Северная земля – архипелаг в Северном Ледовитом океане – была открыта в 1913 году гидрографической экспедицией Бориса Вилькицкого. Этот поход в Арктику называют величайшим и последним географическим открытием ХХ века. Суровый климат и сложный рельеф сделали архипелаг малодоступным – считаным экспедициям удалось побывать на Северной Земле, а тем более – изучить эти края. В 1981 году хорошо подготовленная группа белорусов из восьми человек отправилась в Арктику, чтобы достичь самой северной островной точки Азии – мыса Арктический. Как это было, спустя 30 лет вспоминают руководитель экспедиции – мастер спорта СССР по спортивному туризму, заведующий лабораторией НИИ физической культуры и спорта Владимир ГАНОПОЛЬСКИЙ, метеоролог и тренер команды – мастер спорта по спортивному туризму, директор компании «Весь мир» Владимир БУЛАТОВ и штурман экспедиции – мастер спорта по спортивному ориентированию и спортивному туризму, директор Борисовского ремонтно-механического завода Виктор КОЗИНИН.
Архипелаг Северная Земля представляет собой множество островов, самые крупные из которых – Пионер, Комсомолец, остров Октябрьской Революции и Большевик. С 13 апреля по 22 мая белорусская группа прошла по маршруту: архипелаг Седова – о. Средний – о. Пионер – о. Комсомолец – ледник Академии Наук – долина останцев – мыс Арктический – пролив Красной Армии – о. Октябрьской революции (ледник Русанова – гора Базарная) – бухта Сказочная – ледник Альбанова – ледник Дежнёва – ледник Вавилова – озеро Фьордовое – плечо ледника Университетский – фьорд Марата – пролив Шакальского – фьорд Спартак – ледник Семёнова-Тянь-Шаньского – ледник Ленинградский – метеостанция Солнечная – мыс Челюскин. За 39 дней похода группа преодолела тысячу километров. Это были первые белорусы, покорившие Северную Землю.
– Экспедиция на Северную Землю проходила в апреле-мае 1981 года. Наверняка это время было выбрано не случайно?
Владимир Ганопольский: Начнем с того, что мы выжидали удобный момент. В советские времена сложно было обойтись без идеологии. ЦК партии отдал приказ не пускать группы спортивных туристов в Арктику. Роль первопроходца отводилась Дмитрию Шпаро (математик, кандидат физико-математических наук, известен как руководитель первой в истории экспедиции на лыжах к Северному полюсу. – Я.Ш.). Когда он в 1979 году достиг-таки Северного полюса, другим экспедициям больше не препятствовали, тем более что шла подготовка к первому чемпионату СССР по туризму. Разрешение идти в Арктику было получено – правда, это могли сделать не более чем 2-3 хорошо подготовленные группы.
Мы считали, что конец апреля – начало мая более подходящее время, чем январь-февраль или летние месяцы. Во-первых, заканчивается зимняя Полярная ночь – а ориентироваться в темноте крайне тяжело. Во-вторых, согласно книгам Урванцева и Ушакова, которые картировали Северную Землю, летом идти по архипелагу практически невозможно, поскольку происходит вскрытие льдин, вздуваются ручьи, разливаются реки. Поэтому весна – самое оптимальное время.
Владимир Булатов: Более того, по проливу Вилькицкого, разделяющему остров Большевик и материковый мыс Челюскин, в конце весны – начале лета начинают ходить ледоколы. А нам крайне важно было успеть перейти пролив, поскольку с мыса Челюскин мы могли улететь домой, а с Большевика – нет.
Виктор Козинин: Когда мы прибыли на мыс Челюскин, на следующий день нас стали торопить. Оказалось, что с мыса улетает последний самолет, а следующий рейс будет не раньше чем через месяц. Дело в том, что в первый месяц оттепели самолеты с лыж «переобуваются» на колеса. Если бы мы еще хоть на день задержались на маршруте, могли бы застрять надолго. А поселок на мысе маленький, и его жителям было бы накладно дополнительно содержать еще восьмерых человек.
– Идти в Арктику было разрешено всего нескольким группам. Как белорусская команда попала в число избранных?
В.К.: У нас была очень хорошо подготовленная группа: все ребята на то время были кандидатами в мастера спорта. Костяк группы начал формироваться до экспедиции на Северную Землю – с похода на хребет Черского в Якутии, за который на всесоюзных соревнованиях мы получили золотые медали. За два года до экспедиции мы проводили тренировочные походы по Полярному и Приполярному Уралу.
В.Б.: Во все походы, которые шли по рангу чемпионата СССР по туризму, мы ходили группами по восемь человек. В таком количестве мы отправились и на Северную Землю. Это самый оптимальный состав: все вмещаются в одну палатку, парами хорошо дежурить, а поскольку арктический маршрут связан с опасностью передвижения, то восьмерым удобно идти в связке. Все ребята были из Беларуси и все друг друга знали. Кроме нас троих, в команде были: Валерий Половченя, Леонид Макаревич, Игорь Соскин, Владимир Бабич и Сергей Ляликов. Здесь важна не только физическая подготовка, но и психологическая совместимость, ведь 24 часа вы работаете и отдыхаете вместе. Человек со стороны может не вписаться в группу.
– Каким было начало путешествия?
В.К.: 4 апреля мы вылетели из Минска в Москву. 7 числа мы приземлились на острове Диксон в северо-восточной части Енисейского залива Карского моря. Разница во времени – четыре часа. Затем мы отправились на остров Средний, откуда начинался наш путь по Северной Земле. Однако на маршрут мы смогли выйти лишь 13 апреля – нас задержала непогода. В своем дневнике я пишу: «Погода встретила нас неблагоприятно. Была пурга, дул сильный ветер, в результате чего мы застряли на старте». Прождав три дня, на четвертый мы сходили на разминку на соседний остров – Домашний. На следующий день, когда погода успокоилась, мы вышли на маршрут. Первая задержка заставила нас жестко работать над графиком. Тем более, как оказалось впоследствии, это была не последняя наша остановка… В Арктике стоял полярный день. Будучи штурманом, я привык, что стрелка компаса работает четко, быстро и все время смотрит на север. На Северной Земле она еле двигалась, и чтобы определить направление, надо было остановиться и подождать, пока стрелка успокоится. В Арктике нас поразила белая мгла, сквозь которую практически ничего не было видно. Это сбивало с пути – вся группа становилась серпом, а должна была идти друг за другом. Тогда мы применили новую тактику. Я как штурман становился третьим, а двое шли впереди, словно под прицелом. Как только кто-то сбивался с прямой, я тут же его возвращал на место. Эта тактика нас сильно выручила, ведь порой надо было пройти по азимуту до 90 километров.
В.Б.: С острова Средний мы пошли на остров Пионер. До нас никто из туристов не поднимался на купол Пионера – нам предстояло сделать первопрохождение, составить карты, нанести маршрут. Еще одно первопрохождение мы совершили на острове Октябрьской революции, и перевал возле горы Базарной назвали Белорусским. Кульминацией нашего похода стал мыс Арктический в северной части острова Комсомолец. Оттуда наш путь лежал уже в обратную сторону. Первую и самую сложную в плане акклиматизации часть пути мы прошли за 12 дней. В отличие от экспедиции Георгия Ушакова, которая проделывала свой путь на собаках по оледеневшему океану, мы шли на лыжах.
– Какие трудности подстерегали экспедицию в пути?
В.Б.: Первые сложности – климатические. Температура опускалась до минус 25-30 градусов, дул сильный ветер и была высокая влажность. За счет этого организм сильно переохлаждался.
В.К.: В своем дневнике я пишу: «Проснулся от дикого холода. Я так никогда еще не замерзал. Особенно замерзли колени. Спальник превратился в кусок мокрой ваты». Более того, всю дорогу дул сильный, насквозь пронизывающий ветер. Анемометр зашкаливало: прибор определял скорость ветра больше 50-60 метров в секунду.
В.Г.: Ветреных дней было много. В таких условиях сначала строится снежная стенка, и только потом ставится палатка. Для этого у нас были пилы-лопаты из толстого алюминия – если снег жесткий, то его надо было пилить. Мы снег вытаскивали блоками, которые ставились друг на друга сперва против ветра, а потом и с других сторон. Главное было укрыться от ветра, поэтому снежные заборы мы строили везде. За ними было вполне уютно, а если ветер не треплет палатку, то в ней довольно тепло.
В.Б.: Еще одна сложность – это груз. В среднем выходило по 60 килограммов на человека – столько мы с собой никогда раньше не носили. 20 кило весил рюкзак, а еще сорок мы распределяли на санки, которые тащили за собой. Первое время с ними было очень сложно работать – на ровном месте санки шли хорошо, а на застругах и подъемах тянули вниз. Это хорошая работа на согрев, но физически было тяжело. С каждым днем, правда, груза становилось все меньше – мы несли продукты питания, топливо, снаряжение, одежду. Так как поход планировался на 30 дней, пришлось брать с собой много вещей. Мы несли много запасных деталей – запчасти для примуса, ремонтный набор на случай поломки лыж, запасную лыжу, если одна вдруг провалится под лед. Все было продумано до мелочей – не зря подготовка к экспедиции велась на протяжении двух лет.
– Где в конце 70-х можно было достать снаряжение для такого серьезного похода?
В.Г.: Действительно, эти вещи в магазинах не продавались, поэтому многое приходилось делать самим. Например, спальники нам шили в Гомеле – они были пуховые, обшитые плотной тканью. Пуховики шили сами, многим помогали жены. Самым важным в походе были лыжи. Мы ходили на «Бескидах», которые изготавливают в Карпатах – Ужгороде и Мукачево.
В.К.: После каждого похода мы совершенствовали снаряжение, поэтому к Северной Земле были подготовлены основательно. В каждом регионе есть свои особенности экипировки. Так, на Севере не нужны высокие бахилы, вместо них мы использовали низкие калоши. Нельзя было обойтись и без очков, которые называют «консервами». Это были очки для сварочных работ, в которых черные стекла заменили цветными.
– Для того чтобы идти по Северной Земле, важно рассчитывать и поддерживать силы. Как в экспедиции было организовано питание?
В.К.: Спустя несколько дней у нас выработался свой режим питания. В перерывах между переходами (а в день мы могли совершить десять переходов по 45-50 минут) завхоз давал каждому участнику группы что-нибудь перекусить – чернику, шоколад, сухофрукты или грильяжные конфеты. Перерыв на обед длился 2-2,5 часа. Мы готовили суп, сублимированное мясо, каши (гречку, овсянку, перловку, манку). Ели сухари, сухую колбасу, сухое молоко, чернослив, курагу, халву, печенье, конфеты.
В.Г.: Основным нашим супом была уха, и притом тройная. Потому что в Норильске, еще до того как прилетели в Диксон, мы закупили довольно много рыбы, которую и взяли с собой.
В.Б.: В день у нас выходило примерно по 800-900 граммов продуктов. Дней 15 нам этого хватало, но в связи с тем, что была высокая теплоотдача и большие физические нагрузки, мы начали сбрасывать вес.
В.Г.: С питанием мы нигде не просчитались. Нашим упущением был бензин, который закончился раньше времени, – наше топливо украли пурговые дни. Когда нечего заливать в примус, продукты можно спокойно выбрасывать в трещину – они несъедобны. И пить нечего – ведь питьем нам служил растопленный на огне снег. Нам оставалось пройти последний трудный кусок через купол Вавилова, а мы нечаянно подошли под купол Альбанова, которого в нашем маршруте не было. Купол – это гора, которая есть на каждом леднике. Нам оставалось пройти 85 километров – а это, ни много ни мало, два ходовых дня. К счастью, я не велел выбрасывать полиэтиленовые фляги из-под бензина, ведь мы обещали в Арктике мусор не оставлять. Эти фляги прекрасно горели, и два дня мы жгли костер прямо в палатке – прокоптились все, но выжили. А когда пришли на купол Вавилова, о нас несколько дней уже шли запросы из Москвы.
– А в экстремальные ситуации попадали?
В.Б.: Самая экстремальная ситуация была тогда, когда наш товарищ чуть не упал в трещину. Он шел последним, к тому же снимал на камеру, и по неосторожности провалился. Большой опасности для жизни в этой ситуации не было, потому как с остальными он был связан веревками и за счет этого удержался. Поэтому мы позволили себе немного над ним пошутить и пофотографировать висящего в трещине. Были опасные моменты, которых удалось избежать. Например, мы хотели поставить палатку на склоне, но руководитель был против, и мы остановились на ночлег в другом месте. А ночью с обрыва сошла лавина…
– В экстремальных ситуациях вы могли рассчитывать на помощь с материка?
В.Б.: Есть такое понятие как контрольный срок. В начале пути мы устанавливали дату окончания экспедиции, когда нас ждали на мысе Челюскин. В случае опоздания нас стали бы искать, но во время всего похода мы были предоставлены сами себе.
В.Г.: За нас особо никто не отвечал. Мы опытная группа, все имели опыт походов пятой категории сложности. Нашей важнейшей задачей было пройти маршрут по времени, но мы сильно опаздывали. Главное было более-менее вовремя прийти на купол Вавилова, где была мощная радиостанция, и оттуда я мог послать телеграмму в Москву, что у нас все в порядке, мы задерживаемся на маршруте на 10 дней. Группа была в отличной форме. Наш личный рекорд – 57 километров в день 9 мая. На мысе Челюскин нам даже задали вопрос: «Вы что, в Крыму отдыхали?» Такими загорелыми и бодрыми мы пришли. А отставали мы из-за непогоды.
– Чем поразила Северная Земля?
В.Б.: Красоту Северной Земли сложно оценить. Есть регионы значительно более интересные – и рельеф хороший, и горы высокие, и ледники. Но одно название – Арктика – говорит само за себя. Этот район исключительно сложный для путешествий, и тем приятнее, что маршрут пройден на 100%. До этого мы ходили в походы на 300-400 километров, а на Северной Земле прошли более тысячи в очень сложных метеоусловиях.
Нас поистине поразила долина останцев, или «город идолов», на острове Комсомолец. Среди отдельно стоящих и «выдутых» ветром скал можно было найти очертания средневековых замков, шатров татарских ханов. По этой долине можно было бродить целый день, и с каждой новой точки видеть новое изображение. Это было интересно, поскольку глаза привыкли к окружавшей нас белизне – и вдруг появился новый цвет. Запомнилась встреча с торосами – это нагромождения обломков льда, доходящие до 3-5 метров в высоту, которые образуются в результате сжатия ледяного покрова. Издалека это выглядело красиво, но преодолевать многие километры вставшего льда было тяжело, особенно с санками, которые постоянно тянули вниз.
– В такой экспедиции крайне важно фиксировать каждый шаг – для истории…
В.Г.: Действительно, штурману надо было описывать каждый переход. Более того – все, что происходило в пути. Обычно наш переход длился не более пятидесяти минут. И 10-15 минут отводилось для отдыха. Но не больше – потому что уж очень приятно сидеть. За это время нужно было успеть сделать краткое описание пути, проставить время, описать погодные условия – для последующего подробного отчета о пройденном маршруте. Кроме того, каждый делал записи в своем личном дневнике.
– А чернила не замерзали?
В.Г.: Я всегда делал записи карандашом. Для этого у меня было заготовлено несколько десятков карандашей, чтобы в пути не тратить время на заточку.
В.К.: А я писал чернилами, причем ручку все время держал в нагрудном кармане, где всегда было тепло. Если просматривать мои дневниковые записи, то по цвету чернил можно увидеть, что писать порой было очень сложно. Когда проводишь много времени в компании одних и тех же людей, даже хорошо знакомых, поневоле начинаешь уставать от их общества. Особенно если пурга, и восемь человек вынуждены сидеть в небольшой палатке несколько суток. Раздражает каждый толчок локтя, неаккуратно брошенное слово. Хочется быстрее выйти на маршрут. Тогда спасал дневник – чего только ему ни доверялось! Сегодня эти дневники имеют ценность не только из-за воспоминаний, но и из-за штампов, поставленных на каждой полярной станции. Там можно было погасить открытки, почтовые конверты – отличный северный сувенир!
– Какое применение нашли дневниковые записи, отчеты и фотосъемка уже после экспедиции?
В.Б.: Безусловно, большое внимание было со стороны СМИ – выходили статьи, интервью, очерки. Дело в том, что для участия в чемпионате СССР по туризму существовали определенные правила, чтобы потом отследить и проанализировать все проделанные маршруты. Одним из обязательных условий была общественная работа. Мы должны были выполнить поручения различных организаций – провести ряд экспериментов по заданию Института Арктики и Антарктики, ряд опытов по психологической совместимости в сложных полярных условиях по инициативе Института медико-биологических проблем. Были задания от журнала «Турист», НИИ охраны природы, от метеорологического центра острова Диксон. По всему маршруту мы делали замеры глубины снежного покрова, плотности снега, измеряли температуру. Во время похода у нас были встречи – на куполе Вавилова, например, мы выступали перед полярниками. Такую же работу мы продолжили и после возвращения домой. Мы выступали на различных вечерах, собраниях, рассказывали об экспедиции. Эта тема вызывала большой интерес у слушателей. За выступления нам давали письма, подтверждающие нашу общественную работу. Они подшивались к отчету и вместе с другими бумагами отдавались на рассмотрение в экспертную комиссию. Чтобы получить хорошее место на чемпионате, надо было набрать много баллов. За поход в Северную Землю на первом чемпионате СССР мы получили серебряные медали.
В.К.: Но главное – мы самоутвердились как группа, заявили, что белорусы могут ходить на Север наравне с лучшими спортивными группами СССР.
Беседовала Яна ШИДЛОВСКАЯ