что это слова гламурно-рекламные с обязательной положительной окраской. Попробуйте выделить их в этом тексте: «Я хочу жить в элитной квартире со стильной мебелью, носить эксклюзивные часы и актуальную прическу, читать реальную рекламу и смотреть исключительно культовые фильмы». Еще лет пятнадцать назад слово элитный сочеталось с сортами пшеницы или породистыми щенками, потому что употреблялось в своем прямом значении, подразумевающем отбор, селекцию лучших образцов.
«Недавно на Садовом кольце я обратил внимание на вывеску - «Элитные американские холодильники». Если вы улыбнулись, значит, еще не все потеряно. Если нет, просто отложите книгу в сторону, мы вряд ли поймем друг друга».
Очень интересная тема - это слова исчезающие, вымирающие. Они умирают вместе с понятиями, явлениями, которые вчера еще существовали, а сегодня уже неактуальны. Советское слово получка кануло в Лету, а вот советская же зарплата прекрасно себя чувствует. Однажды автор наткнулся в переводной книге на словосочетание печатная машинка и подумал, что переводчик или очень молод, или слишком забывчив. Ведь в русском языке это устройство, вытесненное из нашей реальности вездесущими компьютерами, называли пишущей машинкой! Правда, я и сама как-то подзабыла. Исчезающие из языка слова - такая же потеря, считает автор книги, как и вымирающие животные. Поэтому люди, неравнодушные к языку, создают своеобразные музеи уходящих слов. Один из таких любителей древности - француз Бернар Пиво, выпустивший в 2004 году словарик «100 mots a sauver», что в переводе с французского означает «100 слов, которые нужно спасти». Словарик какое-то время держался в списке бестселлеров, а это о чем-то говорит. Французским языком я пока, увы, не владею, но абсолютно солидарна с Бернаром Пиво. Например, невозможно не сожалеть об исчезновении такого потрясающего словечка как suivez-moi-jeune-homme. Это неизменяемое существительное мужского рода (!), буквально означающее: следуйте за мной, молодой человек. Во Франции так назывались ленты на дамских шляпках. И такому слову суждено умереть!
Самый полемичный раздел в книге посвящен правке языка и внешней лингвистической политике. Внимание: сейчас мы коснемся наболевшего! Когда Острова Зеленого Мыса стали называть Кабо-Верде, а Берег Слоновой Кости - Кот-Д'Ивуар, это у нас никого особо не взволновало: слишком далеко, слишком редко эти названия употребляются в разговоре и печати. А ведь что произошло: по просьбе самих государств названия этих стран просто перестали переводить. Заимствовали оригинальные названия: португальское (Кабо-Верде) и французское (Кот- Д'Ивуар). А вот ближайшие соседи доставили русскому языку уйму хлопот. В русском языке появились непривычные русскому уху Алма- ты, Ашгабад, Кыргызстан (заметьте, спел-чекер - еще одно новое словцо, обозначающее компьютерную программу, автоматически проверяющую правописание, - подчеркивает все эти слова красной волнистой линией, словно спрашивает: ты уверена, что пишешь правильно?). Эстонцы намекнули, что название их столицы, Tallinn, и по-русски следует писать с двумя «н».
«Некоторое время это требование выполнялось, например, в газетах, но потом, к счастью, все вернулось на круги своя, и мы снова пишем «Таллин». Дело в том, что эстонское написание в принципе не должно влиять на русское. Здесь нет никакого великорусского шовинизма, а есть простое уважение к русскому языку, или, точнее, русской языковой традиции».
Французы почему-то не обижаются, что их восхитительный Пари по- русски именуют Парижем. И не требуют восстановить справедливость. Плевать им с Эйфелевой башни! Рискну предположить, почему: потому что между собой они говорят по-французски, считают его самым замечательным языком мира и не собираются от него отказываться
- как это делаем мы, топчась на чужом языковом поле и пытаясь объяснить самим себе и окружающим, что Беларусь пишется через «а», потому что это официальное название страны, а белорус и белорусский - через «о», потому что «о» в данном случае - соединительная гласная, объединяющая два корня, как в словах «самолет» и «пароход». Россияне, кстати, не требуют от нас законодательно закрепить «правильное» написание названия их столицы - «Москва» - через «о». А даже если бы и потребовали, ничего бы не вышло, потому что это противоречит правилам белорусского языка, в котором «о» пишется только под ударением.
В общем, ничего нового. Всё в рамках старой доброй истины: если хочешь изменить мир - не хватайся за его переустройство. Начни с себя.
Начните с себя! Заговорите сегодня дома по-белорусски. С детьми. С любимыми. Скажите наконец - «кахаю цябе» вместо «агульназ- разумелага» «люблю». Будзьма беларусамi вартым сваёй Беларуси