Александр ТОЛСТИК

Если вы видели финал «Евровидения 2010», то, возможно, обратили внимание на необычный крестик, висевший на шее у победительницы. Немка Лена Майер-Ландрут - при­верженка экуменической церкви Тезе, расположен­ной на юго-востоке Фран­ции недалеко от Лиона. Крестик, похожий на пики­рующую ворону, - символ церкви Тезе - и сегодня довольно распространен­ное украшение в странах Западной Европы. Этой вес­ной мне повезло побывать в этом интересном месте, и хочется поделиться своими мыслями и впечатлениями.

Что такое Тезе, одним предложени­ем объяснить сложно. Если описывать точку на карте Европы, то это малень­кая старинная деревушка на склоне холма, где древние каменные стены до­мов увиты плющом и виноградником, а на черепичных крышах воркуют голу­би. В этой маленькой деревушке есть большая церковь, которая и представ­ляет международный интерес.

Если описывать церковь, то это весьма странное сооружение в сти­ле гипермаркета, на который наде­ли православные купола. Рядом с ней расположены кельи и общежития, а летом - и палатки для паломников и пилигримов. Архитектура, мягко го­воря, не характерная для культовых зданий Западной Европы. Вообще, как выяснилось, считать это здание цер­ковью - заблуждение. Обычно в церк­ви собираются верующие люди. В этой связи описать церковь Тезе еще слож­нее. Посетители съезжаются в Тезе со всего мира. Не все из них верующие, да и верующие верят в разное. Тем не менее, прихожане неделю живут вме­сте одними идеями, обмениваются опытом духовных практик и расстают­ся полные новых впечатлений и дру­зей. Своего рода пионерский лагерь для христианских конфессий.

Отправляясь во Францию, я гото­вился к общению в основном с фран­цузами, которых на самом деле оказа­лось совсем немного. Из 500 человек, находящихся на момент нашего пре­бывания в кемпе, большинство были немцы, много американцев, швейцар­цев, нигерийцев, а также - граждане ЮАР, Австралии, Канады, Новой Зе­ландии, Мальты... ну и всех остальных понемножку, включая двух белорусов: меня и мою жену.

Что заставило этих людей преодо­леть такое расстояние?

Немножко справки и истории: эку­менизм - это движение за объе­динение христианских конфессий - православия, католицизма и проте­стантизма - под одной «крышей». В 1940 году эту идею в одном конкрет­ном месте - деревушке Тезе - вопло­тил основатель церкви брат Роже. Сегодня в общине постоянно «пропи­саны» 100 братьев-монахов, а летом в пик сезона собирается до 5 тысяч по­сетителей одновременно.

Для многих посещение Тезе - от­личный способ отдохнуть от работы и городской суеты в тихой сельской местности или «потереться» в меж­дународной тусовке. Приезжает в ос­новном молодежь, много студентов из теологических институтов и про­сто любопытных людей. Одновремен­но можно увидеть и монашек в серых длиннополых хламидах и чепчиках на голове, и панков с цветным ирокезом и сигареткой в зубах. Демократия в чи­стом виде. Что порадовало - цены на проживание дифференцированы: для американцев - один прайс, для евро­пейцев - другой, для Восточной Ев­ропы - третий. Нас во время реги­страции по этому кадастру (и вполне справедливо) отнесли к странам Аф­рики и третьего мира. Прайс за день пребывания для нас был самый низ­кий: 3 евро - для молодежи до 30 лет и 5 - для взрослых; и это за комнату с умывальником, питание и три еже­дневных «шоу» в церкви! Конечно, по уровню номеров и кухне это не «Хил­тон» - но недостатки сервиса полно­ценно компенсируются здешними сочными сельскими пейзажами с бе­лыми коровами на склонах, отличной погодой и интересной компанией. Для архитектурно-исторических экс­курсий ближайшие городки - Клюни, Макон, Шалон - просто находка. Здесь же в маленьких ресторанчиках можно в полной мере оценить знаменитую изысканную французскую кухню, по­пробовать известное маконское вино и множество сортов домашнего сыра. Конечно, можно съездить и в Париж - до него два часа на поезде, но все это вторично. Главное для тех, кто приез­жает в Тезе, - духовная пища. Извест­ная фраза «Мы - то, что мы едим» в отношении духовной пищи не менее актуальна: мы - это то, во что мы ве­рим и чем наполнены.

Так чем же здесь «наполняются» люди? Причем, прошу заметить, люди абсолютно разного возраста и разных культур и конфессий. С первого же дня после службы, мессы или собрания - не знаю, какой термин более уместен - я оценил увиденное как суп, котлеты с гарниром и компот в одной тарелке. Принималась и усваивалась эта смесь с трудом.

Начнем с того, что, как я уже гово­рил, на здании церкви есть лукович­ные купола, а внутри - иконы, причем дешевые картонки, наклеенные на фа­неру; но на этом православная состав­ляющая заканчивается. Разве что во дворе в качестве русско-православ­ной экзотики растут три березы, не­типичные для здешней флоры и стра­дающие летом от жары. Внутри храма нет скамей или стульев, которые обя­зательно есть у католиков и проте­стантов, но прихожане не стоят, как в русской православной, а фриволь­но сидят на полу - кто в позе лотоса, кто на принесенной с собой скамееч­ке, а кто вальяжно вытянув ноги. При мне один американец даже пытал­ся лежать, но ему сделали замечание. Интересно отметить, что здесь при­нято разуваться, но не при входе, как в мусульманской мечети, а там же, где садишься. Причем эта традиция, по- моему, превращается в обряд. Воз­можно, через какое-то время от Тезе отколется новая ветвь экуменическо­го христианства, последователи кото­рой будут протестовать против разу­вания.

Из католических атрибутов у од­ного из входов стоит штука для ма­кания рук и орган. Протестантам, активно выступающим против укра­шений, здесь приходится мириться с иконами, крестами и свечами, а так же с тем, что во время прославления Бога (пения во имя Бога) они лишены барабанов и гитары; им остается до­вольствоваться синтезатором типа «ямаха», за которым сидит один из монахов. Сами монахи появляются, словно тени в длинных белых оде­яниях, откуда-то из-за ширмочки в престольной части храма, куда мирян в православии, католицизме и Тезе не пускают (тогда как у проте­стантов за кафедру может заглянуть любой). Правда, престольная часть храма тут без жертвенника (алтаря), золочения и дорогой росписи, вме­сто этого - абстрактная аскетичная конструкция из полых керамических кубиков с горящими в них свеча­ми и большая картина в стиле авто­портрета Леонардо да Винчи (воз­можно, картины меняются). После совместной молитвы с прихожана­ми и чтения Библии монахи один за другим удаляются обратно за ширму. Где они живут и откуда появляются, формально считается секретом. Та­инства и тайны очень полезны для укрепления веры - это прописная истина.

О самой молитве. Мне понрави­лось, что местные монахи не бе­рут на себя роль проводника меж­ду Богом и человеком, а сидят на одном уровне со всеми; правда, от­гороженные от остальных клумба­ми, но тоже кто на полу, кто на стуль­чике. Никто не стоит напротив вас как учитель в школе, нет батюшки в рясе, нет пастора в дорогом костю­ме или ксендза в сутане. Во время молитвы все смотрят в одну сторо­ну - на сцену (алтарную часть хра­ма), на которой никого нет.

После прочтения коротенького отрывка из Библии (систему в выбо­ре отрывков я обнаружить не смог) все хором запевают песни из песен­ника, который каждый берет при входе. Это пение и есть основная часть ежедневной молитвы, и если попасть в ритм, тон и настроение, то оно поднимается, как круговая вол­на на трибунах футбольного стадио­на. Многие верующие при этом ощу­щают мурашки по телу. Проявление ли это Святого Духа или психоэмо­циональный всплеск, каждый реша­ет сам.

Кроме всего прочего, у церкви Тезе есть характерная особенность, присущая, по-моему, только этой об­щине: во время каждой совместное молитвы - утренней, обеденной и вечерней - в какой-то момент все, как по волшебству, замолкают. Если бы какой-то несведущий путеше­ственник, проезжающий мимо, уви­дел опустевшую деревню (во время молитвы все в церкви) и заглянул в дверь, то увидел бы сотни, а в луч­шие времена - и тысячи замерших в почтительных позах молчащих лю­дей. Эти минуты предназначены для личного прямого общения индиви­да с Творцом. Некоторые не выдер­живают напора умиротворяющей божьей благодати и начинают под­ремывать, свесив голову. Серьез­ность происходящего лишь изредка нарушается пронзительными кри­ками ворон на крыше, не осознаю­щих торжественности и важности момента.

После вечерней молитвы для тех, кто приехал сюда с серьезными на­мерениями, в столовой за чашеч­кой чая проходят дискуссии о пони­мании Троицы, о роли Девы Марии в современном христианстве и так далее. Самые радикально настроен­ные участвуют в своего рода духов­ном подвиге - «сайленс тайм»: уход в тишину. Кто на два-три дня, а кто и на неделю дает обет молчания и уходит в свою комнату - келью для молитвы и чтения Библии. С осталь­ными членами кемпа молчуны не об­щаются, но собираются в свои груп­пки в парке у озера для совместного многозначительного молчания.

О прочих необычностях здешней церкви. Причастие тут не раз в ме­сяц, как в других церквях, а каждое утро. Допускаются все. Разочарова­ло только то, что вино каждый раз одного сорта. И это при таком раз­нообразии во французских винных лавках! На всякий случай - вдруг кто не знает - со ссылкой на Википедию поясняю: «Причастие - глав­нейший, признаваемый всеми хри­стианскими вероисповеданиями обряд: Таинство, при котором ве­рующие христиане вкушают Тело (хлеб) и Кровь (вино) Иисуса Христа Искупителя и таким образом соеди­няются с Богом».

Кстати, в Тезе нет сухого зако­на, но употреблять алкоголь (кроме причастия, разумеется) можно толь­ко в одном месте - баре «Аяк» через дорогу от церкви. Он работает всего час в день, из крепкого алкоголя там продаются исключительно малень­кие бутылочки по 50 миллилитров и, как жаловались англичане, пиво всего одного сорта.

Если кому-то интересно, то, несмо­тря на развернутую в Европе борьбу с курением, курят в Тезе много; окур­ки, правда, нигде не валяются - ци­вилизация. Порадовала европейская молодежь. У нас бытует мнение, что они там, на Западе, в случае краха ци­вилизации выжить не смогут, оттого что по интернету пиццу не закажешь, а сами делать что-либо разучились. Мнение ошибочное: фабричные си­гареты, например, сейчас курить не всем по карману (6 евро пачка), и многие покупают табак в пакетиках, так же россыпью продаются фильтры и бумажки. Сам видел, как девушки складывают бумажку пополам, раз­минают и разравнивают табак, укла­дывают фильтр, потом аккуратно проводят языком по краю бумажки - и вуаля - сигарета готова. Если Ев­росоюз непомерно увеличит цены на спички, то вспомнят, как и огонь тре­нием добывать.

Учитывая все вышесказанное, не стоит думать, что Тезе не предназна­чена для серьезных духовных прак­тик и реального общения с Богом. Просто каждый здесь находит свое. Мой Тезе был такой - «Артек» для взрослых, отпуск в кедах и майке, с ежедневным причастием бургунд­ским под хруст французской бул­ки и познавательными походами по окрестностям. А кто-то «уходил в ти­шину» и корпел над Библией. Так что концепция Тезе мне очень даже по­нравилась, и, не погружаясь в глубо­кую философию, очень хотелось бы верить, что место, куда мы попадем после смерти, будет экуменическим, даже суперэкуменическим.