В ожидании начальника мы провели около двадцати минут. Наконец, подъехала машина, из нее вышел офицер и взял у меня паспорт на проверку. При свете фонарика он стал рассматривать иракскую визу. Затем одобрительно кивнул и уехал. «Скажите, что я очень благодарен за то, что он приехал ради меня. Скажите ему большое спасибо», – рассыпался я в любезностях. Мы вернулись в отель в приподнятом настроении, и я, наконец, лег спать.
Мосул считается одним из самых опасных городов мира по количеству убийств на душу населения. При этом, как оказалось, в городе расположен крупнейший на Ближнем Востоке университет, и у меня до сих пор не укладывается в голове: криминальный город – и 30 тысяч без опаски гуляющих по нему студентов.
Выйдя на улицу, я оценил утренний городской пейзаж: прошел сильный дождь, и по тротуару вместе с водой стекали окурки, бумага, пластиковые бутылки и прочие блага цивилизации. Пришлось бодро перепрыгивать через кучи мусора.
– Где находится Горбатый минарет? – спросил я у продавца какой-то лавки.
Тот показал, что надо идти к видневшейся за домами мечети. Большая мечеть Нур-ад-Дина состоит из огромного двора, в одной части которого была мечеть, а в другой – Горбатый минарет. Сама мечеть в действительности оказалась новоделом. Старое здание было почти полностью разрушено, причем не в ходе войны, а в ходе реконструкции и расширения мечети. Таким образом, самой большой достопримечательностью является 52-метровый минарет, который получил прозвище Горбатый. Со временем фундамент подвергся эрозии, и построенный в 1172 году минарет постепенно превратился в аналог падающей Пизанской башни. На данный момент отклонение составляет 253 сантиметра от вертикальной оси. В сентябре 2012 года ЮНЕСКО утвердило программу по реконструкции минарета. Он имеет сложный декоративный узор и по своей красоте напоминает минарет Калян в Бухаре, также построенный в XII веке.
Мы зашли и на местный рынок. Первое, что я увидел, были сладости. Глаза разбегались от изобилия. Я старался попробовать буквально каждый кусочек халвы, печенья, локума, и продавцы охотно угощали меня. Предлагал деньги, но куда там! Чаем тоже угощали бесплатно. Я выбрал понравившийся кусок халвы с грецкими орехами, и мой сопровождающий Ассир, с которым я познакомился в отеле, заплатил сам, не разрешив мне даже доставать деньги. Сказывалось восточное гостеприимство. Даже в самом опасном городе мира его никто не отменял.
Следующим на нашем пути был рынок ювелирных украшений. В прошлом году я побывал в Иране и написал статью о массивных золотых браслетах, которые я там увидел. Так вот, на рынке в Мосуле золотые украшения оказались еще массивнее. Здесь можно купить огромные амулеты в виде солнца с надписью «Аллах», толстые цепи, массивные серьги и увесистые колье, необыкновенно широкие браслеты на руки и толстые, сделанные в виде змеи золотые кольца на ноги. Такого количества золота я давно не видел. Любопытно, что за порядком в огромных залах с драгоценностями на миллионы долларов следило всего несколько охранников.
Справа от рынка располагался укрепленный блокпост и военный штаб. Периодически туда подъезжали джипы с пулеметчиками на крыше, из кузова выгружались и загружались солдаты. На территории штаба, огороженного высоким забором и колючей проволокой, виднелись руины каких-то сооружений.
– Это и есть Ниневия, – пояснил Ассир.
Подойдя к солдату, мой гид попросил разрешения пустить нас внутрь, чтобы сфотографировать руины. Вот уж не думал, что Ниневии нужно было обязательно оказаться именно здесь, на территории армейского штаба! Честно говоря, я ни на секунду не сомневался, что нас не пустят, но на всякий случай показал солдату дорожную грамоту. Он передал мою просьбу начальству и попросил подождать. Навстречу нам вышли шестеро офицеров в красных беретах. Их начальника звали Абдал Хамед, именно он дал разрешение провести меня на секретный объект и согласился провести небольшую экскурсию. Вшестером мы гуляли по территории, рассматривая сохранившуюся арку перед входом в древний замок и укрепления с зубцами и окнами-бойницами, не пропустив ни один из интересующих меня уголков. На прощание сфотографировались. Но оказалось, что та достопримечательность, которую мы осматривали, была крепостью «Баш Тапия» XII века, а Ниневия находилась в другом месте!
Мы зашагали пешком по пыльной обочине дороги, пока не достигли развилки с рекламным щитом, видимо, довоенным, где на английском и арабском было написано: «Сокровища Ниневии». Посреди дороги, сворачивающей к подножию холма, стоял желтый американский «хаммер», на борту которого был нарисован иракский флаг. В машине сидел солдат с автоматом, а на крыше – пулеметчик. Через дорогу стоял такой же блокпост с вооруженными людьми.
– Территория, на которой расположены памятники, охраняется, не всякому туда можно проникнуть, – пояснил Ассир. – Сейчас за нами приедет генерал, он должен дать разрешение, чтобы нас пропустили.
Подъехавший бронированный джип прервал мои мысли. Солдаты выстроились как по команде «смирно», и я сделал вывод, что приехал тот самый «женераль» – так они его называли. Начальник даже не вышел из автомобиля, мои документы ему передал помощник. Изучив визу, он о чем-то еще некоторое время поговорил с Ассиром, дал разрешение и уехал. Вот она, столица Древней Ассирии!
– Ниневия? – переспросил я охранника.
– Да, это дворец Ашшурбанипала, – ответил он.
Дворец Ашшурбанипала когда-то действительно находился в трехстах метрах от нас. Сейчас же на его месте ничего не было. Основной достопримечательностью считался дворец Синаххериба, его также называют «Дворец, которому нет равных». Он и является самой значительной находкой на холме Куюнджик. Работающие когда-то там археологи открыли королевские покои, части фундамента и стен, которые отлично сохранились. На месте раскопок ученые обнаружили многочисленных ламассу и рельефы с изображениями ассирийской армии.
Но сейчас это все куда-то исчезло. Действительно, ни один из исторических памятников не грабился так основательно, как Ниневия. Многочисленные рельефы с изображениями, как выяснилось, были вывезены в Британский музей, а после недавней войны в Ираке американские «освободители» забрали оставшиеся ценные экспонаты.
Город Ниневия был окружен высокой городской стеной, частично сохранившейся до наших дней. Для входа в него построили 15 ворот, каждые из которых были названы в честь того или иного бога. При Саддаме Хуссейне пять из них были реконструированы. Мы подошли к воротам Нергал – увидеть их и было целью моего путешествия. Считается, что ворота использовались для торжественных церемоний, так как это единственные известные ворота в Ниневии, вход в которые охраняли ламассу – статуи человекобыков.
Арест и заключение
Неожиданно меня окликнули. Из-за высокого бетонного забора с обратной стороны показался солдат. Он был очень недоволен и велел следовать за ним. Оказалось, за забором находился полицейский участок, и постовые перепугались, что я хочу сфотографировать именно его, а не ворота. Минут через десять нас позвали в кабинет к начальнику, где я показал свою дорожную грамоту и объяснил, что я турист.
– Курдистан? – строго спросил начальник, тыкая пальцем во въездную печать Курдистана в паспорте. Он достал бумагу и, подложив под нее несколько копирок, стал писать. В итоге у него получилось сочинение на несколько листов, окончание которого он заверил собственным отпечатком пальца и печатью. Упаковав мой паспорт в желтый конверт, начальник принялся писать инструкцию для подчиненных. Стало понятно, что никто не собирался меня отпускать.
Потом меня долго водили по каким-то начальникам и кабинетам и в конце концов подвели к двери в комнату, которая сначала показалась мне складом оружия. Заглянув внутрь, я увидел простую квадратную комнату с белой штукатуркой, без мебели. На полу в ряд лежали пледы, на которых сидели и спали люди. «Это тюрьма!» – закричал мой внутренний голос. Сердце бешено заколотилось. Я на мгновение обомлел и остановился как вкопанный, со страхом посмотрев на офицера, с которым еще несколько минут назад так весело фотографировался.
– Ле?иш, ле?иш? (почему, за что) – переспрашивал я, так и не сдвинувшись с места.
Офицер только пожал плечами: мол, начальник приказал. Мне ничего не оставалось, как шагнуть в комнату навстречу заключенным. Заключенный справа поднялся и освободил для меня матрац. Молча сев, я уставился в одну точку перед собой. Мне вспомнились строки Солженицына из «Архипелага ГУЛАГ»: «Арест – это прямой удар молнии в вас, перелом всей вашей жизни… и ничего больше вы не способны усвоить ни в первый час, ни в первые даже сутки».
7 дней 
6 ночей 
