Екатерина ГУСЕВА, фото автора

Кто хоть раз побывал на Браславских озерах, наверняка захочет возвращаться сюда снова и снова. Тихие деревеньки, украшенные старинными костелами и церквушками, живописные извилистые дороги и сами озера с островками и замысловато изогнутыми берегами, так напоминающими скандинавские фьорды – во все это влюбляешься как-то сразу и навсегда…

Путешествие наше началось ранним утром. Наскоро проглотив бутерброды, мы побросали в машину рюкзаки и сумки, и уже в 7 часов наш автомобиль бодро отсчитывал километры Логойской трассы. Наверное, даже чересчур бодро, потому что поворот на Глубокое мы проскочили и в итоге поехали через Поставы. Дорога получилась длиннее, зато интереснее. Ведь трассу через Глубокое мы «проложили» еще в прошлом году, исследовав по дороге все, что только можно. А вот Поставы… Но обо всем по порядку.

Княгинин. Иконы в тяжелых окладах и князь Александр

Первую остановку сделали в деревеньке под красивым названием Княгинин. Там сохранилась церковь Святой Живоначальной Троицы, построенная в XVII веке. Пусть вас не обманывает ее лощеный вид. Новыми  досками храм обшили совсем недавно, чтобы сохранить старые стены.

Церковь оказалась открытой. Я заглянула внутрь и замерла от удивления. Стены храма были увешаны старинными живописными иконами, а интерьеры украшала утварь, которой явно не одна сотня лет. Особенно поразительна была люстра – тяжелая, потемневшая от времени.

– Обратите внимание вот на эти иконы, – проговорил чей-то голос.

От неожиданности я так и подпрыгнула. Обернулась и увидела человека средних лет с густой окладистой бородой, который что-то ремонтировал в уголке. Человек этот оказался местным священником, отцом Константином.

– Вот два образа, которые нашему храму подарил князь Александр, – продолжал батюшка. – И, что удивительно, в советскую эпоху убранство церкви не пострадало. Все, что вы видите, действительно старое.

– А можно сфотографировать? – робко спросила я.

– Фотографируйте, если во славу Божью.

Я начала тщательно снимать интерьеры, и особенно – две иконы в тяжелых, потемневших от времени, окладах. Те, что были подарены таинственным князем.

 

Позже, уже в Минске, когда я искала информацию о Княгинине, выяснилось, что действительно, в XV веке это поселение принадлежало некому «великому князю Александру». Но церковь-то возвели только в XVII столетии. Остается лишь предположить, что и двумя веками ранее на этом месте стоял храм, и что именно ему были подарены загадочные иконы.

Мядель. Очарование истории

Если верить письменным источникам, Мядель был основан в X веке у одноименного озера, что в нескольких километрах от современного города (сейчас Мядель стоит у озера Мястро).

Древнее поселение было пограничной крепостью на землях Полоцкого княжества. Интересно, что во время опасности жители прятались за стенами укрепления, стоявшего на островке, который до сих пор носит красноречивое название Замок. Никаких стен до наших дней не сохранилось, но археологи нашли довольно внушительную коллекцию исторических артефактов, красноречиво подтверждающих, что около тысячи лет назад там действительно кипела жизнь. Исчез древний Мядель примерно в XV столетии при загадочных обстоятельствах – люди просто бросили свои дома и ушли. Ученые предполагают, что сделать это их могла вынудить эпидемия. Например, холеры.

Уже в XV столетии на берегу озера Мястро возникает новый Мядель, который постепенно растет и богатеет вплоть до начала XVI века, когда война Великого княжества Литовского и Московского государства полностью стерла его с лица земли. И вновь, словно легендарный Феникс, город возродился практически из пепла.

Современный Мядель – довольно ухоженный городок, с аккуратными фонтанчиками на центральной площади и туями на газонах.

Неподалеку от центра, на пригорке возвышается Свято-Троицкая церковь, построенная в конце прошлого века. Когда мы остановились, чтобы на нее посмотреть, святыня купалась в лучах солнца, и невидимый звонарь тяжело и значительно ударял в колокола. Звон ширился, рос и угасал где-то там, далеко-далеко, за горизонтом.

Сохранился в Мяделе и костел Богоматери Шкаплерной 1754 года постройки. Храм необычен по архитектуре – он возведен в стиле барокко с элементами классицизма, причем снаружи здание квадратное, а внутренний зал – круглый. Костел некогда входил в комплекс монастыря кармелитов XVIII века, от которого сохранился также жилой корпус и колокольня.

Но ни этого храма, ни жилого комплекса монашеской обители мы не нашли. Впрочем, признаюсь, и не слишком искали. Мои спутники жаждали шашлыка, и приходилось спешить. 

Поставы. Ленин, мельница и храмы

Впрочем, как мы ни торопились, а все же в Поставах нельзя было не задержаться.

Поставы удивительны. Здесь европейская чистота и строгость сочетаются с патриархальностью белорусской глубинки. Улочки аккуратно упрятаны под тротуарную плитку, дороги сияют свежей разметкой. А на центральной площади, где, как и много лет назад, монументальный Ленин указует пролетариату верный путь, паркует свой мотоцикл с коляской седовласый благообразный старичок. 

Прямо напротив Владимира Ильича – белая и вся словно кружевная Свято-Николаевская церковь, построенная, если верить охранной табличке, в 1894 году.

Из-за «плеча» православной святыни виднеются шпили костела Святого Антония Падуанского конца XIX века. Этот храм считается одним из красивейших на Витебщине. Он возведен в неоготическом стиле по проекту архитектора Артура Гойбеля на фундаменте деревянного францисканского монастыря XVII века.

Чтобы подобраться к костелу, нужно перейти по мостику небольшую речку, минуя старинную мельницу. Ее островерхое отражение дробится и дрожит в речной воде. Но жернова давно уже не мелют муку, сейчас мельница – это музей.

 

А еще в Поставах есть дворец Тызенгаузов, который в XVIII веке славился как центр просвещения и науки. Возводить его начал Антоний Тызенгауз, один из самых прогрессивных людей своего времени, лично знавший Жан-Жака Руссо и последнего короля Польши Станислава Августа Понятовского. Закончил строительство уже Константин Тызенгауз, ученый и родственник Антония. При нем здесь появился орнитологический музей, крупнейший даже по современным меркам. В экспозиции было более 3000 (!) чучел птиц, которые 40 лет собирались из разных уголков страны. К сожалению, коллекция пернатых, как и ценные собрания картин и редкостей, в советские годы исчезли.

О дорогах Браславщины и местных водителях

От Постав уже без остановок летим в деревню Богино. Именно там у нас забронирована сельская усадьба. У меня попутно рождается мысль: а что если оставить своих усталых спутников в усадьбе, а самой еще немного поколесить по окрестностям с фотоаппаратом? Идея всем нравится. И вот я уже налегке беру старт в Видзы.

Надо сказать, что многие дороги на Браславщине грунтовые. И, наверное, это о них поется в песне – «семь загибов на версту». На одном из этих самых «загибов» я вдруг понимаю, что машина не управляется. И не останавливается. Кювет все ближе, а вместе с ним – и придорожный столб… О чем думает человек в такие моменты? Я вспомнила маленького сына… А еще молнией в голове пронеслись слова инструктора по вождению: «Гонять по гравейке опасно». Поздно. И почему я всегда предпочитаю лично наступить на грабли?

…Столб пролетел мимо, дорога кончилась, и машина повисла «на брюхе» на кромке кювета. Выдохнула. Выбралась из почти лежащего на боку автомобиля. Вроде ничего не разбито. Но как теперь снова поставить «ласточку» на дорогу?

Отправляюсь за помощью. За поворотом останавливаю подъемный кран! Вот это удача! Крановщик соглашается помочь. Но доезжая до моей машины, он притормаживает, а потом вдруг резко берет с места и… исчезает, оставив меня глотать пыль.

Пришлось звонить хозяину усадьбы. Тот прибыл вместе с другом. И буквально за пять минут они сумели все уладить.

– Повезло вам, – говорят, – еще немного, и легла бы машина набок.

Я рассказала о загадочном поведении водителя крана. Мои спасители только улыбнулись и покивали головами. Лишь потом я поняла, что значили эти улыбки. Оказывается, между местными водителями и минчанами существует этакая негласная конкуренция, мол, и мы здесь не лыком шиты, хоть и не из столицы.  

Ездят витебские автомобилисты основательно и медленно. Если же их обогнать, сильно обижаются. Один, например, гнался за мной минут 20 только затем, чтобы «обскакать в ответ» и с чувством выполненного долга повернуть направо (конечно, у меня перед носом). Другой привязался на обратном пути. Стоило его опередить, как, собрав все силы в кулак, он опасно, едва вписываясь в повороты, уже обходил меня. Потом, не выдерживая темпа, начинал ехать медленнее. Я снова его объезжала, он опять обгонял. И так несколько раз. 

Одним словом, будьте осторожны на браславских дорогах.

Видзы. Самый высокий костел Беларуси и старая мельница

После счастливого освобождения из кювета все-таки добираюсь в Видзы. Главным образом – из-за Троицкого костела. Он был возведен в 1914 году и до сих пор считается одним из самых высоких костелов Беларуси. Высота его шпилей почти 60 метров, поэтому храм виден издалека. Удивительно воздушными и легкими выглядят башни – все из-за изящных, стрельчатых окон.

Во время Первой мировой войны святыня оказалась практически на линии фронта, проходившей буквально в ста метрах. Храм уцелел просто чудом. Если присмотреться к стенам, следы разрушений читаются и сейчас. В память о тех событиях в стены вмуровано два снаряда.

А рядом с костелом возвышается большой деревянный крест. Надпись на гранитном постаменте гласит, что поставлен он «В память о жертвах сталинизма».

Очень симпатично выглядит деревянная православная Свято-Николаевская церковь. Она современная, хотя история православия в Видзах насчитывает почти две сотни лет. Самый первый храм был построен по приказу великого князя Константина Романова, который до 1835 года приезжал сюда и жил несколько недель. Здесь действовала церковно-приходская школа, где учились дети разных христианских вероисповеданий: православного, католического и старообрядческого (и таких было больше всего).

Первый православный храм в Видзах был уничтожен во время Первой мировой войны и восстановлен только сейчас.

Еще одна местная достопримечательность – могила Томаша Вавжецкого (умер в 1816 году), соратника Тадеуша Костюшко. Прах  Вавжецкого  перезахоронен в Польше, а в Виздах осталась старая мемориальная плита с крестом.

И, наконец, старинная мельница – большое полуразрушенное, потемневшее от времени здание, глядя на которое, невольно веришь в водяных и прочую нечистую силу, населяющую белорусские мифы.

Осмотрев Видзы, решаю возвращаться в усадьбу. По дороге, уже не выходя из машины, фотографирую еще один костел, в деревне Опса. Высокий, краснокирпичный храм Святого Иоанна Крестителя 1887 года постройки живописно высится на фоне рапсового поля.

 

Кстати, Опса впервые упоминается в документах в 1500 году. Но только в начале прошлого века здесь появилась помещичья усадьба. Небольшой, но аккуратный дом в 1903 году построил Феликс Пляттер. После Первой мировой войны имение пришло в запустение, и Пляттер передал усадьбу государству под земледельческую школу. Этот дом в относительно хорошем состоянии сохранился и сейчас.

А еще интересно, что прямо напротив Опсы проходит граница – на той стороне уже Литва.

Богино. Озера, аромат сена и все-таки шашлыки

До Богино добираюсь уже к вечеру. Как раз к шашлыкам, без которых ни один городской житель не мыслит отдыха в деревне. В вечереющем небе бродит, погромыхивая, гроза, пронзительно пахнет свежескошенным сеном. Мы, разомлевшие после ароматного мяса и бани с настоящими березовыми вениками, наслаждаемся тишиной, покоем и неспешной сельской красотой…

…Утром прямо возле деревни находим сразу два озера – Богинское и Высокое. В чистой и холодной пока воде купаются лучи утреннего солнца, то и дело с тяжелым плеском впрыгивает рыба, и только сейчас, наконец, нас всех полностью отпускает рваный ритм большого города…

А еще в Богино среди поля с высокими зелеными колосьями мы обнаружили Покровскую церковь. Местные жители рассказали, что она построена в конце XIX века. Уникальность же этого храма во внутреннем убранстве – там на стенах можно увидеть фрески с изображением… солдат Первой мировой войны. К сожалению, церковь оказалась закрыта, и осмотр фресок пришлось оставить «на следующий раз».

Масковичи. Завтрак на траве и дорога к дому

Весь второй день путешествия было решено посвятить неспешному созерцанию. Еще из прошлогодней поездки у нас в памяти осталась озовая гряда, расположенная возле деревеньки Масковичи – высокий холм, с которого открываются умопомрачительные виды на несколько озер.

Эту гряду, как и озера десятки тысяч лет назад, образовал ледник. А в X веке здесь была основана крепость, которая, как и Мядель, загадочно прекратила свое существование в XIV столетии.

На гряду ведет крутая и извилистая дорога, состоящая всего-то из колеи. Пока взбираемся на вершину, в животе щекочет, как на качелях. Наконец, машина останавливается на самом краешке обрыва. Под нами плещутся озера и тянут свои макушки к свету можжевельники. Тишина, и только птицы на разные голоса оглашают окрестности.

На обрыве мы раскладываем поздний завтрак (или это уже обед?), долго наблюдаем, как лениво уплывают облака за горизонт, и, кажется, само время уплывает вслед за ними…

Из Масковичей, уже вечером, отправляемся сразу домой. Усталые и счастливые.

За двое суток (я потом посчитала) мы намотали порядка 800 километров. К тому же теперь предстояло сдавать машину в ремонт (под капотом после кювета поселился какой-то посторонний звук). Но, кажется, все было не зря. Чего только стоят озера с опрокинутым в них небом, живописные деревеньки, украшенные костелами и православными храмами, и умопомрачительный аромат сена, который ни за что не ощутить в центре большого и вечно спешащего Минска. Нет, не зря все было. Совсем не зря.