Валерий ЗАДУНАЙСКИЙ

В современной России проживает большое количество этнических белорусов. Многие из них давно забыли, откуда про­исходят их предки, и полно­стью русифицировались. Только характерные фами­лии выдают происхождение. И это понятно. Волны на­сильственной и вынужден­ной иммиграции, поднятые в XVI-XVII веках, уносили на восток целые поколения белорусов на протяжении многих веков. За этим раз­гулом «стихии» по большей части стояли трагические события в истории нашей страны - войны, восстания, голод. Чтобы выжить, нужно было принимать правила чу­жой игры. Так в свое время поступил и отец Александра Грина - знаменитого писате­ля, подарившего миру один из самых красивых образов сбывшейся мечты: роман «Алые паруса».

Отец писателя Стефан Гриневский являлся участником национально-ос­вободительного восстания 1863-1864 гг., сосланным в г. Колывань Томской губернии. Позднее Стефан добил­ся права жить в Вятской губернии. С одной стороны, по меркам той эпо­хи, судьба бывшего ссыльного Стефа­на Гриневского была не самая несчаст­ная: работа, семья, дети. С другой - она ведь могла сложиться совсем иначе на родине, в родовом поместье, возле до­машнего очага, вокруг которого соби­ралось бы не одно поколение Гринев­ских. Надо думать, Гриневские свято чтили обычаи и старину - иначе отку­да взялась бы та пылкость, с которой молодой Гриневский бросился в гущу восстания? Впрочем, к 1880 году, когда родился его сын Александр, которому суждено было стать самым романтич­ным писателем России, старший Гри­невский сильно растерял свое юно­шеское воодушевление. Александр Грин вспоминал, что его детство «было не очень приятное. Маленького меня страшно баловали, а подросшего - за живость характера и озорство - пре­следовали всячески, включительно до жестоких побоев и порки. <...> Я рос без всякого воспитания». Домашняя атмосфера не могла не сказаться на Александре. Спасаясь от безрадостно­го существования, парень запоем чи­тал Майн Рида, Жюля Верна, Стивенсона, морские рассказы Станюковича. При этом учился он плохо, а за невин­ные стихи о классном учителе его ис­ключили из реального училища. При­шлось отдать его в Вятское городское училище. В 13 лет Александр лишился матери, которой в то время было всего 37. Вдовец Стефан Гриневский остался с четырьмя детьми на руках, тринадца­тилетний Александр был самым стар­шим. Со временем отец будущего писа­теля женился вторично. А в это время его сын уже пробовал себя в литерату­ре: «Иногда я писал стихи, - вспоминал Грин, - и посылал их в «Ниву», «Роди­ну», никогда не получая ответа от ре­дакций. Стихи были о безнадежности, беспросветности, разбитых мечтах и одиночестве - обычные строчки, кото­рыми тогда были полны еженедельни­ки. Со стороны можно было подумать, что пишет сорокалетний чеховский герой, а не мальчик.»

Александр Грин. Петербург, 1910.

Окончив в 1896 году четырехкласс­ное училище, Александр с 20 рублями в кармане и советами «не пропасть» отправился в Одессу, мечтая сделать­ся моряком. Проголодав месяц в Одес­се, он поступил учеником матроса на пароход «Платон», но через два рейса его высадили - у него не нашлось де­нег платить за еду. Пришлось работать чернорабочим, прежде чем ему по­везло и его взяли матросом на «Цеса­ревич», на котором он совершил рейс в египетскую Александрию. Об этом единственном своем путешествии за границу Александр вспоминал: «Когда еще юношей я попал в Александрию, служа матросом на одном из парохо­дов Русского общества, мне, как бес­смертному Тартарену Доде, представи­лось, что Сахара и львы совсем близко - стоит пройти за город. Одолев не­сколько пыльных, широких, жарких, как пекло, улиц, я выбрался к кана­ве с мутной водой. Через нее не было мостика. За ней тянулись плантации и огороды. Я видел дороги, колодцы, пальмы, но пустыни тут не было. Я по­сидел близ канавы, вдыхая запах гни­лой воды, а затем отправился обратно на пароход. Там я рассказал, что в меня выстрелил бедуин, но промахнулся. Подумав немного, я прибавил, что у дверей одной арабской лавки стояли в кувшине розы, что я хотел одну из них купить, но красавица арабка, выйдя из лавки, подарила мне этот цветок и ска­зала: «Селям алейкум». Так ли говорят арабские девушки, когда дарят цветы, и дарят ли они их неизвестным матро­сам - я не знаю до сих пор».

Александр Степанович и Вера Павловна (вторая справа) Гриневские в архангельской ссылке. Деревня Великий Двор близ города Пинега. Лето 1911г.

Одесса оказалась для Александра Грина городом несбывшихся надежд, и он поспешил ее покинуть. Он вернул­ся в Вятку, которая ничего не могла ему предложить, кроме провинциальной тишины и неустроенности. Летом 1898 года молодой человек уехал в Баку, где служил на рыбных промыслах на па­роходе «Артек». «Изнурительная лихо­радка, - писал в «Автобиографической повести» Грин, - заставила меня по­кинуть Баку, я приехал зайцем домой (весной 1899 года) и поступил банщи­ком на станцию. С осени я стал рабо­тать в железнодорожных мастерских Вятского депо и строгал различное де­рево на различных машинах до весны. В апреле я поступил матросом на бар­жу, но в Нижнем рассчитался, вернул­ся в Вятку и глухой зимой ушел пешком на Урал». Он искал золото, работал на Пашийских приисках, на домнах, в же­лезных рудниках села Кушва, на торфя­никах, на сплавке и скидке дров, дро­восеком. Но потом не стало и этой работы, и он не нашел ничего лучшего как пойти в армию.

Службу Александр проходил солда­том в 213-м Оровайском резервном пехотном батальоне, расквартирован­ном в Пензе, где царили жестокие нра­вы, описанные впоследствии Грином в рассказах «Заслуга рядового Панте­леева» и «История одного убийства». Летом 1902 года «рядовой Александр Степанович Гриневский» дезертиро­вал, но был пойман в Камышине. По­сле побега познакомился с эсерами. Зимой 1902 года они устроили Гри­ну повторный побег, после которого он перешел на нелегальное положе­ние и начал вести революционную де­ятельность. В 1903 году был арестован за пропагандистскую работу среди ма­тросов в Севастополе. Позднее он при­знался, что «некоторые оттенки Сева­стополя вошли в мои рассказы». Он явно скромничал - каждый, кто знаком с творчеством этого необыкновенного писателя, знает, что топография Зурбагана - это почти точная топография Се­вастополя.

Затем были тюрьмы - севастополь­ская и феодосийская, в которых он си­дел до конца октября 1905 года. Там он впервые попробовал заняться сочини­тельством, уйти из мрачной действи­тельности в яркий мир собственных фантазий. В 1906 году он уже в Петер­бурге, где был арестован и вновь от­правлен в ссылку, откуда бежал через 3 дня. как всегда, в Вятку. Отец вы­крал для него из городской больницы паспорт умершего сына дьячка Маль- гинова, с этим документом Грин и от­правился в Москву. Кстати, фамилией «Мальгинов» Грин подписал свой пер­вый рассказ. Псевдоним «А.С. Грин» впервые появился под рассказом «Слу­чай» (1907), опубликованном в газете «Товарищ».

В 1908 году выходит первый сбор­ник Грина - «Шапка-невидимка», а в 1910-м - второй, «Рассказы». Первая романтическая новелла появилась в 1909 году и называлась «Остров Рено». В ней уже виден фирменный стиль пи­сателя, который принес ему настоя­щую славу. В 1910-х годах молодой автор уже входит в петербургские ли­тературные круги, сотрудничает со многими российскими журналами. Вы­ходят в свет «Колония Ланфиер» (1910), «Зурбаганский стрелок» (1913), «Капи­тан Дюк» (1915).

В 1916 году в неспокойном Петро­граде Александр Грин начал писать свое самое известное произведение - «повесть-феерию» «Алые паруса». В конце того же года писателя высылают из Петрограда за непочтительный от­зыв о царе. Грин уезжает в Финляндию, но, узнав о Февральской революции, спешит вернуться в Петроград. Заме­тим, что в 1918 году в редакции газеты «Петроградское эхо» писатель позна­комился с техническим секретарем га­зеты Ниной Николаевной Коротковой, на которой женился в 1921 году. Впро­чем, это был уже второй его брак. Нина Николаевна в своих воспоминаниях отмечала, что «нет ни одного произве­дения Грина с 1921 года, где он хотя бы мимолетно не коснулся нашей жизни. Его творчество за эти годы было песно­пением нашей жизни - сохрани, Боже, его душу!»

В 1919 году Грина призвали в Крас­ную Армию. А в 1920-м, тяжело забо­левшего сыпным тифом, привезли в Петроград, где с помощью Максима Горького ему удалось получить акаде­мический паек и комнату в Доме ис­кусств. В 1924 году Грин переехал в Фе­одосию - всю жизнь его тянуло к морю. Там он прожил до 1930 года, а затем переехал в Старый Крым, где и умер в 1932 году от рака желудка и легких.

Александр Грин написал более трех­сот пятидесяти рассказов, повестей, стихов, поэм и сатирических миниа­тюр. Наиболее популярны его рома­ны «Бегущая по волнам» (1928), «До­рога в никуда» (1930), «Золотая цепь» (1925). А написанная последней «Авто­биографическая повесть» (1931) может служить классическим примером того, как непохожи бывают взгляды на окру­жающую жизнь творческих и обычных людей. Так, Александр Грин, всю свою жизнь находившийся в поисках иде­ального, чаще всего вспоминал свое детство в темных тонах. А вот его род­ные, люди обычные, вспоминают их об­щее с Александром детство с теплотой. Например, в одном из своих писем его сестра Е. Маловечкина писала: «Сколь­ко помню свою семью - не помню, что­бы рука отца поднялась для битья ко­го-либо из нас, ни издевательства над нами, ни угроз выгнать из дому, а тем более Александра, который был долго­жданным сыном, любимцем и первен­цем. Жили по тогдашнему времени хо­рошо. Помню, квартира была всегда из четырех комнат. и отец не был алко­голиком, он был чудесной души чело­век, и неправда, что он спился, и не­правда, что умер в нищете.»