На прошлой неделе туристы, которых интересует природа, возможность наблюдать за жизнью диких животных, получили прекрасную возможность разнообразить свои маршруты – в Беловежской пуще открыт пешеходно-велосипедный пограничный переход. Теперь все желающие могут сравнить туристический потенциал белорусской и польской частей старейшего лесного массива Европы. Мы также решили оценить это событие, но не как потенциальные клиенты, а с профессиональной точки зрения – ведь деньги вложены немалые, надежд на развитие туризма много, всем хочется, чтобы проект оказался эффективным. Поэтому лучше сегодня критично оценить сложившуюся ситуацию, чем потом констатировать, что снова получилось не так, как предполагали.
Вначале я выступил в роли фотографа дикой природы, желающего сфотографировать оленя во время рева. В нацпарке «Беловежская пуща» для таких туристов разработан специальный маршрут «Мир дикой природы», который стоит 20 евро. По нему мы и отправились вместе с инженером-охотоведом Александром Пекачем.
Суббота, половина пятого утра, еще совсем темно, но мы выезжаем, чтобы до рассвета оказаться в урочище Никор, где активнее всего ревут олени. Мы прекрасно знаем их повадки, понимаем, насколько сложно сделать хорошие снимки, поэтому предпринимаем все меры предосторожности, чтобы не вспугнуть животных раньше времени. А они на поле есть. Мы видим силуэты, слышим их шаги и принимаем решение подкрасться в темноте поближе.
Начинает светать, можно делать первые кадры.
Эти оленухи только что вышли из леса и перешли канаву. Снимки нерезкие, но колорит раннего утра передают. Один олень ревет подальше, второй, молчун, кружится возле самок, а около нас оказывается совсем молодой самец.
Он настороженно смотрит в сторону ревущего оленя, не решается подойти поближе к самкам, но и не отдаляется от них. Возле оленух увивается все тот же молчун.
Небо постепенно розовеет, ближайшие животные обращают на нас внимание.
Мы сидим без движения, оленухи тоже долго стоят и настороженно смотрят в нашу сторону. А вдалеке ревет могучий олень.
Подойти к нему у нас нет никаких шансов – пространство открытое, вокруг много самок. Надежда только на то, что олень сам приблизится к нам.
А пока фотографировать его можно только издали: из тумана то в одном месте, то в другом среди высокой травы появляются рога ревущего оленя.
Солнце поднимается все выше, животные нас замечают и скрываются в лесном массиве. Все, шедевры сделать не удалось, но впечатления великолепные. Мы едем по Никору и замечаем малого подорлика.
Начинается фотоохота с подъезда, благо перемещается он с места на место и не отдаляется от дороги.
Наконец Подорлик улетает окончательно, первое фотоохотничье утро закончилось. Как выяснилось позже, оно оказалось самым удачным: ни вечером, ни утром следующего дня нам не удалось больше сфотографировать ни одного животного. Я делаю вывод, что фотоохота на оленя в нашей Беловежской пуще возможна, но очень проблематична: зверь очень запуган. Достаточно на дороге прошуметь машине, как олени, косули и даже зубры срываются с места кормежки и скрываются в лесу. Гарантировать успешное проведение фототуров для серьезных клиентов в этих условиях невозможно.
В субботу днем мы садимся на велосипеды и едем в Польшу.
Вот он – новенький погранпереход. Вся процедура пересечения границы занимает минут пятнадцать, мы отмечаем, что у поляков сделано чуть удобнее – не нужно с велосипедом выделывать кренделя. Но это мелочи – главное, что нет многочасовых очередей, туристы действительно могут практически мгновенно оказаться не только в другой части пущи, но и в новой стране. А это же так классно для профессионалов своего дела: не тратить время на посторонние и совсем неинтересные вещи.
Первые шаги по польской Беловежской пуще – знакомимся с инфраструктурой.
И отправляемся в Беловежу. До нее всего лишь четыре километра, преодолеваем их минут за двадцать и оказываемся в настоящем агротуристическом рае: в деревне даже не каждый второй, а практически все дома являются агроусадьбами. Нас зовут в домики «Под грушей», «Под кленом», «У яблони», проезжаем мимо четырехзвездочного отеля «Зубровка», поляны зубров и т.д., и т.д.
Навстречу едут такие же большие и маленькие велотуристы – ну впрямь, нереальная картинка для нашей страны. Но почему нереальная? Мы же сюда приехали, почему не могут к нам заглянуть иностранные туристы? На эти вопросы я постараюсь ответить чуть позже, а пока мы продолжаем знакомство с польской частью Беловежской пущи.
Вот самый крупный отель в Беловеже – «Зубровка». Четыре звезды, шикарный ресторан (ради него одного можно посетить Беловежу), spa-комплекс, три сауны, бассейн с разными противотоками, водопадами и подводными струями, соляная пещера, теннисные корты и мини-гольф. В общем, полный набор для «классических» туристов, которые иногда бывают и на природе. А для остальных – множество агроусадеб и десятки разработанных маршрутов по пуще. Мы видели этих туристов, которые небольшими группками ходят за местными гидами. А их в Беловеже не менее ста человек. Представляете, сколько же здесь бывает туристов?!
Вот такая оригинальная выставка висит в центре экологического туризма в Беловеже.
А это одна из гостевых комнат.
Восстановленная железнодорожная станция со старыми паровозами, гостиничными номерами в водонапорной башне и рестораном не только в здании станции, но и прямо на платформе. Апартаменты «Царские». Экзотично, везде звучат старые российские мелодии: гостям предлагают окунуться в атмосферу начала прошлого века, когда здесь бывал российский император со свитой. Понимаем, что полякам об этом вспоминать не очень-то приятно, но бизнес есть бизнес: туристам нужно предлагать какой-то эксклюзив. В Беловеже это возможность почувствовать атмосферу начала прошлого века.
Мы возвращаемся в Беларусь, чтобы завтра снова приехать сюда, но уже на машине – надо же по-настоящему оценить все туристические возможности!
В воскресенье мы едем из Белого Леска на погранпереход «Песчатка» по объездной дороге вокруг Беловежской пущи.
Дорога шикарная, но смущает один момент: она практически пустынна. За семьдесят километров мы встретили всего несколько машин с брестскими номерами и не увидели ни одного указателя агроусадьбы. А в Беловеже на полукилометре их было более пятнадцати!
Границу переходим относительно быстро – воскресенье все-таки, вторая половина дня – и снова оказываемся в Беловеже. Я решаю, что нужно попробовать «пофотоохотиться» и здесь. Мест не знаю, но могу ориентироваться по карте. Для чистоты эксперимента выбираю пойму реки Наревка – еще вчера слушали рев наших оленей на этой же реке. Сразу обращаю внимание, что в польской части пущи дороги гораздо хуже, чем у нас, в основном гравийные, но зато очень много знаков, запрещающих движение. Понятно, что мы пытаемся их соблюдать, поэтому съезжаю к Наревке только там, где знаков нет. Оставляю машину в метрах двухстах от края леса и подхожу к пойме.
Обычный камыш, реки не видно. Присматриваюсь и вижу оленуху, которая затаилась в высокой траве. Надо же: первая попытка – и сразу удача! Делаю несколько кадров, самки убегают. Я проезжаю еще метров пятьсот и снова приближаюсь к пойме, которая частично выкошена. Снова замечаю двух оленух.
Неплохо для первого раза. Пересекаем Наревку, едем по лесному массиву, несколько раз дорогу перебегают дикие свиньи, но для фотографии уже темно. Возвращаемся в гостиницу. Я настраиваюсь на утреннюю фотосъемку, но она, как и в Беларуси, оказывается безрезультатной. Вечером идет нудный дождь, фотоохота невозможна, утром следующего дня результат улучшить также не удается. Я понимаю, что очень важно знать места, что нужно договариваться с местными организаторами фотоохоты, которые занимаются этим профессионально. Позже мы говорим с ними о возможных вариантах сотрудничества, о том, что не только белорусам и полякам интересно побывать друг у друга, что совместный продукт может заинтересовать и зарубежных туристов. И открытие нового погранперехода действительно дает любителям природы очень хорошие возможности. Но есть определенные реалии, которые оказывают принципиальнейшее влияние на возможное развитие событий. Вот об этих реалиях и есть смысл поговорить, если мы действительно хотим, чтобы приграничный туризм в Беловежской пуще развивался.
Итак, после посещения двух частей Беловежской пущи я могу констатировать, что в ближайшем будущем от открытия нового погранперехода может выиграть только польская сторона. Почему? Потому что поляки готовы к приезду наших туристов, а мы нет. У них создана практически идеальная туристическая инфраструктура, есть множество мест для проживания, причем для туристов с разным уровнем доходов. У многих белорусов есть шенгенские визы, поэтому они могут себе позволить на пару часов или дней съездить в польскую часть пущи. У поляков и других иностранных туристов белорусских виз нет. Никто из них не будет платить дополнительно 60 евро, чтобы увидеть белорусские дубы и ели. Таким образом, проблема номер один в развитии приграничного туризма – это визы. Пока она не будет решена, ни о каком серьезном увеличении турпотока и мечтать не приходится. Понимаю, что эти вопросы не в компетенции руководства национальных парков, которые заинтересованы в сотрудничестве. Но решить эту проблему вполне по силам Управлению Делами Президента Беларуси, которое может выступить с инициативой разрешить безвизовый въезд тем туристам, которые посещают национальный парк «Беловежская пуща» без ночевки. По-моему, сделать это вполне реально – принимают же израильтяне туристов из Кипра!
Вторая немаловажная проблема, которую мы должны решить, находится уже в компетенции администрации национального парка «Беловежская пуща». В разговорах с польскими коллегами неоднократно звучало сожаление, что у них всего 25% территории пущи, а у нас 75. Но как мы пользуемся своими преимуществами?
Вот так сегодня выглядит знаменитое поле в урочище Никор. Когда-то на нем можно было видеть сотни зубров и оленей. Теперь им здесь делать нечего – поле заросло бурьяном, еды нет, животные откочевали к колхозно-совхозным полям. Если здесь навести порядок, посеять рапс, озимые, не проводить охоты – животные вернутся. И тогда здесь можно сделать уникальный маршрут – отправить по дорожкам туристический паровозик, как в нацпарке «Припятский». И туристы смогут наблюдать диких животных не в вольерах, а в естественных условиях. Профессионалы подтвердят, что сделать это абсолютно реально. Но самое главное, что при этом не только окупятся затраты, но и уменьшится пресс диких животных на полях на границе пущи. По-моему, эта проблема даже важнее, чем визовая. И для решения ее не надо никаких нестандартных действий – просто навести порядок в хозяйстве, сделать так, как это до сих пор было десятилетиями.
Третья проблема – экологические тропы. Поляки восхищаются нашими дорогами в пуще, они идеально подходят для велосипедистов. Но что те могут увидеть?
Вот кадр с экологической тропы в Польше.
А это Александр Пекач на экологической тропе в Язвенском лесничестве. Похоже, правда? И там, и там старые деревья, и там, и там есть дух настоящей пущи. Но… мы снова упираемся в реалии. А они таковы, что пока показывать ту же экологическую тропу в Язвенском лесничестве иностранным туристам я бы категорически не рекомендовал. Почему? Сами посудите по снимкам.
Вот жертвенный камень ятвягов, к которому ведет тропа.
А вот так этот камень выглядит, если отойти от него на пару шагов.
Вот описание ели обыкновенной, а за щитом лежит и она сама, разрезанная на бревнышки. В чью голову взбрело сделать такую экологическую тропу?
Я понимаю, что многие специалисты еще учатся, что у нас пока нет серьезного потока иностранных туристов. Но его никогда и не будет, если мы будем ТАК показывать пущу. И это при том, что у нас есть великолепные козыри: значительно большая территория, наличие на ней водохранилищ, открытых полей, современные музей и вольеры, резиденция Деда Мороза. Да и тот факт, что белорусская часть пущи еще не открыта зарубежными туристами, можно прекрасно использовать: людям же всегда интересно увидеть что-то новое. Наша задача – преподнести это новое так, чтобы туристы получили только положительные впечатления, чтобы они поделились этими впечатлениями с друзьями и создали нам положительный образ. Ради этого нам нужно всем напрячься: и высшим чиновникам из Управления Делами Президента, и сотрудникам национального парка, и, разумеется, средствам массовой информации.
Мы свою работу выполнить готовы. А остальные?