Лето для любителей музыки - время фе­стивалей. Самых раз­ных и по разным поводам, причем европейский open air для нас тоже уже осво­енный формат. О том, как складывается ситуация, мы говорим с основателем про­екта «БМАgroup» Виталием Супрановичем, который много лет поддерживает белорусских музыкантов, записывает альбомы, орга­низует концерты.

-   Виталий, можем ли мы надеять­ся, что нынешнее лето, несмотря на кризис, все-таки подарит нам фести­вальное настроение? Возможен ли какой-то прорыв?

-   Прорыва нет, наоборот, есть разо­чарования. Лявон Вольский ушел из NRM, кто-то опять начинает что-то за­прещать, у групп появляются пробле­мы. Фестиваля «Be2gether», который последние годы проходил в Литве, в этом году не будет. Три года мы прово­дили на Украине фестиваль «Be free» - в этом году, скорее всего, он тоже не состоится.

Поэтому радости и оптимизма я не испытываю: кризис так или иначе кос­нулся всех. Кроме того, многие пло­щадки в арендной плате уже сейчас ориентируются на валютный курс.

-     А как насчет новых имен? Я по­нимаю, что ситуация, о которой вы говорите, не способствует их появ­лению, но ведь новое часто появля­ется вопреки обстоятельствам...

-     Должны быть хотя бы минималь­ные условия. Находясь в подполье, ни одна группа развиваться не может - у нее просто нет возможности донести до слушателей то, что она делает. У нас ведь нет даже радиостанции, которая занималась бы белорусской музыкой.

Думать, что в таких условиях все бу­дет расцветать, мне кажется, нельзя. Даже в конце 80-х и в 90-х годах бело­русские группы могли выступать чаще, чем сейчас.

Новых имен я пока не вижу. Они ведь должны не только записать аль­бом, но и найти деньги на печать тира­жа этого альбома. Звукозаписывающие фирмы в связи с тем, что упали прода­жи, боятся вкладывать средства, не хо­тят рисковать.

И потом - что значит «новые»? На­пример, группа «B:N» из Березы. Че­ловек, который интересуется белорус­ской музыкой, не считает ее новой: он знает, что ей лет пять-десять. А массо­вому зрителю она практически неизвестна. Значит ли это, что она молодая?

Поэтому я не могу говорить об от­крытиях: не понятно, что происходит сейчас, не говоря уже о будущем...

-    Музыканты сейчас уезжают в Россию? Белорусская музыка может быть там интересна?

-    Она могла бы быть интересна, если бы белорусский язык уважали в самой Беларуси. Иначе как она может быть востребована в России? Они же видят, как у нас относятся к своему языку, - почему они вдруг станут его уважать?..

-    Помните, несколько лет назад в Москву хлынула украинская музы­ка. Это была такая яркая волна, что их нельзя было не увидеть и не ус­лышать. А потом украинские груп­пы стали известны очень широко. С нами такого не может произойти в принципе?

-    Очень важно, что они пели на язы­ке страны, которая уважает свой язык. Из наших групп такую попытку делал проект Романа Орлова «У нескладовае». Ездили «Палац», «ДетиДетей», но все это проходило в клубном форма­те, для 50 человек. Насколько я знаю, большого успеха не было.

Сейчас мы вернулись к ситуации 10-летней давности, когда был один фестиваль белорусской музыки - «Басовiшча» в Польше.

-     «БМА» - белорусская музыкаль­ная альтернатива. Но чтобы гово­рить об альтернативе, нужно опре­делить и зафиксировать основное направление популярной музыки. Эстрада, по-моему, совершенно рас­творилась. А бывшая когда-то аль­тернативой, например, «Серебря­ная свадьба» без рекламы и только с первым альбомом собирает полные залы. И таких групп много. Музы­кальной информации сейчас столь­ко, что трудно кого-то считать аль­тернативной, закрытой нишей. Как это понимаете вы? И что тогда «ос­новное» направление?

-     Не секрет, что в Беларуси сейчас превалирует российская эстрада и русская музыка. «БМА» - белорусская музыкальная альтернатива - занима­ется белорусскоязычными группами. Сейчас для Беларуси это альтернатива - музыка на белорусском языке.

Но мы исходим из того, что это и есть белорусская музыка. Данчик живет в Америке и поет по-белорусски. Он бе­лорусский исполнитель, как и группы в Польше, которые поют на белорусском языке.

-     Для этого человек должен сам идентифицировать себя как бело­русский музыкант.

-     Да. Музыканты, которые живут в Беларуси и говорят о себе, что они играют «настоящий русский рок», нам не интересны...

-     Чем занимается «БМАдгоир»?

-     Это музыкальный лейбл. Мы вы­пускаем диски, проводим концерты. Если я вижу, что это делается для бе­лорусской культуры и если есть воз­можность, мы пытаемся помочь. По­стоянно работаем с группами «Стары Ольса», «Литвин тролль». Издаем се­рию «Белорусские музыкальные архи­вы», куда вошли раритетные белорус­ские исполнители. Например, Михась Забейда-Сумицкий, Микола Равен- ский. Есть диски, посвященные Лари­се Гениюш, Сергею Новику-Пяюну - это музыка на их стихи, и если сохрани­лись записи их голосов, они тоже зву­чат в перерывах между песнями.

Издаем альбомы белорусских бар­дов, среди которых Сяржук Соколов- Воюш, Виктор Шалкевич, Эдуард Аку- лин, Алесь Камоцкий.

-    Но с коммерческой точки это как раз рискованно. И, отсекая русско­язычных музыкантов, вы очень су­жаете свою аудиторию.

-    Это имеет смысл. Если бы мы не вы­пустили Михася Забейду-Сумицкого, его записи остались бы только на пла­стинках, и как культурное наследие это пропало бы.

В итоге оказывается, что людей, ко­торые хотят купить эти диски с редки­ми записями, не так уж и мало. Они у нас как раз таки окупаются, пусть и не сразу. Люди собирают коллекции, про­сто покупают альбомы. Мы издаем их с 1996 года, всего уже 120 дисков.

А что касается русскоязычных музы­кантов - я не думаю, что публики у нас стало бы больше. Зачем слушать в Бе­ларуси русскую музыку второго сорта, если можно послушать оригиналы - Земфиру, Чичерину, настоящий, каче­ственный русский рок или попсу?

Мы работаем с уникальной музыкой, на белорусском языке, с тем, чего нет в России, и для меня это близко и понятно.

-     А какие фестивали проводит «БМА»?

-     Из последних - «Дударский фест» и «Грюнвальдский фест». На десятый «Дударский фест» появилась возмож­ность привезти несколько групп, ис­пользующих волынку. В своих стра­нах они лидеры этого направления: «Fidelius» (Германия), «Hedningarna» (Швеция) и «Open Folk» (Польша). В этом основное отличие юбилейно­го фестиваля. В программе был клуб­ный концерт, концерты в Дудутках и ДК ветеранов, конференция «Сохра­нение дударской традиции на Восто­ке Европы». Появляются и новые груп­пы - «Кашлаты вох», например. Люди приходят.

-     И может родиться еще одна «Троица» или «Стары Ольса»?

 -    Они уже появляются. Музыканты из «Старога Ольсы» работают в соб­ственных проектах - «Литвин тролль» (Андрей Апанович), «^х кола» (Алесь Чумаков), своя группа у их быв­шей флейтистки Оксаны Костян.

Можно говорить об открытии в слу­чае с группой «Рокаш» - у них уникаль­ная музыка, и альбом они выпустили. Я-то их знаю давно, но для многих они открытие. Хотя люди у нас не знают не то что «Рокаш», но и «NRM» c «Крам- бамбулей». Для большинства они оста­ются неизвестными. Если бы на ради­останциях было не 75, а хотя бы 25%, но песен на белорусском языке, в этом законе было бы больше смысла. Отку­да еще люди могут узнать о белорус­ской музыке? Была попытка провести в Минске фестиваль «Bela Music» - но только один раз, и ее уже не повторя­ли. У нас очень сложно провести такую акцию: нужно слишком много согласо­ваний, и каждое чего-то стоит. Кроме того, во всем мире основным спонсо­ром подобных фестивалей выступают пивные компании. У нас они не могут ни рекламировать себя, ни продавать свою продукцию. Кто-то берется, но после первого раза руки опускаются. Может, это и правильно: у нас нет до­статочной культуры поведения. С дру­гой стороны, чтобы она появилась, люди должны этому учиться. Со вре­менем культура появится. Сколько раз мы проводили фестивали на Украине, в Польше - люди пьют пиво, и ничего криминального не происходит.

-      Будем считать, что хорошие идеи все же пробиваются. И спрос на них есть.

-    Надо, чтобы публика могла прид­ти на концерт не полуподпольно - со страхом, что выступление запретят, а спокойно. Музыка должна нравиться, но сначала ее надо где-то услышать. Не каждый слушатель пойдет в маленький клубный подвал - кроме фанатов, ко­торые, конечно, пойдут в любое место.

Чтобы что-то изменилось, нужно, что­бы государство законодательно упро­стило правила организации концертов. Чтобы разрешило спонсорам помогать музыкантам. Ну и, конечно, надо под­держивать собственную культуру, как это происходит в европейских странах.

Беседовала Любовь ГАВРИЛЮК